Мои губы расплываются в улыбке, когда я представляю Адама в костюме, в котором он каждый день уходит на работу по утрам. Как он садится в машину, обязательно с водителем, потому что так появляется возможность решить какие-нибудь дела по дороге.

Все эти совещания, переговоры, финансовые отчеты…

Это не для него.

Адаму нужна свобода.

И он нашел ее, занимаясь тем, что ему действительно нравится.

— Извините, но я не могу. Если Адам решил, что он не хочет входить в семейный бизнес, то я не стану играть на его чувствах ко мне и уговаривать занять кабинет, который он возненавидит. Возможно, когда-нибудь он сам захочет возглавить ваше дело, но это будет только его решение.

— Ты уверена, девочка? У него ведь дела в другой стране, он захочет вернуться туда. А ты что будешь делать в незнакомой среде? — Альберт Семенович сверлит меня серьезным взглядом.

— Я люблю Адама таким, какой он есть. И поеду с ним, если будет нужно.

— На такой ответ я и рассчитывал, — мужчина ободряюще кивает головой, больше не смотрит так тяжело. — С отцом твоим мы порешаем, раздевать будущих родственников до трусов я не буду. Есть у меня один вариант… Удивительно, как иногда дети бывают не похожи на своих родителей.

— Так это была проверка?

— Она самая. Так что извиняться стоит мне. Ты уж не держи зла на старика, я должен был убедиться.

Конечно, я не обижаюсь на Альберта Семеновича. Тем более что я просто сказала ему правду.

Из его дома мы уезжаем после обеда, в конце которого дедушка Адама отзывает его в сторону и что-то говорит так, чтобы я не смогла услышать.

Всю дорогу до города я верчусь на сиденье автомобиля от любопытства, но так и не решаюсь спросить у Адама об их финальном разговоре с Альбертом Семеновичем.

Я в курсе того, что Ад хотел продать квартиру и уже практически заключил эту сделку, так что меня совершенно не удивляют его дела у нотариуса.

— Со мной поедешь, Принцесса? — спрашивает перед дорожной развилкой, ответвление которой ведет в его квартиру.

— Я хотела встретиться с Ксюшей, ей нужно платье для чьего-то дня рождения.

— Понял, малыш, — одна рука Адама лежит на руле, второй он достает черную матовую банковскую карточку из кошелька. — Тебе тоже не помешает новое платье. Ни в чем себе не отказывай.

На светофоре Адам обхватывает пальцами мой подбородок, выдыхает пин-код прямо в губы, а затем жадно целует, поглаживая языком небо и слегка оттягивая нижнюю губу зубами.

— Я не могу так просто тратить твои деньги…

— Это мы уже проходили, Принцесса. Можешь и будешь.

Ну разве он не идеален? Со всеми своими недостатками.

Поход с Ксю по магазинам убивает мои ноги. Три этажа, несколько десятков магазинов — это скорее похоже на кошмар, чем на приятное времяпровождение. Через два с половиной часа я чуть ли не на коленях умоляю подругу передохнуть в торговой зоне с кафе.

Блаженно жмурюсь, когда моя попа встречается с мягким стулом. Рай.

— Мы не уйдем, пока я не найду идеальный вариант. Там будут некоторые мои бывшие одноклассники, я не могу упасть в грязь лицом, — Ксю пытается подкупить меня десертом, но у меня нет сил даже банально вилку держать.

— Больше никогда не пойду с тобой по магазинам.

— Да ладно тебе, неплохо же время проводим. Но ты так и не рассказала о том, что творится в твоей жизни. Я жду, моя милая.

Похоже, мне действительно надо было кому-то выговориться, потому что после этого я чувствую облегчение. Как будто с плеч сняли тяжелый груз.

— А чем таким развратным вы занимались в зале, что тебя можно было этим шантажировать?

— Ксюш, ты, конечно, моя подруга, но я не буду рассказывать тебе обо всем. Хватит того, что я призналась в своем позоре с хлыстом. Все, что было дальше, только мое, — играюсь трубочкой со льдом в стакане.

— Нет, подожди, у нас же камеры только в зале, а ты мне всегда такой няшей-скромняшей казалась. Я умру от любопытства! Колись, подруга, чего ты вытворяла на людях?

— Что ты сказала?..

— Про камеры в зале? Ну да, стоят. Хозяин перестраховался, гости о них все равно не знают скорее всего… Ев? Ев, что с тобой? Ты так побледнела…

— Нет, ничего… Так какое ты все-таки хочешь платье, Ксюш? — выдавливаю из себя улыбку, перевожу подругу с опасной темы.

В чем еще Адам мне врал?

— Дала ты жару, сестренка. Уверена, что хочешь встретиться с нашими родителями?

Мы с братом сидим в ресторане, куда я пригласила на встречу отца с мамой. Между нами уже никогда не будет теплых отношений, но я хочу попытаться наладить хотя бы минимальный контакт.

— Ты думаешь, я зря это затеяла? — осторожно интересуюсь у Дениса, взволнованно комкаю уже четвертую по счету салфетку. Я еще в самом начале попросила официанта принести мне бумажные, потому что тканевые меня не успокаивали.

— Мне больше интересно, почему ты одна. Куда своего мужа номер два подевала?

— Мы не расписаны с Адамом. И у него дела, по бизнесу, — ухожу от ответа с помощью вранья и прикусываю губу, вспомнив сегодняшнее утро, когда мы в очередной раз поругались.

Шесть дней мы существуем в таком режиме, завтра будет первая юбилейная неделя. Куплю торт, отмечу событие…

— А может, ты ему за это время уже успела надоесть, а? Я же знаю, какой занозой в заднице ты бываешь, — брату весело, а у меня уголки губ опускаются еще сильнее.

После нашего разговора с Ксюшей я ходила загруженной до вечера, но потом все-таки решила разобраться во всем. Прямо спросила Адама о камерах, о той записи, с помощью которой он меня шантажировал.

Флешка действительно оказалась пустой. Никакого видео не существовало.

Больше всего мне обидно не из-за обмана. Просто Адам так и не извинился. Он вообще сказал, что не видит в этом ничего такого.

А мне так обидно стало, когда Адам от меня отмахнулся. На следующий день я отказалась с ним разговаривать, а он только к обеду понял причину. Прижал меня к себе, заставил запрокинуть голову и хотел решить вопрос с помощью секса. Когда я демонстративно отодвинулась и скрестила руки под грудью в ожидании хоть чего-то, даже обычное «прости» бы подошло, Адам пожал плечами и назвал меня истеричкой.

Своей истеричкой

Но сути это не поменяло.

В общем, мой бойкот продолжился, Адам злился сильнее с каждым днем, и где-то в конце третьего дня мы начали ругаться. Из-за всяких пустяков.

Сегодня, например, он нарочно сжег яичницу, которую я готовила. Мне казалось, что у меня еще есть время, и я ушла в душ. А он сидел на кухне и наблюдал, как на сковородке все горело, потому что я завозилась с волосами.

Я его, видите ли, не просила выключить.

Ну вот что за скотство?

Слово за слово, накричали друг на друга… Адам уехал, а я теперь сижу здесь одна и трясусь так, будто меня держат на мушке.

— Курс на три часа. Вот и маменька с папенькой, — Денис кивает в сторону входа. — Держись, сестренка.

— Ты же мне поможешь? — смотрю на него щенячьим взглядом.

— Не-не, у меня нейтралитет, — мой брат вскидывает ладони и качает головой. Мелкий предатель.

Мама выглядит как всегда идеально, у отца между бровей залегла складка, свидетельствующая о его недовольстве и разочаровании.

— Денис передал нам твою просьбу о встрече. Постарайся не отнимать наше время глупой болтовней, Ева, — начинает мама.

Я тут же сжимаюсь в комок под этим тоном. Зря я все это затеяла, зря хотела просто увидеться с родителями. Давно нужно было запомнить, что я для них лишь средство достижения определенных целей.

— Я всего лишь хотела узнать, как у вас дела… — выдыхаю едва не шепотом.

— А как у нас могут быть дела, дочь? — отец закипает. — Ты знаешь, что стало с моей компанией?

Вспоминаю разговор с Альбертом Семеновичем. Он обещал, что моего отца не арестуют, но дедушка Адама ничего не говорил про бизнес папы.