— Прямо как при союзе… — прокомментировал батя, пустые полки, и хмурый персонал.

Ну и народу, как видно из-за этого, тут тоже нет. Редкие залетные, тут же вылетают. Видят пустоту, и понимают — тут ловить, точно нечего. Ну а мы тут… по сути, готовимся к рывку до дома — сумки то, не легкие! А тут можно постоять в сторонке от толп, поставив их на пол, и пялясь на чуть ли не единственный товар — слегка пыльный телевизор.

— Это странно — согласилась с ним мать, разглядывая вместе с мужем унылый «пейзаж».

А я, заметил полуоткрытую дверь в подсобку, и седого мужичка, сидящего на столе с видом последней обреченности.

— Хм. Скидка двадцать процентов? — проговорил отец, поднимая ценник к одинокому телевизионному пыльному памятнику пустого магазина, и переглядываясь с матерью — А он исправный? — обратился уже в сторону одного из унылых продавцов.

Последний проигнорировал вопрос, но прямое обращение «а подскажите» проигнорировать уже не смог — со вздохом поплелся к нам.

— Да, исправный. Да работающий, и с ним всё хорошо. Гарантия год, как и у всех. У нас тут вообще были скидки по шестьдесят, семьдесят процентов — последнее он пробормотал себе под нос и едва слышимым шёпотом.

Но услышал его, не только я.

— А сейчас есть?

— Нет, нету. Все разобрали. Еще вчера. — обвел он пустые полки рукой — Директор вон, до сих пор в себя прийти не может. — последнее он, вновь произнес едва слышимо.

Отец с матерью переглянулись.

— Возьмём? — проговорил глава семейства, игнорируя наличие двух сумок в каждой руке.

— Возьмём. — согласилась мама, хлопая глазами, игнорируя три сумки, но только две в одной руке.

А кто его попрет!? — взвыл я в душе, не имея сумок вообще — не доверили, пожалели, спасибо, глядя на этот самый «ящик с картинками», но лишь безразлично вздохнул, смиряясь с неизбежным.

Я, кто ж еще, и плевать, что он с меня весом. Да, он маленький, и идти тут не далеко — не больше полкилометра. Но… я еще меньше, и, наверное, смогу потом какое-то время жить, в коробке из под него.

На счастье, у папы нашлась бесплатная доставка, и под взором слегка офигевших, и которых, какказалось еще пару минут назад, уже ничто не способно удивить, продавцов, мы покинули магазин на милицейском уазике с гордой надписью ППС по бортам.

— Алексеевич, это что там, телевизор что ли? — поинтересовался второй, помимо водителя, милиционер в машине, сидящий рядом с водителем на пассажирском.

— Ага, вот, решил семье прикупить, на новый год.

— Уу… богатый!

— Да не говори ка ты! Уж который месяц в Москве живу, а телевизора в доме всё нет.

Мужчина в ответ покивал, оглянулся на коробку, на нас, задал пару дежурных вопросом «а это твоя жена? Твой сын? — он меня, почему-то, за мальчика принял! Наверное решил, что девочки со столь сильно разодранным лицом по городу под новый год не шастают, а одежда у меня — темных тонов и унисекс. Я знал куда шел! И не стал одевать парадную, одев что попроще, чтобы не перепачкаться в толпе.

Задал собственно вопрос насчет царапин:

— Кто это тебя так?

На что я не моргнув и глазом ответил:

— Кошка.

А под конец расспросов вообще огорошил:

— А вот если бы меня, а главное — постучал он по «сидушке» меж собой и водителем — машины, не было рядом, как бы ты эту бандуру домой то пер? — кивнул он на коробку.

Отец в ответ, пожал плечами:

— Дождался бы момента, когда оказался рядом. Иль ты, иль кто еще — сомневаюсь, чт бы вы обо мне забыли в подобное время.

Данная фраза, заставила меня напрячься. И не зря! Сразу после того, как агрегаты, и продукты, оказались внесены в дом, батя сообщил, что его выходной на этом заканчивается — двухцветный уазик оказался рядом не просто так. Так что поцеловав нас на прощанье, поздравив авансом с новым годом, отец уехал на работу, провожаемый двумя парами женских глаз из окна.

— Ой, что-то у меня нехорошее предчувствие — проговорила мать, всё не как не находящая в себе силы отойти от окна, и держась за сердце.

Я бы тоже подержался, да сердца нет! — подумал я, и пошел на всякий случай искать валокордин.

Но праздничный ужин, мы все же приготовили. И даже агрегат — ящик с картинками, или телевизор по-русски, я подключил и настроил. В доме обнаружился и провод коллективной антенны, и подходящая розетка, и даже уголок со столиком, со сходящимися со всеми иными условиями разом! Так что проблем с подключением не возникло — поставил, и будто так и было! Что, в прочем, не далеко от истины.

И даже инструкция к аппарату тоже прилагалась! Но я в процессе подключения всё равно пересрался. Изучил провод антенны, и реально побежал в туалет! Как бы моя винтовочка, весящая на таком же кабеле, не оказалась уже в помойке. Причем — буквально. Он же тонкий! Непрочный — там основную несущею способность имеет пластик! Меди кот наплакал. И тянется — пластик, ага!

Но бежать слома голову под самый новый год с громоздким кофром за спиной и на глаза и без того напуганной и переживающей за отца маман — нет уж, это не мой стиль. Потерплю, переживу. Да понадеюсь, что мусор пред самым новым годом вывозить не будут. А если уже вывезли, и она уже упал — так зачем спешить к похоронам, если они были года два назад? Успеется.

— Ураааа! Завтра новый год! Урааа! Ураааа! — орут какие-то придурки во дворе, пуская фейерверки.

— Урааа!

— Ураа!

— Эээх!

Но вот фейерверк стихает, крики — тоже. И на улице наступает гробовая тишина. Даже машины с трассы неподалёку почти не слышно! Там тоже, умерло движение. И даже сирены экстренных служб как-то стихают. Город замирает, готовясь к новому году. К празднику, к выступлению президенте.

— Президент Российской Федерации, Владимир…

А вот собственно и оно! Как раз закончил перетаскивать кушанье с кухни в комнату. А мамка нервничает, будь то на собственной свадьбе! Да снимаю я! Снимаю фартук! Все, нарядная и у экрана. И хочу стащить бутербродик, но получаю по рукам — президент говорит! Наверное, это и правильно. Наверное — так и должно быть. Надо проявить уважение, в конце таки концов.

— …мы провожаем две тысячи третий год. Конечно, он был разным, были сложности и ошибки….

Стою, смотрю, на нашего главу, стоящего у кремлёвских стен, припорошенных снегом. Разглядываю камешки, кирпичики, и тут вдруг понимаю — что-то не так.

— …осталось много нерешенных проблем. Однако мы вместе искали и находили нужные решения…

А! — Дошло до меня — значок прямого эфира в углу экрана! Странно, раньше всегда в записи показывали, что в принципе, и не удивительно — сколько часовых поясов на страну! Когда в Москве будет двенадцать, во Владивостоке будет уже утро!

— …желаю вам, что бы все намеченное, обязательно получилось. Задуманное — сбылось…

Да и раньше я и не жил в Москве! Тут наверное такое всегда…

— Пусть будут наполнены уютом… — президент вдруг прервался, и отвлекся от камеры куда-то влево.

Миг, смазанная тень чего-то алого, прилетающего за спину президенту к кирпичной стене, яркая спешка, залившая собой весь экран, заставившая меня сощурится, а маму и вовсе ослепившая, и на экране ТВ вспыхивает заставка неработающего телевизора с цветными полосочками.

И тишина…

— Мы пре… — пискнули динамики голосом диктора, а на экране мелькнула новостная студия первого канала и растрепанная шевелюра этого самого диктора женского пола.

И свет погас, а с ним, с секундной задержкой, и экран. Во дворе вдруг обнаружилась та же картина — непроглядная тьма, и ни единого лучика света. Ни в окнах домов, ни в лампах фонарей, ни даже со стороны автострады. Хотя нет, последняя все же мелькает редкими огоньками где-то вдали.

— Дочка, ты где? — обеспокоилась мать, не обнаружив меня рядом с собой.

— Тут — хотел подставить руку под её, но получил за место этого по носу.

— Ой, прости…

— Да ничего.

— Может пройти проверить пробки? — выдала она спустя минуту неловкой тишины.