— Опять в вас заиграло ваше больное воображение!
— Вы так считаете? А по-моему, старина Джейк приревновал вас ко мне, вот он и выдумал весь этот небольшой цирк, чтобы отдалить вас от меня.
— Послушайте, Чарли, у меня в самом деле нет времени обсуждать намерения Джейка, каковы бы они ни были! Мне надо заниматься скатертями, посудой и еще бог знает сколькими подобными вещами.
И Клэр быстро вышла из комнаты, мысль о том, что сказал Чарли, не выходила у нее из головы. Неужели Джейк пустился на это невероятно дорогое, чрезвычайно непростое в выполнении мероприятие с единственным желанием — вырвать ее из загребущих рук Чарли Уитмена? «Да нет же! — говорила себе Клэр. — Ведь Джейк тебя почти за женщину не считает! Ну же, посмотри на вещи здраво! Это не Джейк приревновал тебя, а Чарли». Эта мысль успокоила Клэр. С другой стороны, она была, как это ни парадоксально, рада, что так занята. Чарли приблизился к ней слишком близко, и это начинало ее тревожить. Как бы то ни было, но именно Джейк предоставил ей таким образом желанную передышку. «Как он заботлив! — думала Клэр. — Он уловил, чего я боюсь. Оно и понятно, ведь он видел Рори…»
В преддверии бала требовалось подыскать что-то из ряда вон выходящее в качестве вечернего наряда. Клэр остановила свой выбор на платье из бумажной тафты от Бальмэна: потрясающая модель, темно-аметистового цвета с переливом. К нему можно надеть те украшения, которые тетушка Изабелла подарила ей на прошлое Рождество: изящный гарнитур из аметистовых кабошонов и розовых сапфиров в форме фиалочек, в центре которых мерцала черная жемчужина.
— Я собиралась оставить тебе свои украшения в завещании, — говорила эта старая леди, — но я слышала, что все твои драгоценности так и остались у того прохвоста, твоего бывшего муженька, поэтому лучше подарить тебе это сейчас!
Стоя рядом с Джейком и приветствуя съезжающихся гостей, Клэр чувствовала, что ее вид вызывает изумленное восхищение, что подтвердил и Джейк, когда, склонившись к ее руке, шепнул в ответ на ее невысказанный вопрос:
— Что верно, то верно!
Учитывая особенности такого бала, а также то, по случаю чего он устроен, Клэр заказала карточки для танцев из плотного пергамента, снабженные крохотным позолоченным карандашиком, и ее не удивило, когда Чарли, взяв ее карточку, исписал ее сплошь своими инициалами, сказав при этом:
— Уж на сей раз вы от меня не ускользнете!
Клэр танцевала без перерыва, так что лишь к полуночи ей удалось вырваться, чтобы передохнуть. Взяв бокал с шампанским, поднялась на лоджию второго этажа, уставленную громадными мраморными вазонами с прохладными зелеными папоротниками. Веял приятный ветерок, не слишком прохладный, но желанный после бурных танцев; и самое главное — здесь никого не было. Облокотившись о мраморный парапет, Клэр смотрела вниз на освещенную фонарями дорожку, ведущую вниз по склону утеса, и на открывавшуюся под лоджией террасу, где двигались в танце пары под оркестр.
На безоблачном ночном небе светила полная луна. Со вздохом облегчения Клэр сняла с ноги лиловую атласную босоножку на высоком каблуке, растерла ноющую икру и, подвигав пальцами, опустила разгоряченную ступню на прохладный кафель пола. Ах… какое наслаждение! Это было так приятно, что Клэр сняла вторую босоножку. Все проходило великолепно. Гости развлекались, было съедено полностью старательно подобранное ею угощение. Джейк почти не танцевал; с неистощимой энергией он всегда использовал такие события, чтобы извлечь максимум пользы для дела. Пару танцев Клэр удалось с ним протанцевать, однако Джейк был так увлечен своей ролью хозяина, что, услышав от него всего лишь одну фразу: «Все идет великолепно!», Клэр больше его, по существу, и не видела. И по поводу платья Клэр Джейк высказался в своей немногословной манере.
— Красиво! — только и сказал он.
Хотя «красиво» из уст Джейка Бернса стоило дюжины самых щедрых комплиментов.
Ориана, неотразимая в своем потрясающем алом атласном туалете, шепнула ей:
— Идеальный английский стиль, дорогая!
Хотя топазы ее глаз сверкнули на Клэр холодно. Между тем Нико восторгался от всей души:
— Изумительно, просто изумительно!
«Никто и не догадывается, что этому платью уже три года!» — усмехнулась про себя Клэр, расправляя фалды. Она купила его еще тогда в Париже, но с тех пор надевала всего в третий раз.
Пригубив шампанское, Клэр с удовольствием расправила пальцы ног на мраморном полу.
— Привет! — вдруг услышала она и, резко повернувшись, увидела улыбающегося Чарли, который стоял перед ней, держа в обеих руках по бокалу шампанского.
— Взяли себе пятиминутку?
— Попробую, если сумею, протянуть подольше!
— Сумеете! Все так усиленно веселятся, что никто и не заметил вашего отсутствия. — Пауза. — Кроме меня.
Клэр отставила пустой бокал и взяла протянутый ей Чарли.
— Могу сказать, что вы отменно умеете устраивать торжество! — с одобрением сказал Чарли.
— Благодарю за комплимент!
— Видно, у вас богатый опыт?
— Достаточный.
— В вашем лице Джейк нашел образчик всевозможных достоинств. Кстати, как это ему удалось?
— Он заключил контракт с агентством, который я в тот момент помогала раскручивать.
— Скажите, нет ли у вас сестрички, похожей на вас?
— Сожалею, но нет! У меня три брата.
— Как, неужели мне не суждено найти вторую такую Клэр Драммонд?
— Милости просим в наше агентство!
— Но ведь вас там уже нет! — Чарли устремил на Клэр взгляд через бокал. — Может, вы откликнетесь на более выгодное предложение?
— Я не принимаю никаких предложений! — отчетливо сказала Клэр.
— А почему нет?
Клэр поставила свой бокал на парапет балюстрады.
— Я не играю в ваши игры, Чарли!
— Знаете, я всегда теряюсь в догадках, что значит: «воды не замутит». Теперь понимаю!
Клэр собралась с силами, набрала в грудь побольше воздуха, но не успела открыть рот, как Чарли ее опередил.
— Ну почему, — печально-вопрошающе произнес он, — у меня все время такое впечатление, что хотя вы и со мной, но совершенно недосягаемы?
— Позвольте спросить, что значит «со мной»? — резко вскинулась Клэр.
— Ну-ну! — мягко, с укоризной проговорил Чарли. — Разве женщина с вашей внешностью может не понять, что это значит?
— Я спрашиваю вас потому… — Клэр осеклась, но все-таки продолжала: — …что мне определенно кажется, что вы чего-то недоговариваете насчет своих намерений!
— Хотите сказать, что у меня имеются какие-то скрытые мотивы? — усмехнулся Чарли.
— Не только это, — раздраженно произнесла Клэр. — Я хочу сказать… словом, здесь мне видится… некое соперничество между вами и человеком, на которого я работаю, и что во всем этом я посреди, точно заложница!
— Подумаешь, мужское соперничество, что тут такого!
— Конечно, ничего, если бы только это! Но едва вы появились на «Цирцее», меня не оставляет такое чувство, будто у вас с Джейком — по совершенно неизвестным мне причинам — накопились какие-то старые обиды и что лично вы используете меня как орудие, чтобы свести с ним счеты!
— Что плохого в том, если я показываю Джейку, как сильно он вас недооценивает? — Смею вас уверить, он прекрасно знает, чего я стою! Что я первоклассный помощник-исполнитель, а также секретарь по связям. И хочу добавить, что именно эти качества его привлекают во мне, больше никакие.
— Я бы сказал, в этом смысле он ведет себя как полный дурак!
— Ну, в таком случае должна заявить: я не намерена позволять вам делать из меня дурочку!
— А по-моему, все обстоит совсем иначе: вы явно расположены ко мне, но по какой-то причине боитесь рискнуть!
Клэр бросило в дрожь. Она испытала чувство, уже весьма знакомое ей: ощущение, что она повисла над бездонной пропастью, над которой уже держал ее когда-то Рори Баллетер.
С тех пор ни один мужчина не внушал ей такой неуверенности в себе, такой паники, такого страха. Рори намеренно выпустил ее из рук, и падение сокрушило Клэр, разбив вдребезги. Потребовались время и мужество, чтобы снова сложить себя по частям, но она все еще не была готова отдать себя чувствам. Все в Клэр инстинктивно подсказывало ей, что с тех самых пор, как она впервые увидела Чарли Уитмена, этот человек способен причинить душевную травму. Честно говоря, она бы обошлась и без предупреждения Орианы. Все ее существо забило тревогу. И все же в его присутствии, находясь от него так близко, как сейчас, слыша его дыхание, Клэр чувствовала, как ей трудно сохранять самообладание и невозмутимость.
