Он вышел на свободу с твердым намерением покончить разом со всем правительством. В таком расположении духа он повстречался в доме Престона с Джорджем Эдвардсом, который называл себя сыном немецкого барона и держал лавку по продаже католических икон. На самом деле Эдварде состоял на службе у правительства. Он усердно посещал спенские клубы и возбуждал всеобщий восторг своими радикальными речами. Эдвардс снабдил Тистлвуда несколькими фунтами и познакомил с парой молодцов, готовых помочь ему в деле уничтожения тиранов. Одним из них был Брант, безработный сапожник. Он повстречался с Эдвардсом в минуту самой отчаянной нищеты. Шпион накормил и напоил его, и Брант стал ходить за ним как привязанный, не смея ни в чем ему отказать (потом, на суде, он сказал, что Эдвардс соблазнил его принять участие в заговоре, посулив большой кусок хлеба с сыром и кружку пива). Брант снял две комнаты в Фокс-Корте, где заговорщики стали хранить оружие.
Другим заговорщиком был обанкротившийся мясник Инге, живший в ужасной нищете: его жене нечем было прикрыть наготу, а их дети целыми днями сидели без куска хлеба. Познакомившись с Ингсом, Эдварде напоил его, и не успел мясник протрезветь, как уже сделался одним из главарей заговора.
Затем были завербованы негр Дэвидсон и сапожник Тид, оба жертвы голода, холода и питейных домов. Негр был еще более рьяный коммунист, чем Тид на митингах спенских клубов его видели с черным знаменем, на котором было написано: «Свобода или смерть», между тем как Тид довольствовался тем, что кричал «браво» ораторам.
Штаб-квартирой заговорщиков была таверна «Белое сердце», которую содержал член спенских клубов Гобс. Здесь и был составлен тот план человеческой бойни, который вновь привел Тистлвуда в Тауэр.
Во вторник 22 февраля 1820 года, около двух часов пополудни, лорд Ливерпуль и члены его министерства – министр внутренних дел лорд Сидмут, главнокомандующий армией герцог Артур Веллингтон, министр иностранных дел лорд Кэстлри и другие – дожидались в зале Совета лорда Гарроуби. Человек аккуратный и к тому же председатель министерского Совета, Гарроуби редко заставлял себя ждать, и потому его долгое отсутствие казалось странным.
Между тем работы министерскому Совету в это заседание предстояло много. Георг III недавно умер. Новый король, Георг IV, лежал в постели больной, но, тем не менее, настоятельно требовал, чтобы министерство преследовало судебным порядком его неверную супругу, королеву Каролину, с тем чтобы доставить ему развод. Министры объявили ему вместе и порознь, что это желание его величества неисполнимо. Королеву нельзя было объявить государственной изменницей, и никакой суд не взялся бы за подобный бракоразводный процесс, который только пошатнул бы спокойствие в государстве. Министры предложили его величеству полюбовный неофициальный развод.
В этот день Гарроуби пригласил четырнадцать своих товарищей на обед в свой дом в Гросвенор-сквере. Повар у него был отличный, вина старые, поэтому министры предвкушали приятный вечер. Но прежде чем отправиться в дом Гарроуби, следовало дождаться самого хозяина и выслушать последние капризы короля относительно суммы, которую он соглашался выплачивать своей жене взамен на ее обещание жить за границей, о пропуске ее имени в церковных молитвах и т. д. Когда же явился сам опаздывающий председатель Совета, все мысли об этих делах были оставлены, ибо со времен Порохового заговора в зале Совета не слыхали о столь невероятной истории, какую поведал своим друзьям лорд Гарроуби.
Оказывается, выехав из дома в Совет, Гарроуби повстречал в Гайд-парке Томаса Гидена, одного из тайных агентов лорда Кэстлри. Этот человек остановил Гарроуби и передал ему письмо, адресованное министру иностранных дел. Видя, что шпион очень взволнован, Гарроуби заговорил с ним и узнал о неслыханном заговоре. Лорд Кэстлри тут же вслух зачитал письмо, а лорд Сидмут сравнил его содержание с теми сведениями, которые ему доставляли Эдвардс и другие шпионы. Все известия согласовывались между собой. Суть их сводилась к следующему: составлен план убийства всех пятнадцати министров, и это злодеяние должно совершиться нынче вечером, во время званого обеда в доме лорда Гарроуби.
Из всех собравшихся в зале Совета не был огорошен только министр внутренних дел. Лорд Сидмут выпестовал заговор Тистлвуда так же бережно, как Сидней – Пороховой. Он пользовался доверием покойного короля Георга III и намеревался завоевать расположение Георга IV, доказав свою полицейскую сноровку раскрытием ужасного заговора.
В течение минувшего полугода Эдвардс аккуратно докладывал ему о созревании заговора: он сообщал, что Тистлвуд замышляет что-то недоброе; что Инге готов зарезать человека так же легко, как быка; что негр часами молча просиживает в кабаках и лишь при упоминании имени кого-либо из министров вскакивает с криком: «Черт бы его побрал!»; что Брант, человек набожный, целыми днями молит Господа, чтобы Он помог разом покончить со всеми тиранами; наконец, что к заговорщикам примкнули самые отчаянные головы лондонских трущоб – бывший солдат Роберт Адамс и ирландский патриот Томас Двайер (Эдвардс не знал тогда, что эти двое были такими же шпионами, как он сам).
Неизвестно, до какой стадии покушения Эдвардсу было поручено довести заговорщиков; однако достоверно то, что он подстрекал их ярыми речами, платил за их выпивку и выдавал небольшие суммы на покупку оружия.
Заговор постепенно развивался, и полицейскому офицеру Джорджу Рютвену было приказано следить за всеми передвижениями заговорщиков. Его агенты следовали за ними из улицы в улицу, из таверны в таверну. Сам Рютвен ни на минуту не упускал из виду Тистлвуда. «Я его знаю как отца родного, – говорил он впоследствии на суде, – я следил за каждым его шагом, целые дни и ночи».
Наблюдение за ними велось осторожно, и заговорщики ни о чем не подозревали. Тем не менее Тистлвуд решил перенести склад оружия из квартиры Бранта в Фокс-Корте в таверну «Лошадь и грум» на Джон-стрит. Ежедневно они сходились здесь, пили пиво, делились новостями, чистили оружие и набивали порохом ручные гранаты.
Обо всех этих происшествиях шпионы немедленно извещали Сидмута. Теперь же записка Гидена уведомляла, что заговорщики перешли к открытым действиям. «Мы слишком бедны, чтобы ждать!» – говорил Тистлвуд, и все остальные были согласны с ним. Поначалу решено было поджечь дюжину самых больших зданий Лондона. Отряд вооруженных людей должен был напасть на дом каждого из министров и прикончить хозяев. Затем заговорщики намеревались построить баррикады на Лондонском мосту, захватить банки и овладеть Тауэром. Но Эдвардс, располагавший всегда самыми свежими новостями, объявил, что ничего этого не нужно, так как 22 февраля все министры соберутся в одном месте – в доме Гарроуби, в настоящей западне. Тистлвуд воскликнул, что такой счастливый случай невероятен, а Брант обратился к Господу с молитвой, чтобы это действительно было так. Быстро послав за свежим номером «Таймс» и прочитав отдел светских новостей, заговорщики убедились, что Эдвардс прав, и изменили план. Теперь было решено, что два десятка заговорщиков с ручными гранатами под платьем смешаются с толпой перед домом Гарроуби; Инге постучится в дом под предлогом передачи Гарроуби письма и, оттолкнув лакея, впустит в дом бомбометателей, которые бросятся в столовую и убьют всех тиранов разом. Мяснику, кроме того, было поручено отрубить головы Кэстлри и Сидмуту и вынести их в мешке на улицу, чтобы побудить толпу к всеобщему восстанию.
Что было делать министрам перед лицом такой угрозы? Лорд Кэстлри предложил, чтобы каждый из них пришел на обед хорошо вооруженный и защитил бы себя, как подобает джентльмену. Герцог Веллингтон настаивал на том, что злодеев следует впустить в дом Гарроуби и окружить здание войсками. Но лорд Ливерпуль, человек нерешительный, избрал средний путь. Договорились, что обед будет приготовлен, стол накрыт и столовая освещена, но каждый министр останется дома, вооружит своих слуг и пошлет за полицией. Между тем отряд полисменов под руководством их опытного начальника Берни вместе с эскадроном кирасир отправится к шести часам вечера к месту сбора заговорщиков! Когда все злодеи будут схвачены, министры соберутся на экстренное заседание.
