— У тебя наклевываются очень хитрые идеи, — сказал Келп.

— И простые, и хитрые, — ответил Дортмундер. — Видишь ли, простая идея зачастую оказывается слишком простой, а хитрая — столь хитрой, что ты вынужден сосредоточить на ней все свое внимание.

— В таком случае, — предложил Келп, — тебе стоит сделать перерыв, отдохнуть и уж тогда снова браться за дело.

— Я только что ходил в библиотеку, — сказал Дортмундер. — И по пути отдохнул.

— По тебе не видно, — не унимался Келп. — Брось, я сейчас позвоню Уолли и спрошу, можно ли заглянуть к нему.

При этих словах Дортмундер нахмурился:

— Позвонить Уолли? Что это значит? А мне ты позвонил?

Келп по-прежнему не понимал намеков.

— Я просто взял и пришел, — сказал он. — Разве нет?

— Ты просто взял и пришел, — повторил Дортмундер, указывая на стол. — Ты приходишь и роешься в моих записях, не позаботившись предупредить меня заранее.

— И всего-то? — Келп пожал плечами. — Ну хорошо, я не стану звонить Уолли, мы просто возьмем и придем. — Он направился к выходу, затем остановился, обернулся и спросил: — Так ты идешь?

Дортмундер и сам не понимал, как дожил до жизни такой. Он оглядел стол, заваленный наполовину вычерченными планами. Ему следовало сидеть здесь и продолжать работу.

Келп спросил, стоя в дверях:

— Джон, ты идешь? Ведь это была твоя затея, не забывай.

Дортмундер вздохнул, покачал головой и, поднявшись, поплелся за Энди.

— Я и мои затеи... — пробормотал он. — Порой я сам себе удивляюсь.

Поднимаясь по металлической лестнице к железной двери Уолли Нэрра, Келп сказал:

— Наше внезапное появление хорошо тем, что Уолли не сможет пичкать нас своими сырными крекерами.

Дортмундер промолчал. Он рассматривал валявшиеся на ступеньках красные пластиковые крышечки и раздумывал над тем, что означает выдавленная на них буква "Т" и почему фирма-производитель решила снабдить упаковку своей продукции этой затейливой буквой "Т". По мере того как они приближались к чудо-компьютеру, раздражение Дортмундера нарастало — и не столько из-за необходимости повторного визита сюда, сколько из-за того, что он по-прежнему не мог разобраться, как же все это получилось.

Впрочем, это не столь важно. Они пришли сюда потому, что пришли. Чтобы уж наверняка избавиться от крекеров Уолли, Келп провел Дортмундера в подъезд, не потрудившись позвонить в квартиру Нэрра, и, таким образом, компьютерному гному было суждено узнать об их прибытии, только когда они поднялись по лестнице.

— Надеюсь, я не напугаю своего маленького приятеля, — сказал Келп, нажимая кнопку звонка.

«РУКИ ВВЕРХ!» — грянул низкий, звучный, властный голос, в котором слышалась явственная угроза. Дортмундер подскочил на добрых полфута, а когда его ноги вновь коснулись площадки, руки уже были задраны к потолку. Келп, с посеревшим лицом, казалось, собрался дать стрекача, когда вновь раздался тот же самый голос: «РУКИ ВВЕРХ, КОМУ Я СКАЗАЛ!». Келп поднял руки. «ЛИЦОМ К СТЕНЕ!» — Келп и Дортмундер повернулись к стене. «ОДНО ДВИЖЕНИЕ, И...» — щелк!

— Ах, это ты, Энди! Подожди секундочку.

Подняв руки и стоя лицом к стене, Дортмундер и Келп переглянулись и медленно, с опаской опустили руки.

— Остроумно, — проворчал Дортмундер, одергивая куртку. Келп отвернулся, сочтя за лучшее промолчать.

Из-за железной двери послышался лязг. Дверь распахнулась, и на пороге возник Восьмой гном, неуклюже переминаясь с ноги на ногу, улыбаясь и жестами приглашая их войти.

— Привет, Энди! Я не знал, что ты придешь. Ты не позвонил снизу.

— Уж лучше бы я позвонил, — сказал Келп, входя в квартиру. Дортмундер шел следом.

Уолли выглянул на лестничную клетку из-за плеча Дортмундера и спросил:

— А что, главнокомандующий не пришел?

Дортмундер хмуро посмотрел на Келпа, который, в свою очередь, окинул Уолли столь же хмурым взглядом и произнес:

— Чего?

Однако Уолли уже занялся дверными замками, а когда он вновь повернулся к гостям, его влажное лицо лучилось улыбкой.

— Надеюсь, я не напугал вас? — сказал он.

— Ничего страшного, — заверил его Келп, небрежно взмахнув рукой.

— Понимаете, среди моих соседей есть очень нехорошие люди, — пояснил Уолли, понизив голос, словно его мог услышать кто-то посторонний.

— Наверняка, Уолли, — ответил Келп.

— Здесь появляются такие типы, — продолжал Уолли, указывая в сторону закрытой двери и качая головой. — Мне кажется, они живут в подъезде и, понимаете, иногда норовят проникнуть сюда.

Дортмундер, которому отнюдь не полегчало оттого, что его выставили дураком, спросил:

— И что ты делаешь после того, как выстроил их вдоль стены? Угощаешь крекерами с сыром?

— Но они не выстраиваются вдоль стены, — возразил Уолли. — Здесь срабатывает животный инстинкт, и они убегают.

— Животный? — переспросил Келп. — А мне казалось, ты говорил, что здесь живут люди.

— Да, что-то вроде людей, — отозвался Уолли. — Но животная психология тем не менее действует отлично. Я бы сравнил это с пугалом или трещоткой для отпугивания птиц, или, например, когда вы замахиваетесь на собаку свернутой в трубку газетой. Животное даже не подумает выяснять, что же происходит на самом деле. Оно попросту убегает.

— Пройдет некоторое время, и они все поймут, — сказал Дортмундер.

— На этот случай у меня есть самые разные записи, — объяснил Уолли. — Записи, которые прокручиваются в случайной последовательности. У меня есть запись голоса женщины, вооруженной ножом и страдающей психическим расстройством, запись звуков, издаваемых израильскими коммандос, пуэрторикан...

— Я рад, что нам не досталась женщина с ножом, — сказал Келп. — Иначе я, глядишь, сдрейфил бы малость — на минутку, не более.

— И тем не менее, — продолжал Дортмундер, — твои гости в конце концов сообразят, что всякий раз, когда они нажимают кнопку звонка, кто-то начинает на них орать.

— Но они не понимают, — возразил Уолли. — Именно поэтому я и отношу это явление к области животной психологии. Они знают лишь, что каждый раз, когда они приходят сюда и нажимают кнопку, желая проверить, есть ли кто дома, происходит нечто такое, что бьет по их нервам. Условный рефлекс в чистом виде. Нервы этих людей и без того напряжены до предела, поэтому они не переносят никакой дополнительной нагрузки. Образуется устойчивая ассоциативная связь.

Дортмундер наконец уразумел, в чем дело.

— Так ты считаешь, что приход сюда связан с ощущением нервозности и дискомфорта? — спросил он.

— Совершенно верно, — ответил Уолли, кивая, улыбаясь и шевеля коротенькими пухлыми пальчиками.

Напрочь позабыв о только что пережитом ощущении нервозности и дискомфорта, Келп в предвкушении потирал руки.

— Что до меня, то я, приходя сюда, чувствую себя отлично. Ты ведь работал два последних дня над задачей о водохранилище, Уолли?

Внезапно в глазах Уолли и во всей его повадке появилась некая неопределенность, даже таинственность.

— Ну, вообще-то, да, — промямлил он.

Дортмундер насторожился. Уж не замыслил ли этот компьютерный шаман какую-нибудь гадость?

— Энди говорил мне, — сказал он, — что у тебя есть несколько идей, которые ты мог бы нам сейчас продемонстрировать.

— Мы продолжаем работать, — заверил его Уолли тоном, в котором по-прежнему сквозило едва заметное нежелание говорить откровенно. — Да, мы продолжаем работать, но эта задача... несколько отличается от тех, что мы обычно решаем.

Дортмундер нахмурился. Неужто Уолли привлек к делу кого-то еще? Это уменьшало долю каждого на многие тысячи долларов, черт побери!

— Мы? — переспросил он. — Кто это — «мы»?

— Компьютер. — Уолли просиял, забавляясь возникшей путаницей. — Мы все делаем вместе.

— Вот как? — отозвался Дортмундер с любезной улыбкой. — И как же его зовут? Компи? Фред?

— Нет, я его никак не называю, — пояснил Уолли. — Это было бы ребячеством.