Петр встал и прошелся по каюте. Ему повезло. Как наблюдателю, к тому же имеющему придворную должность, Анжу, несмотря на незначительный чин лейтенанта, предоставили отдельную каюту. Поэтому расположился Петр комфортно, имея возможность даже и рассортировать полученные газеты и собственноручные записи по описываемым ими событиям. Жаль только, что с началом блокады Сантьяго никаких новых известий получить не удалось. А очень хотелось узнать, что же сейчас происходит у Манилы…
Первое крупное морское сражение действительно произошло не в Атлантике, а на Тихом океане. Пока эскадра Серверы готовилась отправиться в путешествие через Атлантику, эскадра американского адмирала Дьюи, сосредоточенная в Гонконге еще в марте, заранее запаслась углем, продовольствием и боеприпасами. Получив сообщение о начале войны, Дьюи отправился к Филиппинским островам Имея в составе эскадры, кроме прочего, два новых бронепалубных крейсера первого ранга с четырьмя восьмидюймовыми орудиями каждый и один второго ранга с двумя восьмидюймовками.
Испанский адмирал Монтехо собирался обороняться на позиции у входа в бухту Субик, угрожая тылу американской эскадры, идущей к Маниле. Однако по настоянию командования гарнизона филиппинской столицы он расположил корабли у берега, чтобы защитить город от обстрела американскими кораблями.
Первого мая состоялось первое и единственное сражение между эскадрами Дьюи и Монтехо у мыса Кавите. В светлую лунную ночь корабли коммодора Дьюи: бронепалубные крейсера «Олимпия», «Балтимор», «Рейли», «Бостон», канонерские лодки «Конкорд» и «Петрел», авизо «МакКуллох» и 2 парохода вошли в Манильскую бухту. Тихим ходом североамериканцы прошли через незащищенный ни заграждениями, ни минами вход и к рассвету оказались около бухты Кавите, рядом с одноименным городком. Около в пяти часов утра, испанцы и американцы обнаружили друг друга и начали перестрелку. В стоящей на якоре эскадре Монтехо имелись малые небронированные крейсера «Реина Кристина», «Исла де Куба», «Исла де Лузон», «Дон Хуан де Астурия», «Дон Антонио де Уллоа», «Веласко» и деревянный крейсер «Кастилия», а также несколько канонерских лодок. Самые мощные, при этом нескорострельные, орудия на его кораблях имели калибр в пятнадцать и шестнадцать сантиметров. Испанцев поддержали огнем береговые батареи с фортов, в которых было всего несколько современных орудий. К тому же их огонь, открытый на дистанции в тридцать кабельтов, оказался полностью недействительным, не давая даже близких накрытий. Впрочем, испанские корабли стреляли немногим лучше. Поэтому американцы, игнорируя обстрел неприятеля, подошли ближе и ответили массированным обстрелом из своих более скорострельных и более крупнокалиберных орудий. Перестрелка продолжалась примерно с полчаса. Потом американцы отошли, видимо получив попадания в корабли, но продолжая вести огонь по испанцам из своих восьмидюймовых орудий. Еще примерно через полчаса они вновь приблизились, стреляя из всех калибров. К этому времени три испанских крейсера: «Реина Кристина», «Дон Хуан де Астурия» и «Кастилия», уже горели. Около половины восьмого Дьюи приостановил бой и отошел, чтобы дать командам время позавтракать. Петр подозревал, что причина отнюдь не в завтраке, а в полученных его кораблями повреждениях или, как писали некоторые газеты, в недостатке снарядов. Но у испанцев ситуация складывалась еще хуже, три крейсера, из которых два самые сильно вооруженные, сгорело, один корабль затонул, а остальные, как и береговые батареи вынуждены были прекратить огонь. Очевидно проанализировав донесения о происходящем и поняв, что произошло, в полдень Дьюи вернулся к Кавите. Бой возобновился, закончившись примерно через час полным уничтожением испанской эскадры. Некоторые корабли были потоплены. Остальные выбросились на берег и сгорели, уничтоженные своими командами, не желающими отдавать их врагу. Береговые батареи были также подавлены и прекратили огонь. На следующий день североамериканцы обстреляли и разрушили береговые батареи у Кавите. После чего высадили десант и захватили форт, объявив о блокаде Манилы. Командующий обороной города генерал Базилио Аугустино-и-Давила, как сообщали газеты, имеющего под своим началом не менее чем семитысячный гарнизон регулярной армии, капитулировать отказался. Тем более, что десантных сил у американцев было мало, а местные туземцы их поддерживать не стремились. Поэтому в САСШ начали собирать новый отряд судов с десантом, который должен был усилить эскадру Дьюи и перенести боевые действия на сушу. Но, как сообщалось в последних полученных перед началом блокады газетах в Манилу прибыли корабли Восточноазиатской эскадры Германии и российские крейсера «Рюрик» и «Забияка». Кроме них, в бухте Субик собрались британские крейсер «Имморталити» и канонерка «Лайнет», французский крейсер «Бюжо» и итальянский крейсер «Марко Поло»…
Известие о бое у Кавите застало эскадру Серверы в море. По странному совпадению, она вышла из порта как раз в тот день, когда американцы подошли к Манильскому заливу. А потом медленно и неторопливо ползал через Атлантику, сберегая машины и таща на буксире миноносцы. Впереди, авангардом, шел «Кристобаль Колон», как самый быстроходный из крейсеров отряда. За ним двумя колоннами шли крейсера «Инфанта Мария Терезия» с «Адмиралом Окендо» и «Бискайя» с «Императором Карлосом V». Отдельной колонной шли транспортные суда, тащившие на буксире четверку истребителей-контрминоносцев («Террор», «Фурор», «Плутон» и «Прозерпину»). Прикрывали строй с тыла два авизо «Донья Мария де Молина» и «Дон Альваро де Базан».
Как обычно в море во время длительного плавания, через пару дней единственным развлечением для Анжу стало чтение книг и журналов. Но на этот раз к чтению добавились практические уроки испанского, получаемые в разговорах с офицерами корабля «Инфанта Мария Терезия». И если в начале похода испанцы не могли сдержать улыбки, слушая его выговор, то к концу его командир корабля капитан первого ранга Виктор Мария Конкас-и-Палау похвалил Петра за «истинно кастильское произношение» и бойкую речь.
К середине мая эскадра подошла к французской Мартинике и адмирал отправил авизо «Альваро» и «Марию» в Порт-де-Франс. Пока эскадра дрейфовала в море, два маленьких кораблика сбегали к острову. И вернулись с разочаровывающим сообщением, что французы, ссылаясь на нейтралитет, категорически отказались предоставить эскадре уголь. А его требовалось много, за время плавания неожиданно выяснилось, что все корабли съедают угля намного больше нормы. Адмирал отреагировал на известие сдержанно, всего пару раз упомянув в речи святого Якова Компостельского и Деву Марию, и приказал взять курс на голландский остров Кюрасао. У этого острова, как узнал Петр, планировалось встретиться с угольщиками. Однако на рейде Виллемстада вместо трех испанских и двух немецких пароходов оказался всего один немецкий угольщик. Голландцы тоже заявили о нейтралитете, но разрешили перегрузить уголь прямо на рейде Виллемстадта. И даже не стали настаивать на строгом исполнении «правила двадцати четырех часов[6]». В результате удалось не только погрузить уголь, но и слегка подремонтировать корабли, особенно машины, изношенные за переход через океан. Из полученных газет и от местной администрации испанцы узнали, что Сан-Хуан на острове Пуэрто-Рико, куда направлялась эскадра, подвергся бомбардировке и блокирован американскими кораблями. Посчитав, что его там ожидает весь флот США, адмирал Сервера решил привести эскадру в порядок в Сантьяго-де-Куба, в южной части острова, которую американцы еще не блокировали. Он планировал дать экипажам отдых, загрузить уголь и затем уйти в Гавану. К двадцать второму мая испанцы пришли в Сантьяго. И обнаружили, что вопреки имеющимся у командующего сведениям, местный порт имеет крайне ограниченные судоремонтные возможности, наличные запасы угля невелики. А береговая оборона настолько слаба, что ее можно вообще не учитывать в расчетах. Когда же испанцы были обнаружены Летучей эскадрой коммодора Шлея, привести корабли в порядок и уйти они не успели. Американцы, подтянув к Сантьяго основные силы под командованием адмирала Сэмпсона, организовали полную блокаду порта с моря. В результате эскадра Серверы оказалась заблокирована в этом порту.
