Споры по этому вопросу шли уже два года. Теперь же Михаил должен был определить, какой из предложенных вариантов он, как император, должен утвердить. От его решения будет зависеть судьбы не только России, но и всего мира. Поэтому молодой император старательно изучал поданные бумаги. Одновременно вспоминая, как после заседания Кабинета Министров, на котором Витте рассказал о своей программе, генерал Сахаров заявил с солдатской прямотой и грубостью: «Защищать русские интересы в Маньчжурии, прилегающей на тысячи верст к России — это я понимаю. Но быть вынужденным защищать русскою кровью интересы Русско-Китайского банка на Янцзы или вообще южнее Пекина для меня представляется непонятным и гибельным для России делом». Вот и думай, как поступить, особенно учитывая, как делят на куски Китай остальные державы.

«Никогда еще в таком виде и масштабе, не вторгались они на китайскую землю с такой последовательной настойчивостью. Огромные куски территории отхватывались на началах безденежной «аренды»: Формоза, Пескадоры, Цинь-Дао, Вэй-Хай-Вэй, Шаньдун, Гуанчжоу. Это не считая ряда «полос отчуждения» под железные дороги, городских и притом лучших участков — «концессий», на праве экстерриториальности, лесных участков и площадей горнопромышленной эксплуатации. И при этом все хотят оттеснить отсюда Россию, которая расположена рядом с Китаем. Поневоле подумаешь, что сначала вытеснят из Китая, потом потребуют такой же «аренды» в Сибири, — Михаил отложил папку в сторону и встал. Прошелся по кабинету, стараясь успокоиться. — Потом вообще заставят продать Сибирь, как заставили продать Аляску», — вспомнив донесения лейтенанта Анжу о разговорах с американскими офицерами, раздраженно подумал он. — Но аннексия… слишком вызывающе. Нас не поймет ни одна держава. К тому же никто не может сказать, сколько проживает китайцев в этой самой Маньчжурии, что в Северной, что в Южной. Получить дополнительные миллионы азиатов, когда даже Туркестан еще до конца не цивилизован, мне кажется не слишком удачной идеей. Аренда — вот что нужно. Берем в аренду часть земель и начинаем активно заселять своими людьми, в первую очередь — крестьянами. Вытесняя китайцев в исконные земли за их великой стеной. А потом посмотрим, кто будет владеть этими землями. Приморье тоже когда-то маньчжурам принадлежало, а теперь никто и не поверит, что это не русская земля», — Михаил снова сел, взял ручку и аккуратно начертал резолюции на предложенных документах. А потом взял очередную папку…

И только потом, так сказать «на десерт», уже совсем поздно вечером, позволил себе отвлечься от государственных забот чтением бумаг по артиллерии. И опять горестно вздохнул, прочитав, что на перевооружение скорострельными пушками потребуется не менее сто тридцати миллионов рублей. О том, что германская и французская армия уже завершили перевооружение, а австрийцы планируют начать его не ранее пятого года, он знал и раньше…

А в это время в Кобурге семнадцатилетняя Беатриса, прозванная в семье Беа или «малютка пчелка», трудилась почти как самая настоящая пчелка. Письмо за письмо отправлялись в далекий таинственный Санкт-Петербург, к самому лучшему и самому красивому принцу, а с недавних пор и императору. Она была влюблена и любима, и не скрывала этого от своих родных. Впрочем, известие о взаимной любви Михаила и Беатрисы в ее семействе встретили весьма благосклонно…

Стоявшие у окна кабинета, выходящего во двор замка, молодой герцог Саксен-Кобургский Карл Эдуард и регент герцогства Эрнст, принц Гогенлоэ-Лангебургский с улыбками наблюдали, как «малютка пчелка» гуляет по аллее небольшого садика, разбитого внутри замковых стен.

— Итак, дядя, — прервал молчание Карл, — что решил император?

— Конечно, он не против, племянник, — ответил Эрнст.

Разговаривали они, надо отметить, по-английски. Учитывая, что при рождении Карла звали Чарльзом и происходил он из семьи герцогов Олбани, в этом не было ничего необычного.

— Кайзер предупредил, что этому браку не должно помешать ничто, — добавил Эрнст.

— Какие-то особые соображения? — удивился Карл.

— Так и есть, племянник. Ты правильно догадался. Учишься управлять, как я вижу, — улыбка принца теперь походила на оскал. — По нашим сведениям, император Михаэль очень доверчив и легко поддается чужому влиянию. Особенно, если это будет близкий человек…, — он замолчал, посмотрев на Карла.

— Я понял, дядюшка. Нашей империи нельзя упустить такую возможность…, — ответил Карл. — Что же, я дам соответствующие указания.

— Я рад, что не ошибся в тебе, племянник. Пойдем, уже звонят к завтраку, — закончил разговор Эрнст.

А неподалеку от Лондона, в небольшом поместье малоизвестного финансиста встретились четыре человека. Одним из которых, приехавшим последним, практически в сумерках оказался знаменитый банкир Альфред де Ротшильд. Встреча, о которой мало кто знал, прошла в дружеской беседе. О чем конкретно они разговаривали нигде и никому не сообщалось, об этом знали только сами собеседники. Но какие-то последствия у этого разговора были. Причем совершенно неочевидные и весьма часто неожиданные.

Например, несколько человек из социал-демократических кружков неожиданно получили финансирование от меценатов зарождающейся Российской Социал-Демократической Партии на проведение очередного, второго съезда. Его планировалось открыть в Брюсселе, в июле этого года. На проведение, по расчетам, требовалась совсем «небольшая сумма», всего двести тысяч рублей. И они вдруг нашлись…

Министерства иностранных дел Англии и Франции столь же неожиданно и тайно начали переговоры по урегулированию колониальных споров, отправив в португальский Лиссабон личных посланников министра Думерга и статс-секретаря по иностранным делам Петти-Фицмориса, маркиза Лэнсдауна. Переговоры шли трудно. Однако практически сразу удалось договориться о визитах в следующем, девятьсот третьем году его величества короля Эдуарда во Францию и президента Лубе в Британию…

Подписанный в начале года договор между Англией и Японией начал давать первые плоды. Японцы получили в добавление к предыдущим, большой кредит в сумме не менее 200 млн йен. Кроме того, им были переданы два броненосца типа «Маджестик» и начаты постройкой еще несколько, включая три броненосных крейсера с пушками калибром восемь дюймов.

В Северо-Американских Соединенных Штатах банкир Шифт провел переговоры с представителем Ротшильдов и также выделил крупный кредит японцам…

Нелегальные кружки, созданные частью уцелевших от предыдущих репрессий народников, объявили в газете «Революционная Россия» о создании партии социалистов-революционеров или эсеров. И одновременно создала еще более законспирированную Боевую Организацию, которая сразу начала готовить свой первый террористический акт.

Предстоящие годы обещали принести множество перемен, для кого-то благоприятных, а кому-то не очень…

Примечания:

[1] Отрывок из реального письма. Перевод с английского. Добавлены: последнее предложение и подпись.

[2] В нашей реальности они встретились летом 1902 года, в Кобурге, на одном из семейных праздников. Для обоих это была любовь с первого взгляда. Проблема заключалась в том, что Михаил и Беатриса были двоюродными братом и сестрой. Их-то самих этот вопрос не волновал, ведь в протестантской Европе такого рода браки среди особ королевской крови вовсе не были редкостью. Но русская православная церковь такие браки запрещала. И старший брат Михаила, император Николай II был непреклонен, отказавшись разрешить брак. Девушка чуть не потеряла рассудок от горя, но ничего сделать оказалось нельзя. Михаил был наследником престола, и без согласия царя не мог пойти против церковного закона. Поэтому в декабре 1903 года он написал очень трудное для себя письмо, в котором сообщал Беатрис о разрыве отношений

[3] Восстание ихэтуаней (букв. перевод «отряды гармонии и справедливости») против иностранного вмешательства в экономику, внутреннюю политику и религиозную жизнь Китая ( в нашей реальности в 1898 — 1901 г.г., в Маньчжурии — с 1900 г.) Сначала китайские власти были против повстанцев, затем поддержали их. Но в итоге императрица Цыси перешла на сторону «Альянса восьми держав» подавившего восстание. В результате Китай попал в еще большую зависимость от иностранных государств, что сказалось на его политическом и экономическом развитии в первой половине XX века. Восставшие получили прозвище боксеров, т.к. на их знаменах присутствовал рисунок т.наз. «кулака справедливости». «Альянс восьми держав» — Австро-Венгрия, Великобритания, Германия, Италия, США, Россия, Франция, Япония (в этой реальности Япония участвовала несколькими отрядами армии и флота, но державой ее не считают и в названии не учитывают)