— О! Звонок! — высказался я, услышав этот самый звонок, и упорхнул, сверяясь с расписанием уже забитым в собственную память.

Сейчас у нас английский! И я нежданно обнаружил в классе языка лишь половину класса нашего седьмого.

— Эт че? — выронил я тихонько, нашел свободную, полностью свободную, а не с кем-нибудь и одним пустым местом, парту поближе к доске, и посадил туда свою пятую точку.

Уже в процессе посадки смекая, что платье еще и имеет свойства мяться.

Приготовился говорить на втором языке — я весьма неплохо его освоил! Хвала ИИ тела! Живой мясной кукле, что меж исконным для себя — русским, и новым — английским, разницы практически не видит. Но, вместо этого пришлось писать. Много, упорно, бессмысленно, и очень мало на английском.

Записывать принципы построения предложения, где ставить запитую, и… и урок на этом кончился, так что конспектирование под диктовку так же завершилось. Класс поперся на следующий предмет, а именно — матерь и матерь. В смысле математику.

На этот раз идти до завуча я не стал, остался вместе с классом. Мне как-то не прельщает идея рысканья по всему корпусу в поисках кабинета, что спрятался неизвестно где и не известно как его искать — опознавательных знаков на дверке может и не быть. В тот раз мне повезло, вернее, уже видел, где нужны кабинет, пройдя мимо него два раза, да и народ туда потек сразу после химии, отметая все сомнения. А тут… не зря поперся я со стадом!

— Математика, царица наук! — высказался Скворцов, каким-то боком оказавшийся опять за партой спереди, но уже в компании другого паренька.

Его кстати, Скворцова, не паренька, на английском не было! Интересно, почему?

— А еще матиш ведет наша классная, так что прогулы чреваты — обернулся он к доске и входу, где образовалась фигура гордой женщины, с видом обиженной аристократии, походкой лебедя вплывшей в кабинет.

Дама, класс проигнорировала. Усевшись за свою парту, принявшись что-то там писать в журнале, иногда глубокомысленно и печально вздыхая. Ситуация не изменилась даже когда прозвенел звонок, и спустя пять минут после него…

— Не парься! Так всегда бывает! — подмигнул мне все тот же парень с парты впереди, до этого беседовавший на какие-то странные темы с пареньком на соседней парте — Она так может и пол урока просидеть, и весь. Так что забей, главное, чтобы она в журнал внесла, что ты была.

— Иначе с родительского телефона не слезет, мымра — с улыбкой и как-то даже без злобы дополнил тот парень с котором Скворец совсем недавно бурно разговаривал — меня кстати тоже Саша зовут! — протянул он мне руку, совсем как пацану, совсем по-детски улыбаясь.

Скворец, взглянул неодобрительно, но промолчал. Я, пожал протянутую руку и сказал не менее радушно улыбнувшись:

— Саша, я Саша, будем знакомы!

— Хи-хи, тили, тили — донеслось от куда-то с третьего ряда.

— Санька походу нашел своё женское отражение — дополнил сосед саньки по парте.

— Слышь, — толкнул его в плече еще один пацан, на парту ближе к учителю — а она случаем не твоя потерянная сестра близнец?

— Уехавшая в регионы. — выдавил кто-то с самых первых парт, а ко мне подскочила какая-то расфуфыренная деваха.

— Александра, а ты к нам надолго?

Я, немного выпал в осадок, не зная, что на подобное можно ответить. Вот что, честно? И вообще — это к чему это подобные вопросы? Да и ребята, вдруг резко притих.

— Просто ты к нам пришла вся прыщах и грязных шмотках. — решила пояснить она всю свою политику — Пропала прям с занятий, а сегодня раз, и прямо золушка! Явилась в пышном платье и сама невинность. А не обратишься ли ты обратно в тыкву уже завтра?

И весь класс дружно заржал, что даже Александр не сумел сдержать улыбку. Только сидящий совсем рядом со мной и немного смурной Скворцов, стал еще черные прежнего.

— Хохрякова…

— О! Я уже стала Хохряковой? — изумилась девушка, набычившись — А еще совсем недавно была «Леночкой», а порой и «зайкой» и даже «мармеладкой». Что случилось, Рустам? Или мне теперь тебя тоже по фамилии называть?

— Шла бы ты…

— Да я то пойду! А вот ты зря решил за новенькой приударить! Мелкая она еще, не понимает ничего! А папка — мент, так что и насилие тебе боком выйдет. Т…

— Так, дети, все в сборе? — очнулась учительница от своего «векового сна» в журнале, и обвела взглядом класс, вынуждая «Леночку» с видом непобежденной королевы начать движение восвояси.

Бросив, напоследок:

— Смотри, Рустам, золушки красивы только до полуночи.

Оказавшись поддержанной дружным смехом практически всей женской половины класса, и на что сам Рустам, отреагировал лишь неброским взмахом руки, шепнув тихонько мне, как видно в утешение:

— Не слушай эту дуру расфуфыренную, у неё опять месячник вне цикла.

Что было услышано уже мужскою половиною, и так же поддержано дружным хохотом.

— Итак, дети, у нас тут в классе новенькая — вновь подала голос учительница, выходя к доске — Где ты Саш — принялась она водить взглядом по рядам, в упор меня не замечая — Выйди, покажись ребятам.

Ну я и вышел. Она — слегка опешила.

— Ух ты… какая ты нарядная сегодня… — проскрипела не то озадаченно, не то недовольно.

Осмотрела с ног до головы мою персону, стряхнула с плеча пару севших туда пылинок, слегка запачкав платье мелом, и вновь обратилась ко всем ребятам разом:

— Знакомитесь, это Александра…

— Да мы уже познакомились! — выкрикнула Скворец-Рустам, разваливаясь на лавке как на диване — Хорошая девочка…

— Хоть и ростом маленькая — встрял другой парнишка с самой первой парты прямо напротив меня, и класс вновь пробило на «га-га».

— Да, ростом девица явно не вышла — улыбнулась учительница, смерив своей рукой мой рост, что заканчивается там же, докуда свисают её сиськи — Но ничего, подрастёт. Ей ведь еще всего одиннадцать! — зыркнула она на всю аудиторию разом.

От чего всё и без исключений, и мальчики и девочки и в полном составе, синхронно вздохнул от разочарования.

— Ну, раз ты уже со всеми познакомилась, как понимаю на химии? — спросила она не меня, а класс, на что ребята закивали — С нашим химиком как понимаю уже тоже? Тогда не будем больше отнимать времени у урока, и перейдем к сегодняшней теме. А тема у нас — умножение дробей. И не стонать мне тут! — отреагировала на дружный вздох она грозным рыком, и, заметив, что я все еще стою пред партами, отправила на место соответствующим указанием.

Умножение дробей, как понимаю, тема повторяемая. Мне она уже естественно знакома, на память как бы не жалуюсь, так что со всеми заданиями я справился влет, и большую часть урока сидел, бездельничая, иногда болтая с одноклассниками, отвечая на ничего незначащие вопросы. И думая, сколь тяжко было бы мне на физ-ре, не имея я от неё освобождения.

А так… последний урок я честно прогуляю — мама занесла мою справку и освобождение завучу, так что… Свобода! Что-то я заразился местным духом вольности — нехорошо, нехорошо.

— Марина Федоровна! — поднялся со своего места Скворцов Роман — Может, отпустите нас в столовую пораньше?

— Тебя нет!

— Ну надо же новенькую проводить, показать… — решил он использовать меня как щит.

— Тем более нет.

— Ну Марина Фёдоровна!

— Нет!

Парень уселся на свое место, обиженно сопя, и с трудом дождался конца занятия. Зато со звонком:

— Столовка! — не спрашивая разрешения ни у кого, сорвался вместе со всеми пущенной стрелой, а вернее — бешенными кабанами, что лишь чудом не вынесли дверь из кабинета.

Я, довольно быстро оказался в кабинете один, неторопливо пакующим свои вещички.

— А ты что, в столовую не идешь? — заметила меня учитель.

— Зачем? Я не голодна.

— Ну смотри, могла бы хоть посмотреть где она находится.

Я пожал плечами и пошел на выход. Но был окрикнут уже у самой двери:

— Ты же вроде болела тут?

— Да.

— А справка где?

— Мама её завучу занесла.

Лицо учительницы сморщилось как высохший фрукт.