— Зачем вы мне это рассказали? — спросила она.

— В поисках аналогии между этой легендой и тем, что произошло с вашим мужем, я не зайду настолько далеко, чтобы утверждать, будто врачи инсценировали операцию с целью заставить Борисова проговориться. Но я допускаю, что, очнувшись после наркоза, он подумал, что ему дарована вторая жизнь, которую не стоит начинать с убийства ни в чем не повинных людей. На восстановление сил ушло бы несколько недель, а к тому времени роботы, возможно, уже начали бы убивать. Кому он мог доверить свою тайну? Кого он попросил помочь ему остановить роботов? Мы оба знаем ответ. После операции вас позвали к нему в палату. Вы оставались наедине несколько минут — до тех пор, пока он вновь не потерял сознание. Что он успел вам сказать?

Изида, умиротворенная вежливым обхождением, не ожидала такого напора. Заметив, что с Борисовой творится неладное, Яна бросилась искать нашатырный спирт. Впрочем, обморок был неглубоким. Для пробуждения Изиде хватило того, что Шеф, приблизившись к ней вплотную, громко рявкнул:

— Владычица слов, подъем!

Изида приоткрыла глаза.

— Вот, — сказал он, обращаясь к Яне, которая в это мгновение влетала в кабинет с пузырьком в руке, — помогло.

— Кто вы? — Изида скосила глаза на Яну.

— Мимо проходила, — ответила та и вышла из кабинета. Шеф снова приступил к допросу:

— Учитывая ваше состояние, я сужаю вопрос и даже немного увожу его в сторону. Ни в одной книге о картах таро я не нашел вашего способа раскладки карт. Вы чйртите правильный пятиугольник и кладете по одной карте на каждый угол. Шестая карта, которая обозначает персону, чье будущее вы собираетесь предсказать, кладется в середину пятиугольника. Изида, постарайтесь без ссылки на Космический Разум ответить, кто и когда показал вам эту раскладку.

Глядя в сторону Шефа невидящим взором, Изида молчала. Шеф повысил голос:

— Борисов? Да или нет?

— Да, — произнесла она одними губами.

— Когда? После операции или до?

— Да.

— Что «да»?

— После.

— Уфф, — пропыхтел Шеф. — Наконец-то мы сдвинулись с мертвой точки. Если после, значит, ему было не до мистификаций. Значит, раскладка карт имеет значение. Что еще он сказал вам ПОСЛЕ операции? Признался, что готовил серию убийств?

Шеф не надеялся, что Изида сразу выложит ему все, что знает. Поэтому ее ответ был для него полной неожиданностью. Тихо, но отчетливо произнося слова, она заговорила:

— До того дня он никогда не рассказывал мне о своих отношениях с Чандлером — президентом земного «Роботроникса», о том, как ему трудно оставаться главой компании, которую он создал своими руками. Двадцать процентов «Роботроникса» принадлежало независимым акционерам, которые все больше подпадали под влияние Чандлера. Чандлер убеждал их сместить Борисова с поста президента, он говорил им, что мой муж не способен управлять компанией, что он выжил из ума и что, будучи одной ногой в могиле, он тянет туда и «Роботроникс». После того как Борисов отказался продать землянам свои акции, Чандлер заявил ему, что, когда тот умрет, он получит их за полцены, а до тех пор он будет снисходителен к выходкам «смертника» — так он называл моего мужа. И тогда Борисов сделал ужасную вещь: он назначил пятерых смертников, чьей смерти Чандлер станет бояться. Чандлеру не нравится, что Борисов конструирует роботов для «Дум-клуба», а не для него? Так пусть же роботы и докажут ему, каким гениальным изобретателем был Борисов. Чандлер мечтает добраться до его новейших изобретений? Пусть попробует отнять их у законных владельцев — у роботов, получивших от Борисова неподконтрольное человеку сознание. И пусть Чандлер возжелает спасения неизвестных ему людей так же, как он желал его смерти. Когда врачи сказали, что его жизнь вне опасности, Борисов радовался не только собственному выздоровлению, но и тому, что судьба позволила ему исправить содеянное. Он был счастлив оттого, что еще не поздно найти и остановить роботов. Но я допустила роковую ошибку. Вместо того, чтобы спросить, как мне найти номера роботов-убийц, я спросила его, как роботы будут выбирать себе жертв. Наверное, в тот момент я больше испугалась за себя, ведь в «Дум-клубе» много роботов, обученных стрелять в людей. Борисову было трудно говорить, и он попросил меня подать ему лист бумаги и ручку. Он нарисовал пятиугольник и подписал углы названиями карт таро. Потом он подал мне лист и что-то сказал, но внезапно его руки ослабели, лист упал на пол, и вместо слов я услышала страшный хрип умирающего человека. Я подобрала бумагу и вызвала врачей. Его снова повезли в операционную. Через сутки он умер.

— Вы хоть что-нибудь разобрали? Любые слова, сказанные по поводу рисунка.

— Почти ничего. Я расслышала, что «по одной карте на человека», а потом — только хрип.

— Именно «на человека»?

— Да. Эти слова я расслышала ясно.

— В центре пятиугольника была какая-нибудь карта?

— Нет.

— Вы добавляли ее от себя?

— Да.

— Хорошо, — кивнул Шеф удовлетворенно. — Впервые карты таро всплывают на спиритическом сеансе. Якобы их назвал Спиноза. Так Спиноза или Борисов? Не Борисов ли подговорил вас назвать эти карты Эйтведу?

— Нет! — вспыхнула Изида. — Я бы никогда…

— Ладно, — Шеф отмахнулся, — будь по-вашему. Я не в силах устроить вам со Спинозой перекрестный допрос. Действительно, с чего бы Борисову выдавать свой план раньше времени. Видимо, мысль запрограммировать убийства по картам таро родилась у него после сеанса. У вас же появилось основание подозревать Космический Разум в соучастии. Подозрение подкрепилось весьма содержательной теорией: эволюция разума от живого к кибернетическому, квантовые законы мыслящей субстанции, логическое взаимопонимание между ней и роботами… С присутствием в этом деле нетрадиционной логики вы почти что угадали… Впоследствии вы решили беречь память мужа и не доверять никому его тайну. Вместе с тем, вы хотели нейтрализовать роботов. Главным виновником вы объявили Космический Разум, а раз так, то искать роботов должен ДАГАР. Слухи, которые вы распространяли, послужили бы благоприятным фоном для вашего письма дагарцам. Анонимное письмо, подкрепленное соответствующим слухом, стоит двух подписанных. Тем не менее, вы не сумели их заинтересовать. Зато среди прочих, уже по-настоящему заинтересованных лиц, вы стали пользоваться невероятным успехом. Ваша верность Борисову, право слово, достойна лучшего применения… то есть, я хотел сказать, лучшего мужа. Человеку, покинувшему этот кабинет перед вашим приходом, я посоветовал идти и не грешить, вам я советую идти и впредь не делать глупостей. Прощайте.

Изида онемела от такого напутствия. Яна взяла ее под руку и проводила до лифта. Вернувшись к Шефу, она спросила:

— Что вы думаете по поводу покупки акций строительных компаний?

— Почему ты меня об этом спрашиваешь?!

— Но советы по поводу мужей вы же даете…

— Иди обедать! — рявкнул Шеф, потом, уже спокойнее, добавил: — И мне принеси, как обычно. Поверь, сегодня я этого заслужил.

— Вчера вы тоже обедали.

Последнее слово всегда остается за Яной, — наверное, оттого, что произносит она его стоя в дверях, а потом убегает.

Понятия не имею, чего он там о себе возомнил, но моя судьба его явно не тревожила. Вчера, четвертого марта, я получил предписание:

Кому и что я выдал? Какие еще бесплатные секреты?

Сейчас я твердо знал одно: в деле убийства Гретты Вайнберг у полиции появился подозреваемый, и этот подозреваемый — я. Двое сотрудников «Трамплина» дали описание человека, которого они видели в шестом часу утра неподалеку от места преступления. В отличие от описания, мое имя в прессе не приводилось — вероятнее всего, «в интересах следствия». Как пить дать, меня уже объявили в розыск. На Фаоне я бы чувствовал себя уверенней. Наша полиция сразу меня не выдаст — с Галактической Полицией у них отношения так себе. На пересадочной станции я рисковал нарваться на ГП — худшее развитие событий из всех возможных.