В секции, где размещались службы, управлявшие движением грузов, мне сказали, что господин Фиш проследовал к грузовым стыковочным узлам. Я направился туда. Фиша я узнал без труда: полный комплект конечностей, из которых пара верхних использовалась для взаимного почесывания. Он стоял возле шестого узла и беседовал с типом в рабочем комбинезоне. Над люком горел красный сигнал, это означало, что корабль еще не причалил. Я вернулся к диспетчерам и стал прохаживаться от информационного табло до дверей в коммерческий отдел и обратно. Когда меня спрашивали, что я тут делаю, я отвечал, что собираюсь оплатить арендованные полтора куба «хранения». Где-то с полчаса эта отговорка мне помогала, потом народ стал интересоваться, что мне мешает зайти в коммерческий отдел и произвести оплату. Мне ничего не оставалось, как расстаться с пятью сотнями. Не успел я убрать кредитку обратно в портмоне, как напротив цифры шесть на табло появился номер борта: 9088, название перевозчика: «Транскарго» и маршрут: Терминал Эрмы — Ло. Старт чрез три с половиной часа.

Что делать бытовым роботам на Ло? Пыль подметать? Собирать упавшие метеориты? И вообще, позволяет ли закон им там находиться? Спросить было не у кого. У того типа, который маячил в противоположном конце секции и буквально буравил меня глазами, я не спросил бы и который час. Мужчина был одет в поношенный гражданский костюм, жевал жвачку и держал руки за спиной. Цилиндрическая голова с красным лицом просилась в нишу из-под огнетушителя, которая находилась как раз над его правым плечом. Никто не спрашивал его, что он тут делает. Я поспешил поскорее убраться.

— Я чувствовал, что что-то здесь не так, — сказал Гроссман, получив от меня полный отчет. Среди прочего я сообщил ему, какой груз Фиш собрался перевезти на Ло, и не забыл добавить, что информация обошлась мне в пять сотен.

— Почему так дорого?

— А сколько вам стоила поездка на Эрму?

— Ладно, я не торгуюсь. У вас есть какие-нибудь версии, зачем «Комстарт» завозит роботов на Ло?

— Ни единой. Придется нам туда лететь. Пойду, узнаю, не возьмут ли нас на борт девяносто-восемьдесят восемь…

— Ни в коем случае, — запротестовал Гроссман, — я не хочу сталкиваться с Фишем. Полетим следующим рейсом.

— Вряд ли на Ло летают по расписанию. Неизвестно, сколько дней мы проторчим здесь, прежде чем найдем попутный транспорт.

— Зачем нам попутный? Наймем любого, кто согласится вылететь сейчас же. Окажемся на Ло еще раньше Фиша.

— Ого! Я забыл, с кем имею дело. Раз мы решили не мелочиться, я не стану сдавать билет до Эрмы. Даже зарегистрируюсь, тем более что регистрация начнется всего через двадцать минут. Это будет правильно с точки зрения конспирации.

— Нет уж, сдайте, — потребовал скупердяй Гроссман.

Пилоты, промышляющие частным извозом, толкутся около билетных автоматов. Если бы не они, в кассовом зале было бы совсем пусто, так как пассажиры, как правило, заказывают билеты заранее. В кои веки, я не был ограничен в средствах. Большинство пилотов настаивало на том, чтобы, кроме нас, взять еще пассажиров до Эрмы, а по дороге сделать промежуточную посадку на Ло. Гроссман отказался, и я его поддержал. Наконец, мы нашли, что искали: небольшой скоростной корабль, стартуем через час, полетим только мы — при условии (пилот на этом настаивал), что больше не найдется желающих лететь на Ло.

— Кому она сдалась! — воскликнул Гроссман и дал добро на сделку.

Оставшийся час мы потратили весьма плодотворно. Во-первых, мы нашли локус с эрмскими законами и изучили те из них, что относятся к роботам. Если понимать закон о роботах буквально, то граница использования роботов представляла собой сферу с центром в Эрме и проходящую через орбиту Ло. Нельзя сказать, что все граждане Эрмы поддерживают установленный законом запрет. Судя по последним опросам, население разделилось примерно поровну — разница между количеством тех, кто «за» и тех, кто «против», не превышала погрешности измерения. Одной пятой опрошенных было вообще все равно. Меня осенило:

— Получается, что роботы не запрещены на «той стороне» Ло.

— «Та сторона», — возразил Гроссман, — есть у Луны и у вашей Сапфо. Не факт, что Ло повернута к Эрме всегда одной стороной.

От законов мы перешли к космографии.

— Все-таки, она вертится, — констатировал я, просмотрев локус, посвященный околоэрмскому пространству.

— Что вертится, сомнений не было и нет. Вопрос, с какой скоростью она это делает. Из приведенных цифр следует, что период обращения Ло вокруг своей оси составляет ноль целых девяносто три сотых от периода обращения вокруг Эрмы. Иными словами, меньше чем за семь оборотов вокруг Эрмы Ло поворачивается к эрмцам другой стороной. Поэтому закон о роботах действует на всей территории спутника.

— Но не все время. Роботы могут от него убегать, постоянно оставаясь с внешней стороны орбиты. Как вы думаете, роботам легко бегать без воздуха и при перепаде температуры в триста градусов?

— Без защитной оболочки, невозможно. Как и людям, роботам необходим скафандр. Что-то не припомню, чтобы кто-нибудь когда-нибудь делал скафандры для роботов. Те роботы, что используются на Луне, с самого начала спроектированы для работы в лунных условиях.

— Но их могут перевозить в защищенных транспортерах.

— Только ради того, чтобы избежать конфликта с законом?

— Подождите…

Я не умел думать так быстро, как Гроссман. Другич писал, что «Комстарт» закупает роботов в течение последних восьми месяцев. Разумеется, он имел в виду стандартные, земные месяцы. Семь оборотов вокруг Эрмы составляют приблизительно десять стандартных месяцев. Следовательно, если первую партию роботов разместили ближе к границе «той стороны», то эти роботы, даже при условии, что их никуда не перемещали, до сих пор могут оставаться там на вполне законных основаниях.

— Ну, что? — торопил меня Гроссман.

— Кажется, я знаю, где искать наших роботов.

— И где же?

— Это вы мне сейчас скажете. Посчитайте, какая из крупных баз или станций в мае прошлого года, во-первых, находилась ближе остальных к границе «той стороны» и, во-вторых, до сих пор находится на «той стороне».

— Вы сказали «май», потому что сорок роботов «Роботроникса» были проданы в мае?

— Да. И, кроме того, у меня есть информация, что до того момента «Комстарт» роботов не покупал. А всего они закупили несколько тысяч. Если им нет никакого применения, то, значит, на Ло у «Комстарта» что-то вроде перевалочного пункта, и искать его следует там, где я указал.

Гроссман посмотрел на часы.

— Займусь этим на корабле.

— Успеете до посадки на Ло.

— Конечно, успею.

Забрав багаж из камеры хранения, мы направились к стыковочному узлу 11-Б, где нас уже поджидал корабль с милым названием «Пробка». По дороге нам повстречался давешний техник, он спросил, когда я приведу робота.

— Уже веду, — сказал я.

Техник с сомнением посмотрел на Гроссмана и куда-то скрылся.

— Все нормально, — успокоил я изумленного кибернетика, — это был пароль.

— Ну-ну, — покивал он и велел поторопиться.

Внутри тесного салона находились четыре антиперегрузочных ложемента, они предназначались пассажирам. Через люк в передней части салона я рассмотрел кабину пилота с двумя лежачими местами той же конструкции, что и пассажирские. Обшивка стен и кресел была истерта и черт знает чем заляпана. Дверь в туалетную кабину запиралась на четный раз; сумевший запереть ее на нечетный рисковал остаться внутри навсегда. Искусственной гравитации, понятное дело, на «Пробке» не было.

— Пойдем с ускорением, — сказал пилот, — будет вам настоящая. Общая теория относительности, — он поднял палец, — великая вещь. Сколько «же» заказываем?

— Лично мне хватит трех, — ответил я, — а вам, доктор? Как всегда, полтора?

— Ускорение должно быть одно на всех, — возразил пилот, — у ОТО есть свои ограничения.