Допив пиво, знахарь резюмировал:

— Короче. ты, как героиновый наркоман. То, что облегчает твое состояние, ломку, медленно, но верно тебя убивает. Только вот у наркомана есть вариант спрыгнуть, а у тебя — нет. Вот такие пироги с котятами.

— И что, совсем ничего нельзя сделать?

— Можно. Как можно реже пользоваться Даром. Или вообще им не пользоваться. Только вот закавыка — ты его не контролируешь, и он у тебя проявляется спонтанно, в стрессовой ситуации. Так что, если хочешь быть здоров, как говорится, жри валерьянку ведрами и найди себе занятие поспокойнее. И тогда — может быть — все будет хорошо.

— Так себе расклад, — выдавил помрачневший Айвэн.

— Ну, да. Видали и получше.

— Хорошо. Тогда последний вопрос.

Айвэн закатал рукав и протянул руку знахарю.

— Что это такое?

Тот подошел, наклонился и присвистнул.

На руке, чуть пониже локтя, выступало длинное, темное пятно. Прикоснувшись к нему пальцем, знахарь ощутил, что кожа в этом месте значительно грубее.

— Ну, поздравляю. Первые шаги к изменению сделаны.

— То есть?

— То есть, процесс идет гораздо быстрее, чем я предполагал. На твоем месте я бы вообще забыл, что у меня есть Дар. И старался бы минимизировать употребление раствора. О горохе и жемчуге вообще лучше не думать.

—Угу.

Айвэн выдернул руку, снова опустил рукав и встал.

— Спасибо. Помог, — буркнул он.

— Да не за что, — хмыкнул знахарь. — Ты заходи, если вдруг увидишь или почувствуешь еще какие-то изменения. Или если Даром вдруг воспользуешься — хочу сравнить состояние до и после.

— Обязательно, — Айвэн направился к выходу.

— Эй! — Послышалось сзади.

— Чего?

— Горох забери. Тебе он сейчас нужнее.

Айвэна кто-то потряс за плечо, и он вынырнул из воспоминаний. Флагман.

— Ты бы шел к парням. Штурман из тебя сейчас, если честно, хреновый. Не хватало еще нарваться перед самым стабом.

— Угу.

Он уступил кресло Флагману и двинулся в жилой отсек. И в этот момент раздался взрыв.

Головной автомобиль подбросило в воздух, развернуло и швырнуло набок. Откуда-то из кукурузных зарослей застучал пулемет. Сквозь звон и грохот закричал от боли Флагман, что-то зашипело и заскрежетало. Машина дернулась, резко сбросила скорость и воткнулась носом в перевернутый пикап.

Айвэна от удара швырнуло на пол. Охотник не успел сгруппироваться и въехал головой в чью-то ногу. Сверху рухнул Кросс — и вовремя. Будку затрясло от попаданий, выше полки, на которой до этого валялся экстремал, возникло несколько не предусмотренных конструкцией автомобиля отверстий.

— Всем покинуть машину! — Заорал Айвэн. — Выходим на левую сторону, к руинам! Быстро!

Со скрежетом провернулась орудийная башня. По ушам ударил грохот спарки ДШК.

— Валите, я прикрою! — гаркнул Салам

Выходить через заднюю дверь — гарантированно привлечь внимание. Айвэн подкатился к люку, проделанному в полу как раз для подобных случаев и откинул фиксатор стопора.

— Кросс, пошел!

— Мой байк!

— Да какой байк, вали давай!

Над головой снова прогрохотала очередь. В ответ нападающие снова ударили по кабине.

Айвэн обернулся. Крупнокалиберные пули рвали в клочья тела Флагмана и Малыша, водителя «шишиги», стекло и кабину забрызгало кровью. Айвэн скрипнул зубами. В этом нападении было что-то неправильное, но злость, поднимающаяся откуда-то из глубин сознания, мешала сосредоточиться и понять, что именно.

Снова загавкала пулеметная спарка. Ответной стрельбой неизвестный противник принялся дырявить верх капсулы в ее задней части, там, где при обстреле никто в здравом уме не окажется.

Наконец, Айвэну удалось ухватить не дающую ему покоя мысль. Нападающие стреляли только по тем целям, которые могли визуально идентифицировать! Все остальное — игра на нервах!

— Кросс, стоять! — заорал Айвэн уже готовящемуся спрыгнуть в люк экстремалу. — Это ловушка! Они специально гонят нас из машины!

— Какого хрена? — Альпинист вышел из прострации, и готовился прыгнуть в люк вслед за Кроссом.

— Кто-то из нас нужен им живым! Они боятся его зацепить!

Альпинист выругался.

— Лови! — Айвэн отстегнул подсумок от своего рюкзака и бросил его Кроссу. — Дымы! Нужно затруднить им обзор. Как только они обнаружат свою цель, все остальные умрут.

Кросс кивнул, мол, понял, выхватил из подсумка сразу две дымовые шашки, и, свесившись в проем люка, бросил по одной по обе стороны от машины. Схватил еще две, повторил маневр. И еще раз.

— Готовы? — Айвэн затянул крепления рюкзака, фиксируя его на спине, укоротил ремень автомата, проверил, на месте ли запасные магазины в разгрузке.

— Погнали! Уходим по кукурузе в сторону аэропорта. Кросс, как выберешься — ставь еще дымы, вдоль обочин. И к пикапу брось, если там кто-то остался живой, надо помочь им выбраться!

Следом за Альпинистом Айвэн спрыгнул на асфальт, пригнулся и выскочил из-под машины. Плотные клубы дыма заволокли обочину, и стрельба стихла. Судя по всему, Айвэн был прав. Нападающим нужно было захватить кого-то живым. Только кого? У Айвэна были подозрения на этот счет, но думать о них не хотелось.

— Салам, на связь! Уходим! Салам, слышишь?

— Они идут на захват. Я вижу движение, — послышалось в наушнике. — Валите, я догоню. Неизвестно, кто там у них и что он умеет. Нельзя подпускать их близко.

— Салам, ты не успеешь! Дым рассеется!

— Иду. Вот только…. Сейчас…

Грохнула короткая очередь. Еще одна. Пулеметчик кого-то заметил и бил по противнику короткими, экономными очередями. Айвэн выругался, достал из подсумка две гранаты, привел их в боевое положение, и, размахнувшись, швырнул одну за другой через дымовую завесу. Наугад, но, если противник действительно идет на захват пешим порядком — пусть понервничают. Закончив с гранатами, охотник метнулся к пикапу.

Водитель и штурман были мертвы. Фугас, рванувший под днищем пикапа, сделал свое дело. А вот Ящик, во время взрыва вылетевший из кузова, дышал, но был без сознания. Айвэн подбежал к товарищу, взвалил его на плечи, с жалостью посмотрел на «Корд» в кузове перевернутой машины, и поспешил за остальными.

Впереди, там куда ушли Кросс, Альпинист и другие, послышалась стрельба. И тут же наушник рации заговорил голосом Кросса:

— Контакт! Враг на три часа от машины.

— Принял, работаю! — Салам. Какого хрена? Валить нужно!

— Салам, м-ммать, какого хрена ты делаешь? Уходим!

— Да никуда я не уйду уже. У меня бедро раздроблено, я спеком обкололся. Так что валите давайте. Не надо меня ждать, я тут немного еще потанцую.

— Салам, мы в Улье! Зарастет твое бедро! Уходим!

— Из меня, как из кабана льет, я отрубаюсь уже. Валите давайте. Не дотащите вы меня. Не поминайте лихом. С вами было интересно.

Башня развернулась и пулеметы заработали по указанному Кроссом направлению.

Айвэн заскрежетал зубами в бессильной злобе, и рванул сквозь редеющий дым. В этот момент сзади раздалось шипение, потом грохнул взрыв, и горячая волна ударила Айвэна в спину, сбивая с ног и швыряя его через обочину в заросли кукурузы.

Приземление вышло жестким. В ушах звенело, а по спине будто дубиной приложило. Он приподнялся, поискал взглядом бессознательного Ящика. Нашел. Обернулся назад, и выругался, выплюнув изо рта набившуюся туда землю.

«Шишига» полыхала посреди дороги, став погребальным костром для Салама, Флагмана и Малыша. Взрыв рассеял дым, и Айвэн видел, как колышутся кукурузные стебли с той стороны дороги. Нападающие поняли, что все, кто мог, уже покинули поле боя, кардинально решили вопрос с назойливым пулеметом и бросились в погоню. Где-то вдали взревел автомобильный двигатель.

Охотник снова подхватил на плечи бессознательного товарища, и, стараясь не тревожить кукурузные стебли, двинулся к руинам аэропорта.

«Стаб — стабильный кластер. Участок Улья, который никогда не перезагружается, или же период перезагрузки настолько длительный, что застать его при человеческой жизни невозможно. На стабах находятся все базы иммунных, от самых мелких, в один-два дома, использующихся как перевалочные пункты, до поселений в несколько тысяч человек. Стабы-поселения обычно находятся на равнозначном удалении как от Внешки, так и от Пекла, благодаря чему обстановка вокруг них достаточна спокойна. Некоторые имеют некое подобие центральной власти и собственную армию. Пребывание на таких стабах безопасно для новичков, если они не нарушают внутренние законы».