Долгие двадцать шесть лет Гаффи оставался единственным постоянным жителем Кронли. Он ждал, пестовал свою ущемленную гордость, восстанавливал крепость духа, присматривался к нечастым гостям, но караулил лишь одного.

И разумеется, продолжал искать тайник с четырнадцатью тысячами. Не нашел, но знал, что деньги где-то здесь. Тим Джепсон спрятал их очень хитро, и это обстоятельство гарантировало сохранность тайника. Когда-нибудь Джепсон вернется.

Сегодня?

Вывеска отеля Кронли уже давно обвалилась. Подъездная дорожка, на которой в сороковые — пятидесятые годы суетились швейцары, вызывавшие за четвертак такси для бродяг, желавших выехать за город, оказалась заваленной булыжниками. Гаффи осторожно пробирался между ними, прижимая к себе винтовку и джутовую сумку. За его костлявыми плечами болтался рюкзак, украденный у профессора. Прощальные лучи солнца осветили Калифорния-стрит, в дальнем конце которой появилась маленькая белая машина, направлявшаяся к отелю. Желтый солнечный свет отражался от ее лобового стекла.

Это не профессора и не хиппи. И не любители копаться в грязи, занятые поисками скобяных изделий двадцатого века и деревяшек девятнадцатого.

Неужели Тим Джепсон? Неужели он все же вернулся за своими деньгами? Гаффи крепче сжал в руке винтовку и скрылся в одном из переулков.

Дортмундер устал, был раздражен, рассержен, ему все осточертело и обрыдло.

— А теперь мне вести машину обратно по этим ухабам, да еще в полной темноте, — сказал он.

— Нас ждет уютный номер в гостинице, — ответил Том. — Так что никаких затруднений не предвидится.

— Никаких затруднений, говоришь?

Они уже въехали в город и тащились по главной улице, по обе стороны которой красовались двух-трехэтажные деревянные и кирпичные здания с магазинами в первых этажах. Все стекла были выбиты много лет назад, и кое-где стены хранили на себе следы пожаров. Бетонное покрытие проезжей части и тротуаров растрескалось и распалось на большие куски, похожие на льдины, вздутые и изломанные, покрытые пылью и мусором, который Дортмундеру приходилось старательно объезжать. На вывесках магазинов кое-где сохранились еле заметные буквы:

ДАМСКАЯ ОДЕЖДА ЗОМОНСКИ

ФИЛКО ГРОССЕР АДМИРАЛ ОЛЕКСЮК

ТЕЛЕРАДИОТОВАРЫ

ТАКСИ «ВИКТОРИ»

КАФЕ «АТОМИК»

— Хватит уже того, что здесь негде перекусить, — продолжал Дортмундер. — Кафе-то на замке.

— Когда оно работало, было ничуть не лучше, — сказал Том. — Смотри-ка! Вывеска отеля рухнула.

— Вот как?

— Раньше над вращающимися дверями была двухсторонняя вывеска «Кронли-отель», — пояснил Том. — С огромной красивой буквой "К".

— Которая теперь валяется перед входом в виде груды мусора. Как я понимаю, туда мы и направляемся? — уточнил Дортмундер.

— Да-да, именно туда, — ответил Том и, покачав головой, добавил: — Ты знаешь, Эл, до сих пор мне не доводилось путешествовать с людьми, у которых было бы такое же плохое настроение, как у тебя.

— Но только не по этой дороге, — заметил Дортмундер и остановил машину у кучи мусора напротив пятиэтажного кирпичного здания, стены которого словно горошком были усеяны окнами без стекол. — Мы правильно приехали?

— Самое высокое здание города, — заявил Том. — Цела вывеска или нет, но это — городской отель.

— Том, — произнес Дортмундер, стараясь говорить как можно мягче. — Ты уверен, что деньги по-прежнему здесь? Ведь столько лет прошло.

— Абсолютно, — отозвался Том, открывая свою дверцу. — Идем и найдем их.

Было очень приятно выбраться наконец из машины. Даже здесь, в Кронли. Дортмундер встал, помассировал кулаками поясницу и потянулся.

— Глядя на это здание, я представляю, какие разрушения, не говоря уж о разграблении, перенес город. Сорок лет — не шутка, Том. Ты по-прежнему уверен, что никто не нашел тайник и с ним ничего не случилось?

— Ни в коем случае, — ответил Том, открывая заднюю дверцу и извлекая свою сумку. Затем он на секунду замер на месте, поглядел на Дортмундера поверх крыши автомобиля и добавил: — Нам потребуются фонари, Эл. Администрация уже который год не платит за электричество.

— Как скажешь. — Дортмундер открыл заднюю дверцу со своей стороны и выволок наружу свой чемодан. — Надеюсь, никаких приключений не предвидится?

Они открыли сумки, кое-как разместив их на крыше машины, и Том пустился в объяснения:

— Мне пришлось спрятать наличные в отеле. Несколько дней, пока я играл роль сестры Миры, Мелиссы, мне нельзя было уезжать. Но я знал, что вскоре все выплывет наружу и станет известно, что я спрятал деньги в отеле. Поэтому мне пришлось найти место, куда они ни за что не сунули бы свой нос. Я не мог спрятать деньги за картиной, которую могли снять со стены, не мог засунуть их в оконную раму, которую можно открыть. И в ножку кровати их тоже не спрячешь, ведь кровать могли выбросить. Это должно было быть такое место, в которое никто не полезет и которое нельзя выбросить. И я нашел местечко, которое навсегда оставалось бы в неприкосновенности, пока его не затопила бы вода. И теперь, оглядывая живописные окрестности, я не вижу ни малейшей причины волноваться. Чтобы достать деньги, нам потребуются только гаечный ключ и молоток.

Они запихнули свои сумки обратно на заднее сиденье, и Дортмундер спросил:

— И где же оно, это таинственное место?

— Увидишь, Эл, и очень скоро, — ответил Том, захлопывая свою дверцу. — Полагаю, запирать машину нет необходимости.

Они медленно и осторожно пробрались сквозь кучи камней к зияющей дыре входа в здание. Уже много лет назад вращающиеся двери отеля вместе с козырьком (и даже опорной плитой!) покинули город в кузове какого-нибудь самосвала, и теперь вход в гостиницу выглядел куда менее торжественно, чем в те времена, когда власти Кронли еще мечтали видеть свой город в роли врат на пороге волшебной страны в междуречье Уошито, Киовы и Джексона. Войдя в дверной проем, Дортмундер и Том включили фонарики и принялись изучать в их свете грязь, мусор, булыжники и прочие следы развала и упадка. Ковры, панели, окантовка кирпичных колонн и даже доска портье исчезли отсюда многие годы назад, являя взгляду грязные исцарапанные стены.

— Холл выглядит просто ужасно, — заметил Том. — Нам нужно обойти кабинет управляющего сзади и спуститься по лестнице в подвал.

Они пробирались сквозь холмы оставшейся от штукатурки пыли, мимо балок, ощетинившихся цеплявшейся за одежду арматурой и клубков проволоки с заостренными концами. Том сказал:

— Я сделал вот что. Велел Мире принести с кухни несколько пустых винных бутылок. С пробками.

— Винных бутылок? — удивился Дортмундер. — Но ведь ты говорил, что в те времена здесь действовал сухой закон, из-за которого все и получилось.

— Ты ничего не понимаешь, Эл, — сказал Том. — В мире не существует законов, которые нельзя обойти. Оклахома была «сухим» штатом, но ты мог пить сколько угодно в частном клубе, будучи его членом. Поэтому все рестораны и отели стали частными клубами.

— О Господи, — только и мог вымолвить Дортмундер.

— Вот-вот, — подтвердил Том. — Для того чтобы стать членом ресторанного клуба, достаточно было заказать что-нибудь поесть. А членом клуба отеля ты становился, как только снимал в нем номер.

— Ничего не понимаю, — признался Дортмундер. — К чему все эти премудрости?

— Полагаю, на то были свои причины, — сказал Том. — Лестница должна быть... Вот те на! Все двери сняты. Надеюсь, лестницу-то они оставили?

— Надеюсь, они не взяли заодно и твой тайник.

— К нему они даже не прикоснулись, уж поверь мне, Эл. Так, одна из этих дверей ведет в... Да, это здесь.

Лучи фонариков высветили ржавые металлические ступени, ведущие вниз, в непроглядную черную тьму. Посмотрев туда, Дортмундер сказал:

— Как странно получается, Том. Куда бы я с тобой ни пошел, рано или поздно все кончается спуском в какую-то преисподнюю.

— Это очень прочное здание, — заверил его Том. — Нет никаких оснований опасаться, что оно обрушится на нас.