Она прекрасно знала, что обречена, однако отчаянно не хотела повторить судьбу матери. Да что там, её саму ждала куда более страшная судьба, потому что пусть Турин Трайдер и был груб, но он не отличался садизмом и страстью к извращениям, тогда как эта парочка безумных магов приготовила для будущей жертвы пытки на все случаи жизни. Боги, да даже своенравный сиер Брайтрейн, злоупотреблявший властью и влиянием на аиру притягательной силы драконьей магии, казался по сравнению с ними милым и заботливым. А ещё он был первым мужчиной, кто подарил ей цветы... и смотрел как на самую прекрасную девушку в мире.

Глядя на обступивших её братьев Джерсис, Лирана вдруг остро пожалела, что не дала Каяру завершить начатое, что не он будет у неё первым. Пусть бы лучше дракон, чем эти двое... Нет, рано сдаваться, надо бороться, пусть даже битва заранее проиграна. Ксении, за спиной которой можно было спрятаться, больше нет, теперь отвечать за собственное тело нужно самой. Поэтому хватит быть вечно дрожащей трусихой, пришло время стоять до последнего!

Переборов первобытный ужас, сковывающий по рукам и ногам, девушка попыталась взять под контроль собственную магию. Вспомнив уроки, которые давали им с Ксенией повелитель Янар и генерал Сандар, Лира построила вокруг себя щит и приготовилась атаковать. И пускай оставшихся в ней сил хватит лишь на несколько не слишклм сильных заклинаний, быть может, это всё же позволит дождаться помощи... или хотя бы проиграть не так позорно. Ксения уж точно не сдалась бы так легко, так что и Лирана просто обязана выжать из себя всё, что возможно.

– Ты только погляди на это, братец, – Дорн, уже опомнившийся от неожиданного выброса девичьей силы, зло сощурился. – Она продолжает трепыхаться...

Старший из братьев послал в неё несколько заклинаний, основательно сострясших щит, а потом отразил две её ответные атаки. Третий раз она атаковать не успела, потому что и так основательно потрёпанный щит пошёл трещинами от двух заклинаний Борна, так что ей в срочном порядке пришлось направить энергию на заделывание магических прорех. И теперь сил хватит лишь на одно боевое заклинание, больше она не выдержит. И этим заклинанием нужно воспользоваться с наибольшей пользой. Вот только как? По кому из братьев ударить? Или перенаправить энергию на щит и просто прятаться, пока силы не иссякнут окончательно?

– Хм, кажется, я был слишком мягок с этой слабачкой, и она вообразила, что у неё есть хоть какой-то шанс против нас с тобой, – ядовито заявил Дорн.

– Я... н-не с-слабачка... – с трудом выдавила Лира, превозмогая всепоглощающую боль. – Это вы т-трусы... двое на од-дну...

– Слышал? – хохотнул меченый. – Братишка, преподай-ка ей урок, чтобы даже думать забыла, что можно открывать рот на мужчину. Вернее, что открывать рот в присутствии мужчины она должна лишь для удовлетворения им его потребностей.

Девушка вся напряглась и приготовилась к возможной атаке, но Борн не пошевелил и пальцем, а её щит оглядел с долей пренебрежения.

– Думаешь, меня сдержат столь жалкие крохи защитной магии? – приподнял бровь он, а потом улыбнулся так страшно, что у Лиры моментально пересохло во рту, а сердце упало куда-то вниз и сделало вид, что больше не принадлежит хозяйке.

Сиера Трайдер и опомниться не успела, как строгий ошейник вокруг её шеи сжался, по шее потекло что-то тёплое. Задохнувшись, она по инерции развеяла силу и, схватившись ослабевшими пальцами за жуткую железку, попыталась хоть как-то её разжать, однако та не только не поддавалась, а, казалось, сжималась ещё сильнее. Сообразив, как сглупила, Лира вновь обратилась к магии и направила те крохи сил, которые у неё ещё остались, на артефакт подчинения, однако тот лишь слегка потрескивал под действием её слабеньких заклинаний и продолжал сжиматься.

– Стой, братец, – услышала Лирана сквозь багровую пелену, стоящую перед глазами и заполонившую, казалось, всё вокруг. – Не дай ей умереть так легко. К тому же у нас на неё очень и очень сладкие планы...

Девушка лежала на полу, даже дышать удавалось с трудом. Из глаз текли слёзы, шею жёг ошейник. Руки, вцепившиеся в металлический шипастый обруч, который, наконец-то, перестал сжиматься, но ослаблять давление не спешил, почти занемели. Как бы она ни взывала к драконьей чешуйке, та не отзывалась. Ну да, активировать её кроме самого хозяина способна только его аира, а Ксении здесь больше нет. Вот если бы Каяр дал Лиране свою чешуйку, тогда бы... Вернее, если бы она её приняла, когда он предлагал. Однако ещё совсем недавно Лира даже помыслить не могла, что хоть когда-то захочет взять у сиера Брайтрейна что-то настолько личное, теперь же оставалось пожинать последствия собственной нерешительности.

Да, надежда, что удастся противостоять двум магам пятого уровня, была обречена с самого начала, но Лирана хотя бы попыталась... Ксения помогла ей выползти из ракушки неуверенности и дала толчок решимости стоять за себя до конца. До слишком близкого и неотвратимого конца...

«Я наконец-то дала отпор. Пусть из этого ничего и не вышло, но я старалась, очень старалась! Что бы ни говорили отец и сёстры, их грязнокровная сестрица и нелюбимая дочь совсем не бесполезна, не бесполезна... не бесполезна-а-а-а-а!!!»

Рассветное небо озарялось бесконечными вспышками, взрывы заклинаний почти оглушали. Отправив Виртара и Дрейнара атаковать с флангов, Янар бросился в гущу сражения, ведя за собой свежих бойцов, и издал боевой клич Кинарии, призывая воинов драться ещё неистовее и показывая, что с ними повелитель. Подчинённые воодушевились и приобордрились, а вот в рядах торийцев возникло заметное волнение, и этой временной заминкой Ян поспешил воспользоваться. Ринувшись к тому магу, в котором угадывался глава атакующего отряда, дракон окружил себя пламенем, являющимся своеобразным щитом от магии смерти, и атаковал.

Паника в рядах магов смерти усилилась (видимо, они действительно рассчитывали, что повелитель Кинарии валяется без сознания, ни на что не способен и станет лёгкой добычей), однако они прекрасно понимали, что уйти живыми им никто не позволит, а потому стали разить драконов ещё яростнее, как люди, которым некуда отступать. Несколько торийцев бросились защищать командира, пытаясь помешать Яну до него добраться, в воздухе замелькали заклинания тьмы. Лавируя между смертоносными чарами, Дартрейн летел к цели, намереваясь разделаться с вражеским военачальником: если хочешь победить змею, нужно отсечь ей голову.

Считанные дни остались до третьего совершеннолетия, когда Ян овладеет багровым пламенем и по праву сможет называться правителем Кинарии, но даже сейчас он способен показать проклятым торийцам, что они очень зря решили испытать его на прочность. Его пламя, поглотив магию тьмы, погасло, обнажая тело для новых атак, но дракон поспешил снова защититься стеной огня, испепелив попутно нескольких врагов, и атаковал торийского военачальника. Тот закрылся щитом тьмы, но Ян был настойчив, снова и снова выжигая магическим огнём чёрный смертоносный туман.

Сил заметно поубавилось, давали себя знать не вполне зажившие раны, но правитель Кинарский теснил противников, которые от его напора заметно поубавили прыть и всё чаще оглядывались туда, откуда должно было прийти подкрепление. И, словно желая показать им, что отступать некуда и их ждёт неминуемый конец, за спинами торийцев возникла стена мутного серого тумана, наколдованная Виртаром, сковывая и вынуждая всё чаще ошибаться. Одной из таких ошибок и воспользовался Янар, обойдя вражеского военачальника со спины и похоронив его и ещё двоих приспешников тьмы в пучине огня.

Издав победный рык, который должен был воодушевить кинарцев и ввергнуть в панику торийцев, Ян с сожалением констатировал, что если срочно не восстановит силы и не подживит вновь открывшиеся раны, то поддерживать драконью форму будет очень проблематично. Оглядевшись, он окнул взором поле наземно-воздушной битвы. Виртар успешно лавировал между врагами, подбадривал подчинённых и не лез на рожон, а вот его побратим...