— Дурак ты, Серый… Сегодня — жорево, завтра — баланда. Оно тебе надо?

— Дурак не дурак… Тут вся жизнь как баланда… А где Костика потерял?..

— Да щас выйдет. Там выпивки и жрачки — немерено.

— Ты чего, окосел — на задании?

— Всякое задание когда-нибудь кончается. Тут уже всего ничего разобраться осталось. Сменимся — и гуляй банда! А у тебя есть на что? То-то… И у меня нету. А тут той жрачки — хоть попой ешь!

— Погоди… Стецко сказал, «Гарпун» вводят с «Неводом».

— Вот и славно: повеселимся! А веселиться на трезвую голову — это хуже, чем телке насухую вставлять, уразумел, молодой?

— Ладно. Хозяин барин. Ты — начальство, тебе виднее.

— Вот именно.

— Не озябли, шнурки? — Костик вышел из цокольного слегка навеселе. На плече висела сумка, основательно тяжелая. — Приложитесь, пока Бурбон не видит.

— А где он?

— Да все в зале, где же еще. Посетителей этого борделя сеет. Ты же знаешь, он любитель.

— Бурбону бы в НКВД работать — цены б ему не было!

— Ты брось, Бурбон — на своем месте. Ты стакан-то захватил?

— А как же!

— Так, пацаны. По сто пятьдесят, и не больше. Уразумели?

— Как скажешь.

— Уже сказал.

— Тогда разливай, чего зря воздух молотить?

Омоновцы затихли.

Олег сделал девушке знак рукой: вниз. Они спустились в цокольный этаж. Здесь горело тусклое дежурное освещение, все двери были распахнуты. Они заглянули в одну комнату, в другую.

— Ну и как мы отсюда выберемся? На оконцах решетки — только танком такие своротить, — сказала Аля. — Да и ты в такое не пролезешь.

— Годы. Толстый стал.

— Зато не ленивый.

— Не. Не ленивый. — Олег пододвинул к оконцу ящик. — Слушай, а ты и вправду классно стреляешь?

— Да. Мастер спорта.

— Какие люди и без охраны… Забирайся сюда. — Он протянул девушке руку.

— Ну?

— Смотри. «Ниссан» видишь?

— Это не «ниссан», это «тойота».

— Да нет, Алька, там, у скверика. Метров сто до него.

— Ну вижу.

— В бензобак из пистолета — слабо?

— В бензобак?..

— Ты чего, слышишь плохо?

— Хорошо слышу, только…

— Без вопросов. Только ответы. Попадешь или нет?

— Постараюсь.

— Постарайся. Очень постарайся.

— А вдруг там сидит кто-то? — Никого там нет. — Откуда ты знаешь?

— Я же просил: никаких вопросов, — раздраженно произнес Олег. — Считай, интуиция.

— Тут стекло в окне.

— Ну, это дело поправимое…

Подошел к выходу из коридора, прислушался. Видно, служивым спиртное пошло как нектар; слышался веселый говор, смех; кто-то рассказывал о последнем любовном приключении, нарочито привирая, его ловили на слове, он гнул свое… Короче, Юстас Алексу разрешил расслабиться.

— Ну что там? — спросила Аля, когда он вернулся.

— Бойцы вспоминают минувшие дни… Все идет по плану. — Гончаров нагнулся, обмотал тряпкой кулак, встал на ящик и одним коротким резким ударом проломил стекло. «Крэк» — звук был глухой.

— Ну ты даешь. А у меня сердце в пятки провалилось: думаю, звона будет…

Знаешь, я почему-то очень стала бояться шума. Особенно резкого.

— Это нервы. Потом пройдет.

— Думаешь?

— Ага. Когда-то я от выхлопа авто падал на землю и искал рукой ствол… Белым днем, в центре города… Потом прошло. С «глушаком» тоже попадешь?

— Я же говорю: постараюсь. — Аля деловито достала оружие, прикинула в руке, стараясь почувствовать центровку.

— Ну и как?

— Отлично сбалансирован. Даже с этой «трубой».

— За что боролись… Пистоль этот штатовцы для шпионов работали, факт. Где бензобак у этой колымаги, знаешь?

— Ага. Однажды меня на таком катали.

— За город? Пикничок? Банька? — Не болтай под руку…

— Виноват. Исправлюсь.

Алена прицелилась, держа оружие двумя руками. Нежно, плавно спустила курок.

Хлопок, пистолет подпрыгнул в руке.

Было видно, как пуля искоркой чиркнула по металлу автомобиля.

— Чуть правей и ниже… — прошептал Гончаров. Девушка вдохнула, выдохнула, снова плавно, медленно навела ствол.

Вспышка полыхнула в полной тишине, осветив ночь, будто алая сигнальная ракета; грохот взрыва разметал пламя, разваливая машину. Мужчина и девушка замерли.

— Да! — довольно выкрикнул Гончаров, увидев, как все четверо омоновцев, стоявших у выхода, бросились к взорванному автомобилю. Резюмировал:

— Менты — они как дети… — Повернулся к Алене. — Быстро!

Пробежали по коридору, выскочили из дверей, метнулись вдоль здания, скрытые его тенью… Впереди был скверик.

Машину с потушенными габаритками они не видели и вышли бы прямо на нее… Но тут из-за угла выехал «луноход», Гончаров толкнул девчонку, ничком упал на нее.

«Уазик» проехал метров двадцать и остановился. Оттуда выпрыгнули служивые с автоматами на изготовку. И тут — завелся мотор стоящей в тени деревьев «Волги».

Сквозь острые кусты Олег увидел в свете фар «лунохода», мазнувших по ветровому стеклу, сидящего рядом с водителем грузного мужчину.

— Ой! — вскрикнула Аля, подняв голову.

Олег зажал ей рот ладонью, но девушка с неожиданной силой вырвалась, пытаясь направить на «волжанку» пистолет. Автомобиль на большой скорости выкатился задом из сквера, выехал на дорогу, на газах развернулся и умчался в ночь.

Вслед ему прогрохотали две автоматные очереди. Завелся мотор «уазика», «луноход» тронул с места, но тут же остановился. Видимо, водитель понял бесперспективность преследования: у черной «Волги» был явно форсированный мотор, да и коробка передач переделана — с места она ушла на четвертой задней скорости. Было видно, как офицер что-то кричит в рацию…

Алена лежала, сжавшись в комок, закусив кулак до крови. Плечи ее сотрясала дрожь, Олег сжал ее крепко и не отпускал до тех пор, пока тело ее не обмякло.

— Только не плачь, пожалуйста, не плачь…

— Это… Это был он, там, в машине… Тот, со шрамом…

— Дьявол! — выругался Олег.

Замер, пытаясь что-то вспомнить. Лицо этого человека… Оно было ему тоже знакомо… Но поймать это неуловимое ощущение никак не удавалось. Гончарову подумалось, что, если бы он увидел мужчину из автомобиля еще раз, он бы вспомнил, непременно вспомнил! Он его видел раньше? Кажется, да… Вот только когда и где? Олег прикрыл глаза… Лица, лица калейдоскопом неслись из памяти, сотни, тысячи, десятки тысяч лиц… Скольких же он повстречал за последние «судьбоносные» годы?.. А лицо этого он видел… Ну да, он не помнит, когда и где, но при дневном свете! Или в другой одежде? Нет, никак!

— Дьявол, — сквозь зубы повторил Гончаров.

— Что он дьявол — это точно… — прошептала девочка.

Олег поднял голову, огляделся. Все наличные силы милиции и ОМОНа кучковались вокруг взорванного автомобиля. Аля тоже смотрела туда.

— Слушай, — прошептала она. — А вот интересно, что бы сказал тебе и мне человек, машину которого мы превратили в кучу железа.

— Ничего. Он бы одобрил.

— Ты знаешь владельца?

— Ага.

— Какой-нибудь крутой?

— Очень крутой.

— А кто?

— Я.

— Ну ты ще-е-едрый… Слушай, ты что, миллионер?

— Остатки былой роскоши. Гори они огнем!

Белый «форд-скорпио» выскочил из уголочки на запредельной скорости, сержант-омоновец отреагировал адекватно; очередь из «калаша» вырвала перед автомобилем фонтан асфальтовых брызг. Взвизгнули тормоза, «форд» крутнулся на месте и неловко, боком впилился в «луноход». Бойцы бросились вынимать незадачливых пассажиров. Все они, включая водителя, были пьяны в полный Тарарам; где они наливались — неведомо, но о разборке у «Валентина» вряд ли чего слыхали и направились сюда продолжить веселье и оторваться по полной программе…

Оторвались не они. Бойцы, злые как черти, выдергивали гуляк из авто, методично прикладывали о капот собственной машины и укладывали рядком, не забыв наварить дубинкой, которая по полному недоразумению прозывается «резиновой», по затылку каждому.

До улочки, которая казалась совсем пустой, было метров двадцать, не больше.