— Не знаю, найди, где хочешь, мать твою, к Оазису этому сраному гони, слышишь? Координаты, где координаты? Ящик записывал, Ящик, где координаты? Ящик, блин, твою мать, а-а-а-а! — Айвэн с размаху ударил кулаком в борт машины, даже не заметив, что разбил в кровь костяшки под перчаткой.

— Командир, ты не в себе. В сторону! — Майор, протиснувшийся между креслом и закрепленными ящиками, бесцеремонно отпихнул Айвэна. Тот зарычал, и метнул в Майора взгляд, полный злобы. Боец только охнул, когда неведомая сила оторвала его от земли, перебросила через сиденья и впечатала в противоположный борт.

— Эй, да успокойте его кто-нибудь, он тут нас всех угробит сейчас!

Кто-то дернул Айвэна за разгрузку, заставив потерять равновесие, ухватил его шею жестким захватом и запрокинул голову. В затылок уперлось что-то твердое. Охотник зарычал — и тут же ему по зубам стукнуло горлышко фляжки.

— Пей! Пей, твою мать, а то башку отстрелю!

Удивительно, но это подействовало. Айвэн открыл рот, и в горло полился крепкий алкоголь с кислым привкусом.

— Эй, глянь, что с лицом у него? — в глазах у Айвэна плыло, он не мог различить, ни кому принадлежит голос, ни кто его насильно поит сильно концентрированным живуном. Перед глазами клубился кровавый туман.

— Да нихрена хорошего! Если это не остановится, придется его из машины выкинуть!

— Он… Он что, меняется?

— Да заткнись ты! Пей, кому говорят!? Хочешь жить — пей!

Горячая волна добралась до желудка, откуда разогнавшийся обмен веществ погнал действующее вещество спорового раствора к мозгу. Еще несколько глотков, и Айвэн почувствовал, как его отпускает. Допив практически до дна, он помотал головой, и хлопнул ладонью по руке, держащей его в захвате.

— Отпусти… Я… Я… В порядке.

Захват ослаб. Убедившись, что Айвэн действительно успокоился, боец отступил в сторону. Теперь Айвэн видел, что это Кельт.

— Спасибо, — прохрипел он, и закашлялся. Вытер рукавом губы, поморщился — рукав был весь в крови.

— Командир, ты нам ничего рассказать не хочешь? — Альпинист повернулся на сидении вполоборота и внимательно смотрел на Айвэна.

— Хочу, но не сейчас, — Айвэн повернулся к склонившемуся над Бадабумом Майору.

— Ну, как он?

— Хреново. Врач нужен.

— До задницы врач. Нужен лекарь. На, вколи ему.

Айвэн достал из нагрудного кармана футляр, а из него — шприц с мутно-желтой жидкостью.

— Что это?

— Спек. Наркота такая, местная. Стабилизирует состояние. Дотянем до знахаря.

Майор взял шприц из рук Айвэна и недоверчиво посмотрел на него.

— Коли-коли. Кросс! Что с координатами?

— Нашел.

— Включи сканер, может, поймаем их передачу. Частоту для связи в прошлый раз не передавали, не помнишь? Нужно бы обозначиться, а то подъедем по темноте без света, а по нам из крупняка ударят.

— Не помню. Сейчас включу, может, услышим.

Айвэн кивнул, а про себя взмолился, чтобы передача, пойманная днем, не оказалась чьей-то злой шуткой. Иначе с шансами у Бадабума совсем тухло. Он повернулся к сидениям, и вздрогнул. В конце салона, у задней аппарели, лежало тело Ящика. Кто-то уже успел накрыть его куском брезента. Айвэн скрипнул зубами.

— Что это было? — поинтересовался Кельт. — Это что, наниматели твои нас подставили так, что ли? Нас же ждали там.

— Ждали, — кивнул Айвэн. — И если бы мы пошли через ворота, а не через стену — приняли бы в десяток стволов или заставили сдаться. Кажется, второе вероятнее. И организовали все хорошо. Тварей дохлых натащили, раскидали по двору живописно, чтоб у нас сомнений не осталось в том, что произошло. Только вот институтским делать это ни к чему. Они нас могли грохнуть или повязать проще и быстрее, еще в Мирном.

— И к тому, что мы на машинах подойдем, тоже подготовились, — Кельт говорил слишком громко, чуть ли не кричал — явные последствия контузии.

— Мы, когда двинули к воротам, нас гранатометчик встретил. Влепил четко в морду. Хорошо, чем-то старым, чему машинка эта не по зубам. Благодаря этому мы и выскочить успели, потому что потом «Шмелем» приголубили, четко в боковую проекцию. Блин, такая машина! — Кельт со злостью ударил ладонью по борту.

— Может, стронги? Те, что у Мирного за нами гнались?

— А контейнер у них откуда? Они же его, как приманку использовали. Или это не тот контейнер?

— Да хрен его знает, мужики. Я что-то уже вообще ничего не понимаю.

Сканер проскочил очередную волну, и в эфире зазвучал бодрый голос. Даже нарочито бодрый, пожалуй.

— … ночью. Это не лучшее время для того, чтобы отправиться в путешествие. Поэтому, если вас застигла темнота в пути — заезжайте к Дядюшке Мизантропу. Холодная водка и горячее мясо гораздо лучше, чем темная дорога и голодный элитник, не к ночи будь он помянут. Мы готовы встречать гостей круглосуточно — если, конечно, у них есть, чем заплатить, хе-хе. Покой и удовольствие на Ближнем Западе стоят недешево, но они того, стоят, уж поверье мне. Наша частота для связи…

— Кросс, дай рацию!

Экстремал снял тангенту и подал ее Айвэну, поморщившись от боли в поврежденной ноге. Командир отряда трейсеров в очередной раз выругался про себя: не удался поход, совсем не удался. Одни неудачи. Ящик мертв, Бум ранен, у Кросса нога… И машину одну потеряли. Ну, если институтские пустышку подсунут…

— Прием, Оазис. Есть кто на связи?

— Прием, Оазис на связи! Кто запрашивает? — послышался в рации тот же голос, что только что трепался на другом канале.

— Потенциальные посетители. Лекарь есть?

— Есть лекарь. Кто такие, посетители? Сколько вас? Сколько раненых?

— Семь человек, один раненый, но тяжелый. Под спеком спит.

— Я скажу лекарю, чтоб подготовился. Заплатить-то есть чем? Мы тут благотворительностью не занимаемся.

— Есть, — поморщился Айвэн, — не переживай.

— Карта есть местная?

— Хреновая, но есть, местоположение ваше записали. Ждите, скоро будем.

— Ждем, ждем. Стол накрывать? Девок будить?

— Да какие девки, твою мать, нам друга спасать надо! — не выдержал Айвэн.

— Все, понял. За-мол-ка-ю. Ждите, все будет готово, — невидимый собеседник, видать, понял, что болтнул лишнего, и голос его звучал виновато.

— Отбой.

Айвэн выдохнул, и вернул тангенту.

— Потерпи, Бум. Скоро тебя починим, — пробормотал трейсер, присев над другом. — Эй, Кросс, ну сколько там еще? Прибавь газу!

«По большей части, иммунные невосприимчивы к обычным ядам. Изменения, происходящие во время иммунизации, каким-то образом меняют обмен веществ так, что даже самые сильные яды быстро и относительно безопасно выводятся из организма в самый короткий срок. Тем не менее, в Улье есть вещества, которые смертельны даже для иммунных. Например — «хлопья», остающиеся после приготовления спорового раствора. Эти же хлопья широко используют для обработки холодного оружия — являясь для человека смертельным ядом, зараженных «хлопья» замедляют, оказывая нервно-паралитический эффект. Многие химики в Улье постоянно экспериментируют с хлопьями, надеясь получить вещество, которое станет смертельным для зараженных».

Из расширенного образовательного курса, рекомендованного для ускорения адаптации новых иммунных. 

«Оазис» удивил. Айвэн ожидал увидеть нечто вроде укрепленной базы, с вышками по углам, высокой бетонной стеной, периметром безопасности и тяжелыми воротами. На деле же это была бывшая придорожная гостиница, мотель, прямо как в американских фильмах. За невысоким ограждением из сетки-рабицы, натянутой на стальные рамки располагалось одно большое, главное здание, в котором, по всей видимости, размещалась «администрация», бар, и жилые помещения для персонала, вокруг него — небольшие коттеджи с парковочными местами возле каждого. Ворота тоже были смешными — две створки, сваренные из металлического уголка, между которыми натянута все та же рабица. Открыл ворота угрюмого вида мужик в потертых, грязных джинсах и кожаной куртке, которой самое место было в мусорном контейнере. Оружия у мужика видно не было.