Такое расстройство нервов из-за стрельбы на демонстрации «дайнакара» могло объясняться единственно тем, что наниматель сам там присутствовал.

На этот раз ему велено убрать Хьюберта Миллиса из «Америкэн автос». Что отсюда вытекает? То, что он киллер по контракту с Джеймсом Ривеллом и сегодня едва не убил своего нанимателя.

Неудивительно, что седок «дайнакара» сдрейфил. Будет ему уроком. Впредь пусть играет в открытую.

Но кто этот чертов китаец? На кого работает он?

И еще у стрелка возникло ощущение, что сегодня старик был не один. Но лица того, второго, он не заметил.

Плевать. Если кто-то из них объявится или снова встанет на его пути, он пришьет их и не задумается, если придется пальнуть в голову.

Над Великими озерами неторопливо садилось солнце. С озера Эри веял прохладный бриз. Листва на деревьях подумывала о том, что пора желтеть.

Дети, которым до школы оставалось несколько недель, забыли о играх. Час веселья прошел; жизнь входила в будничную колею, и люди в своих домах ужинали, собираясь посвятить вечер просветительному воздействию вечерних новостей. Умиротворенное предосеннее настроение снизошло на городок Инкстер, расположившийся в непосредственной близости от Детройта.

Если не считать завода «Америкэн автомобиле», который выглядел, как военная база в полной боевой готовности.

Последнее слово техники, только что сошедшие с конвейера «Америкэн Вистас», «Штурмовики» и фургоны «Морская пена» плотно окружили заводоуправление. Одно кольцо машин внутри гудящей от тока ограды высотой 20 футов, другое — снаружи.

Шесть блокпостов, каждый в тридцати ярдах от другого, держали под контролем единственный подъезд к главным воротам, а территория управления кишела охранниками «Америкэн автос» в зеленой форме, которые рыскали повсюду, нянча в руках полуавтоматические винтовки.

Смотрится очень внушительно, думал Хьюберт Миллис, глядя на эту бурную деятельность из окна своего кабинета на верхнем этаже корпуса, торчком вознесшегося в самом центре административного комплекса. Сердце его преисполнилось гордости от готовности, с какой выстроилась ему на защиту продукция «Америкэн автос».

— Сто процентов надежности, — довольно произнес начальник отдела безопасности компании, молодой человек в опрятном коричневом костюме, обладавший редким даром к анализу систем безопасности.

С такими способностями — прямая дорога в ЦРУ, но «Америкэн автос» платила ему столько, сколько в Вашингтоне он бы сроду не заработал.

Миллис рассеянно кивнул и повернулся к телевизору. Только что закончился 120-секундный выпуск международных, национальных и спортивных новостей, увенчанный прогнозом погоды. Сейчас начнется двадцатиминутный обзор новостей автоиндустрии. Миллис, коренастый мужчина с нервической привычкой ломать руки, завидев на экране Лайла Лаваллета, включил звук.

— По мнению автомобильных экспертов — говорил ведущий, — Лайлу Лаваллету может быть предложено возглавить «Нэшнл автос». Это — прямое следствие трагической гибели Дрейка Мэнгена, застреленного в квартире мисс Агаты Баллард, с мистером Мэнгеном предположительно не знакомой.

— Как же! Прекрасная незнакомка! — взорвался Миллис. — Да Дрейк трахал ее добрых три года! — Тут он вспомнил, что в кабинете присутствует охранник, и пробормотал:

— По крайней мере, мне так говорили. Что-то вроде этого.

Ведущий продолжал пересказывать, что говорят эксперты. Говорили же они о том, что новый «дайнакар» Лаваллета может оказаться самым большим потрясением Детройта со времен Генри Форда. Еще говорили о том, что из «Нэшнл автос» подумывают, не пригласить ли Лаваллета возглавить компанию, чтобы держать под контролем развитие «дайнакара». А также говорили о том, не последуют ли этому примеру «Дженерал автос» и «Америкэн автомобиле», особенно если «зеленый» киллер продолжит свою атаку на автопромышленников.

Говорили эксперты еще о многом другом, но Хьюберт Миллис этого не услышал, поскольку с возгласом: «Бред собачий!» — выключил телевизор.

— Все мы в свое время повыгоняли этого чертова Лаваллета, потому что он — вонючее пустое место. Отдать компанию недотепе? Ну уж нет! Мало будет одного несчастного киллера, чтобы заставить меня пойти на это! — Он подошел к окну и посмотрел на множество машин, заполнивших собой заводскую стоянку.

— Уверены, что все перекрыто?

— Муха не пролетит, мистер Миллис.

— Похоже, вы правы, Лемминге. Знаете, мне кажется, сверху это выглядело бы более художественно, что ли, если б вы там внизу воспользовались различными моделями нашего парка. Неплохая была бы идейка для рекламы.

— Мы так и сделали, — сконфужен но признался Леммингс.

— Да ну?

Миллис еще раз посмотрел вниз сквозь тройной толщины стекло. Все выстроенные кольцом машины выглядели одинаково. Он платит своим дизайнерам шестизначные суммы, чтобы они делали продукцию «Америкэн автомобиле» узнаваемой с первого взгляда, и вот результат!

— Все одинаковые, — подытожил Миллис.

— Я считал, так оно и задумано, — сказал Лемминге. — Массовое производство и все такое.

— Но они абсолютно одинаковые! Странно, что раньше я не обращал на это внимания. Что, модели других компаний тоже не различить?

— Да, сэр. Еще больше, чем наши.

— Ну, тогда ладно. Значит, мы по-прежнему флагман индустрии. Это я люблю.

Эй! Это еще что такое?

— Сэр?

— У ворот что-то происходит. Узнайте, что там.

Лемминге схватился за телефон и позвонил на пост у ворот.

— Что там у вас случилось, ребята? — спросил он.

— Тут один тип попытался пройти в ворота, мистер Леммингс.

— Что ему надо?

— Говорит, хочет видеть мистера Миллиса. И слышать не хочет, что нельзя, — сказал охранник.

— Так в чем проблема? Прогоните его, и все тут.

— Никак не выходит, сэр. Он отнял у нас оружие.

Леммингс посмотрел в окно вовремя, чтобы увидеть, как летят через высоковольтную ограду сначала стрелковая винтовка, потом автомат. Засим последовали разнообразные пистолеты и полицейские дубинки. Тут настала очередь радиотелефона, и трубка в руке Леммингса смолкла.

— Похоже, у ворот серьезная заварушка, мистер Миллис.

— Сам вижу, — сказал Миллис. — Наверно, группа захвата. Господи, может, этот стрелок из какой-то террористической банды?

Тут в воздухе над оградой возникло еще нечто. Вернее, некто — мужчина, который с такого расстояния выглядел нельзя сказать, чтобы внушительно.

— Это не группа захвата, — сказал Леммингс. — Всего лишь костлявый парень в футболке.

— Как он преодолевает забор? Вскарабкивается или прыгает?

— Не могу сказать, сэр, да это и неважно. Сейчас коснется высоковольтного провода наверху, и ему конец.

Костлявый приземлился на венчающий ограду оголенный электрический провод и замер там, превосходно держа равновесие. Ничего не произошло.

— Почему же он жив? — спросил Миллис.

— Видимо, потому, что знает, что делает, сэр. Удар тока смертелен только в том случае, если человек, прикасающийся к нему, заземлен.

— Заземлен, не заземлен — этого я не понимаю. Для этого у нас есть отдел электрического оборудования, — пробурчал Миллис. — Я думал, если потрогать оголенный провод, то сразу убьет.

— Вы когда-нибудь видели, как сидят голуби на третьем рельсе в метро, сэр? Тот же случай.

— Я в метро не езжу. У меня шесть машин, все похожи одна на другую.

— Ток не опасен для человека, который к нему прикасается, до тех пор, пока человек, находясь в контакте с током, не коснется другого предмета.

— Но ведь не может же он торчать там вечно? Циркач какой-то. Может, в этой банде все террористы — канатоходцы, акробаты и прочее?

— Пока что он здесь один, — сказал Лемминге, и в этот момент человек, балансировавший на оголенном проводе, подпрыгнул и как бы поплыл по воздуху к земле — тем же волшебным образом, как поднимался на ограду с другой стороны.