Я хочу еще.

Еще сильнее. Еще больше откровенных касаний, от которых поджимаются пальцы на ногах.

Его губы неожиданно оказываются на моей шее, влажные отпечатки слегка холодит, и я вновь покрываюсь мурашками, которые собирает его язык. Большая мужская ладонь мнет грудь, Адам тянет за цепочку, которая соединяет зажимы, и я вновь и вновь стону, не боясь, что меня могут услышать.

— Ты такая трусишка, Ева.

В эту же секунду он делает толчок бедрами, и я всхлипываю, вздрагиваю от неожиданности, когда его член плотнее прижимается к внутренней стороне бедра.

— Зачем ты меня приковал? — кончики пальцев жжет он желания провести по его бугрящимся мышцам.

— Чтобы у тебя было меньше возможностей сопротивляться, солнышко. Иначе ты бы не позволила мне осуществить задуманное, — Адам отвлекается, смотрит мне в глаза.

Его губы скользят по моей груди, спускаются к ребрам. Мне немного щекотно, когда Адам пересчитывает их пальцами слева, оставляя одновременно новое космическое пятнышко с другой стороны.

Он вновь касается меня снизу, проталкивает палец внутрь, надавливает на горячие стенки. Я машинально пытаюсь свести ноги, и Адам хищно ухмыляется, когда в воздухе раздается звон металла. Из-за браслетов на моих щиколотках, от которых отходят цепи к столбикам кровати, я не могу закрыться от него.

— Тесная и мокрая. Тебе ведь нравится все, что я с тобой делаю.

Не вопрос. Утверждение.

Влажный язык скользит по контуру пупка, ладонь ложится на подрагивающий от прерывистого дыхания живот, Адам давит, когда я начинаю крутиться, чувствуя его дыхание возле промежности.

— Не пытайся сопротивляться, Ева, — жесткие вибрации в голосе отзываются во мне новым тягучим спазмом, который расходится по всему телу от позвоночника.

Щеки горят от стыда, когда Адам прокладывает дорожку поцелуев от лобка к изнывающему лону. Язык скользит по выступившей смазке, ударяет по клитору, и я тут же вскрикиваю, не в силах удерживать это внутри себя. Я кусаю губы до боли, царапаю ногтями ладони, когда язык в быстром темпе кружит вокруг пульсирующего бугорка.

— Адам… Я н-не могу…

— Только твои стоны, Принцесса, — он прерывается, заменяя язык пальцами, чтобы сказать мне это. — В крайнем случае — мое имя.

Адам растягивает меня изнутри уже двумя пальцами, ловит мой расфокусированный взгляд и продолжает делать эти невероятно потрясающие вещи своим языком. Я приподнимаю бедра ему навстречу, извиваюсь под усилившимся напором его ласк, задыхаюсь, когда сдерживаться становится практически невозможно.

Еще несколько умелых движений, несколько толчков внутри… Мышцы во всем теле натягиваются и каменеют от невероятного напряжения, с губ срываются бесконтрольные стоны, всхлипы и крики. Свободной рукой Адам дергает за цепочку между зажимами, и это становится моим финалом.

Оргазм похож на свободное падение. Несколько секунд невесомости, когда отпускают абсолютно все эмоции, голова будто набита ватой, и ты можешь только хватать губами воздух, чтобы не задохнуться. Так немыслимо хорошо, что в уголках глаз выступают слезы.

Адам резко снимает зажимы с сосков, я хнычу от боли и изо всех сил дергаю руками.

— Тш-ш, Принцесса, сейчас пройдет, — он успокаивает пульсацию пальцами, касается губами острых припухших вершинок.

Освобождает сначала одну руку, затем вторую. Перемещается к ногам, после двух прозвучавших щелчков я оказываюсь полностью свободной. Тяну на себя простынь, закрываюсь от пронзительного заинтересованного мужского взгляда. Смущение накрывает новой горячей волной.

— Понравилось, Ева?

Выбор свадебного платья — одно из важнейших событий в жизни каждой счастливой невесты.

В идеальном сценарии мать с будущей свекровью заливают «теплые» слезы шампанским, придирчиво разглядывая каждое новое платье, а сама невеста повизгивает от восторга, когда очередная фата идеально струится по лицу и волосам.

А я хочу отсюда сбежать.

Мне не нравятся эти ужасно вычурные платья, ноги на задниках уже стерты в кровь от неудобных туфель, иголки, с помощью которых консультант подгоняет размеры под меня, впиваются в кожу. Даже шампанское проносится мимо меня, хотя я точно знаю, что моей матери уже хватит.

— Девушка, а как вам «Русалка»? Не хотите примерить такой фасон? — консультант обхаживает меня, явно рассчитывая на свой процент от покупки.

В платьях с «рыбьим» хвостом невозможно нормально ходить, но я все равно соглашаюсь на несколько вариантов, потому что в общем-то мне плевать, что именно на мне будет во время церемонии.

Я просто знаю, что она в любом случае состоится. Даже если мне в голову взбредет явиться туда в мешке из-под картошки.

«Где ты, в очередной раз сбежавшая Принцесса?» — телефон оповещает меня о новом входящем сообщении, текст которого уже светится на экране.

Надо бы отключить все уведомления, чтобы Адам не всплыл в какой-нибудь особо не подходящий момент.

Я игнорирую его желание поболтать, кладу телефон на пуфик экраном вниз и пытаюсь сама дотянуться до туго затянутой шнуровки, потому что от слишком приторных духов девушки с бейджиком меня уже тошнит.

Да, в последнюю нашу встречу я опять позорно сбежала от Адама. Да, я даже пропустила несколько учебных дней — боялась, что он опять заявится на университетскую парковку. Да, мне тогда понравилось.

И это, пожалуй, самое паршивое, потому что победительницей из этой игры я точно не выйду.

Ксенька, увы, подтвердила наличие камер в клубе. Вытаращила на меня глаза, но головой кивнула. Расспрашивать хоть не стала — за этой ей отдельная благодарность.

— Милая, поторопись. У нас еще около семи вариантов, время поджимает, — голос мамы звучит слишком пьяно.

Я точно знаю, что она сменила уже четыре бокала. А сколько их было, пока я торчала в примерочной?

Этот свадебный салон настолько элитный, что у них здесь все четко по записи. Одна невеста на три часа. Из других посетителей лишь ее сопровождение.

— Вам помочь? — девушка-консультант разве что за шторку нос не сует. Она суетится и скачет на задних лапках вокруг меня, пока я настойчиво отказываюсь от ее помощи. Уж застегнуть молнию и сделать пару шагов до возвышающегося подиума я в состоянии без лишней поддержки.

— Сама справлюсь, — огрызаюсь в ответ на ее излишнюю назойливость.

Не хочу никого обижать, это скорее от бессилия. Мне жизненно необходимо на кого-то сорваться.

Бж-ж.

Телефон вновь вибрирует, руки сами тянутся к нему.

«Игнорируешь меня, солнышко?».

Руководствуясь какими-то странными мотивами, я фотографирую свое отражение в зеркале и без лишних комментариев отсылаю Адаму эту слегка размазанную фотографию. Пальцы дрожат.

«Что это за хрень, Ева? По всему городу сняли шторы и закутали тебя в них? Я лично готов проспонсировать твое платье, только выбери что-нибудь нормальное. А этот ужас сними, у меня эстетические предсмертные конвульсии».

Вот ведь засранец.

Я бы не сказала, что платье такое уж плохое, просто его действительно слишком много. Слишком настолько, что оно в кабинку примерочной едва влезает — пышный подол сплющен со всех сторон, ветром с такими габаритами меня точно не унесет, хоть и на весах опять минус.

«А мне оно нравится» — назло печатаю именно такой ответ. Меня вообще раздражает соглашаться с Адамом, даже если наши мнения правда схожи.

«Ты разбила мне сердце, Принцесса».

«У тебя его нет».

Платье к черту летит в руки консультанта.

Следующая модель нравится мне больше хотя бы тем, что оно не весит целую тонну. Его спина усеяна длинным рядом мелких пуговиц, так что здесь мне требуются чужие пальцы — я при всем желании не изогнусь так, чтобы справиться со всеми петлями.

— Нет, однозначно не то. Где помпезность, где дорогой шик, Ева? Ты в нем как сиротка без гроша в кармане, — мама дает свой комментарий, пока я рассматриваю себя в зеркале в полный рост.