Даже галстук был из кевлара. Особой необходимости в том не было, но Лаваллет заказал целый набор за тысячу долларов, потому что любил, чтобы галстуки соответствовали костюму. Во всяком случае, его консультант по связям с общественностью сказал, что сможет устроить целую полосу в «Пипл» под шапкой «ЛАИЛ ЛАВАЛЛЕТ, НЕПРИЗНАННЫЙ ГЕНИЙ АВТОИНДУСТРИИ, НОСИТ МЕТАЛЛИЧЕСКИЕ ГАЛСТУКИ».

Идея показалась ему отличной. Ему вообще нравилась вся эта история, и когда она будет позади, он все равно в память о ней будет носить пуленепробиваемые галстуки.

Он проверил, как смотрится галстучный узел, не поленившись подойти к одному из трех высоких зеркал, украшающих его кабинет. Из стратегических соображений зеркала были повешены так, что, каких бы визитеров ни принимал Лаваллет, уж одно-то свое изображение, сидя за письменным столом, он мог беспрепятственно видеть в любой момент. Таким образом, собственная внешность всегда была у него под контролем: не скособочился ли галстук, не растрепались ли волосы, не произошли ли другие чреватые катастрофой беспорядки.

Лаваллет улыбнулся своему отражению и подумал вдруг, не слишком ли сильно он обнажает в улыбке десны. Напряг лицевые мускулы. Да, так и есть. Слишком много десен. Пожалуй, они гасят сияние его керамических зубов. Интересно, делают ли сейчас операции по удалению излишка десен? Легче перенести операцию, чем постоянно следить за своей улыбкой. Он сделал себе пометку заняться этой проблемой.

— По-моему, вы ужасно храбрый, — проговорила мисс Блейз.

Лаваллет вернулся к реальности.

— Что вы сказали?

— Я сказала, что вы ужасно смелый. Я бы на вашем месте просто умерла от страха.

От этой ужасающей мысли мисс Блейз содрогнулась. Особенно эффектно содрогнулась ее грудь, и Лаваллет решил, что трястись от страха ей очень идет. Неплохо бы организовать, чтоб она почаще пугалась.

— Одно покушение я уже пережил. Переживу как-нибудь и другое, — небрежно сказал он.

— Но когда я думаю о бедном мистере Миллисе, который лежит в коме...

— Это ничтожество?! А известно ли вам, что в семьдесят пятом году он меня уволил?

— Да. Вы говорили об этом раз двадцать, не меньше. Мне кажется, у вас еще не прошла обида.

— Они все меня увольняли. Все! Но я поклялся, что снова окажусь на вершине. И, как видите, оказался. А где сейчас они? Мэнген мертв, Миллис останется безмозглым растением...

— Вы не должны о нем так говорить, — надула губки мисс Блейз. — Прошлое есть прошлое. Что было, то быльем поросло.

— Мисс Блейз, а вы знаете, что такое «былье»?

Надутые губки невольно раскрылись, лоб нахмурился.

— Конечно. Это... это...

— Неважно, — перебил ее Лаваллет. Вспоминая о черных периодах своей биографии, он неизменно расстраивался. — Вы ведь пришли сюда, чтобы что-то мне сообщить, не так ли?

— Да, кажется... наверно... Дайте-ка вспомнить.

Лаваллет нетерпеливо барабанил пальцами по столу, но вдруг замер и, похолодев от ужаса, застонал.

— Что? О, Боже! Что, вас опять ранили? Может, позвать доктора?

Лаваллет подскочил в кресле, вытянув перед собой руку, словно не в силах терпеть боль. Мисс Блейз смотрела во все глаза, силясь увидеть капли крови, но не видела ни одной.

— Да что же случилось?! — взвизгнула она и, чтобы не грохнуться в обморок, до боли закусила костяшки пальцев.

— Вон там аптечка, живо!

Мисс Блейз рывком открыла дверцу бара и нашла там шкатулку с надписью золотом: «Первая помощь».

— Вот она. Что мне делать дальше?

— Да откройте ее, и все, — сдавленно скомандовал Лаваллет.

Мисс Блейз совладала с запором и обнаружила внутри вместо обычных бинтов и йода пинцеты, расчески, щетки и две длинненькие пластмассовые коробочки, одна с пометкой «правая», другая — «левая».

Все еще держа правую руку на отлете, Лаваллет выбрал «правую» коробочку.

Внутри той мисс Блейз увидела пять овальной формы предметов, похожих на древесные стружки, только чистые. Она могла бы поклясться, что это ногти. Не длинные, остроконечные, женские, а тупо подточенные, мужские.

Затем она увидела, что Лаваллет каким-то золотым орудием неистово работает над кончиком указательного пальца правой руки. Орудие отдаленно напоминало щипчики для ногтей.

Когда орудие перестало щелкать, на поверхность письменного стола упал сегмент ногтя.

Лаваллет изъял из коробочки один предмет овальной формы и осторожно, пользуясь пинцетом и клеем, закрепил его поверх ногтя указательного пальца.

Озабоченное выражение исчезло с его лица, когда он осмотрел результаты своей работы в лупу.

— Из-за вас чуть не погиб мой стодолларовый маникюр!

— Из-за меня?! — изумилась мисс Блейз.

— Вы заставили меня ждать, я в нетерпении барабанил пальцами по столу, и ноготь сломался. Ну все, забыли. Так с чем вы вошли, мисс Блейз? И смотрите мне, пусть это будет хорошая новость!

— О! — озарилась мисс Блейз. — Вас спрашивали по телефону. Кто-то из ФБР. Они хотят знать, может, вы передумали — и примете их предложение о круглосуточной охране.

— Не передумал. Скажите, у меня есть свои средства.

— А в холле — военные. Говорят, назначено.

— Военные? Я не назначал встреч военным.

— А полковник Сэвидж говорит — назначали.

— А, Сэвидж! Глупенькая, он не военный. Он из моих новых охранников.

— А я думала, вы никого не боитесь, — разочарованно сказала мисс Блейз.

— Я и не боюсь. Но если киллер опять явится, надо быть готовым к визиту.

— Так что, мне их впустить, что ли? Их там человек тридцать, если не больше, все в таких, знаете, пятнистых маскировочных костюмах, с ружьями, веревками, в сапогах, прямо как Рэмбо.

— Нет, всех не надо. Только одного Сэвиджа.

— Ладно.

— И не говорите «ладно», мисс Блейз! Надо — «слушаюсь, сэр». Вы же теперь не официантка в забегаловке, а личный секретарь одного из самых влиятельных людей в Америке. И одного из самых красивых, — подумав, прибавил он и покосился на зеркальное отражение своей белоснежной волнистой гривы.

— И еще — храброго. Вы ведь еще и храбрый!

— Верно. Храбрый. Ну что ж, давайте сюда Сэвиджа.

Полковник Брок Сэвидж в поисках вьетконговских партизан обрыскал добрую половину вьетнамских болот. Две сотни миль преодолел по ангольским джунглям.

В пустынях Кувейта прожил бедуином восемь недель, чтобы внедриться в близкие к шейху круги. Он был специалистом по подводным взрывам, ночным атакам и тактике выживания. Лучшим отдыхом полагал — на парашюте, имея при себе только перочинный нож и «сникерс», — спуститься в Долину смерти и поглядеть, сколько времени понадобиться, чтобы выбраться оттуда живым.

Все эти его достоинства были обозначены в рубрике «ИЩУ РАБОТУ» журнала «Солдаты удачи», где раскопал его объявление Лаваллет. В принципе, охрану Лаваллет мог бы получить от ФБР, и она досталась бы ему бесплатно, но Лаваллету хотелось не только защиты. Ему хотелось иметь под своим началом настоящих вояк, мужчин, которые без пререканий слушались бы его команд независимо от их, команд, смысла и содержания.

Полковник Брок Сэвидж и завербованная им отборная команда идеально соответствовали потребностям Лаваллета. Сэвидж, тот был просто само совершенство, за исключением того, что не привык к коврам кабинетов промышленных воротил Америки.

Этот факт стал очевиден сразу, как только Сэвидж, с головы до ног обвешанный разного рода снаряжением, попытался войти к Лаваллету. Дверной проем, правда, он сам-то преодолел, но его винтовка, наискось и низко повешенная через плечо, сеткой зацепилась за дверную ручку. — Ух! — прежде чем рухнуть, ухнул Сэвидж. Приземлился он на крестец. Набитые патронташи, крест-накрест пересекающие грудь, лопнули. Их содержимое, подскакивая, как мраморные шарики, россыпью разлетелось по полу. Из сапога вывалился складной нож. С пояса сорвался пакет с НЗ.

Лаваллет тихо застонал. Может, лучше все-таки принять предложение ФБР?

Брок Сэвидж, придавленный весом почти сотней футов жизнеопасного оборудования, силился встать на ноги. Отчаявшись, он стряхнул с себя патронташи и винтовку. После этого стало совсем просто.