— В самом деле? Это кто же? Ах, да, видимо, вы имеете в виду барона Лаймона, — хмыкнул лорд Кэмерон. — Простите, я его не учёл. Таких, как он, довольно трудно рассматривать всерьёз.

— «Таких» — это каких? — едко осведомилась я. — Порядочных? Честных? Надёжных?

— Скорее кроликов, — поправил Эстли.

Я опешила.

— Знаете, граф, ход ваших мыслей довольно трудно бывает проследить.

— Знаете, многие девушки охотно заводят себе кроликов, — стал пояснять граф. — Мягких, пушистых, ласковых, тёплых. Они совершенно безотказны и никогда не кусаются. Не выпускают когти и не имеют своего собственного мнения. Их очень приятно брать на руки, тискать и кормить морковкой. Знаете, в чём беда? Кролики очень быстро наскучивают своим хозяйкам. Девушки начинают искать себе новые игрушки и хорошо, если не забывают регулярно кормить своих домашних животных. Иначе последним совсем уж не позавидуешь.

— Очень тонкая метафора. — Мой голос источал яд: слова Эстли отчего-то сильно задели за живое. — Но Дэйвид не кролик, а я не любительница кого-то потискать.

— Неужели вам действительно до сих пор не надоел этот мальчишка? — Мой собеседник как-то недобро прищурился. — Может, мне устроить так, чтобы его перестали пускать во дворец?

— Это ещё зачем? — опешила я. — Вам-то какое дело? Вот что вы за человек такой, а? Вам как будто доставляет удовольствие всем вокруг пакостить!

— Ну, во-первых, по пакостям вы, положим, тоже неплохая мастерица, — не остался в долгу Эстли. — А во-вторых, не пытайтесь меня обмануть. На мой поцелуй вы отвечали вполне охотно. Стало быть, какую-то симпатию вы ко мне всё же испытываете.

— Моя симпатия, — откликнулась я, чеканя слова, — называется «три бокала красного рестонского». Ещё пара бокалов — и я бы воспылала симпатией даже к этому каменному изваянию.

Я небрежно указала рукой на одну из украшавших зал статуй.

— Но не к маркизу, — проницательно отметил граф, чем заслужил крайне неодобрительный взгляд с моей стороны.

— Для симпатии к маркизу понадобилось бы больше, — призналась я. — Скажем… — Я начала мысленно прикидывать, насколько сильно пришлось бы для этого напиться, но быстро махнула рукой. — Нет, герцогский винный погреб опустел бы раньше, — призналась я, чем вызвала звонкий хохот Эстли. — Тише вы! — скривилась я, видя, как в нашу сторону стали оборачиваться.

— Зачем вы вообще стали пить? — осведомился граф, отсмеявшись. — Раз сами признаётесь, что цели воспылать к Дориону нежными чувствами не преследовали.

Я закатила глаза. Что здесь непонятного?!

— А как, по-вашему, я могла споить его, не перебрав за компанию? — ответила я вопросом на вопрос.

К моему удивлению такой ответ не привёл ни к новому взрыву хохота, ни к чтению морали.

— В следующий раз оставьте рестонское своему собутыльнику, а сами пейте «Верскую лозу», — посоветовал Эстли.

— Почему? — удивилась я. — Какая разница, что пить? «Лоза» даже чуть крепче.

— Крепче, — подтвердил граф. — Но у неё есть одна особенность. Она пьянит, но не сразу, а с некоторым опозданием. Поэтому у вас появляются шансы получить от своего собеседника всё, что требуется прежде, чем вы сами утратите способность мыслить и действовать адекватно.

Вот как? Никогда не задумывалась о таком свойстве «Лозы».

— Спасибо за совет. Вот только почему вы мне всё это рассказываете? — подозрительно спросила я.

Эстли, похоже, такая подозрительность позабавила.

— Кто знает? — загадочно произнёс он. — Возможно, я рассчитываю на то, что в обозримом будущем мы будем продуктивно сотрудничать. Но можете думать, что это был с моей стороны приступ благородства и великодушия. Так сказать, припадок.

Я молчала. Обе версии пробуждали во мне приступ моей собственной болезни — скептицизма.

— Кстати, леди Инесса, — сменил тему Эстли, видя, что я не собираюсь отвечать, — не хотите ли выпить?

Я посмотрела на него исподлобья и опасливо уточнила:

— «Лозу»? Или рестонское?

Эстли от души рассмеялся.

— Ну, конечно же, рестонское, — подмигнул он.

Ответ прозвучал донельзя двусмысленно.

— Я ещё не настолько пьяна, чтобы пить вместе с вами, — буркнула я.

Это заявление рассмешило его ещё сильнее.

— Что ж, в таком случае я удаляюсь, пока вы не надумали разбить о мою голову это каменное изваяние. — Он кивнул на статую, которую я пообещала возлюбить после пары бокалов.

— Не волнуйтесь, не надумаю. Статую пожалею, — съязвила я.

Он галантно поцеловал мне руку, будто не заметив последнего высказывания.

— Постарайтесь не натворить глупостей в моё отсутствие.

И ушёл прежде, чем я успела ответить на это замечание очередной колкостью.

— Так вот, ты, Несси, облачишься в свадебное платье леди Мирейи. На голову наденешь парик, как во время наших выездов. На лицо — фату. И пойдёшь к алтарю вместо неё.

В окно заглядывало утреннее солнышко, лишь изредка позёвывая за облаками. Пока личная парикмахерша Мирейи работала над её причёской, Лоретта, одна из наших фрейлин, развлекала присутствующих собственным планом по срыву бракосочетания с маркизом. Мы слушали с немалым интересом. Во всяком случае все дела были приостановлены, лишь парикмахерша, видимо, за время своей практики наслушавшаяся всякого, продолжала методично завивать прядь за прядью.

— И что же дальше? — полюбопытствовала я.

Мне это было наиболее интересно, поскольку, сами понимаете, ко мне такой план имел самое непосредственное отношение.

— А дальше начинается церемония, и тут ты скидываешь фату, — победоносно завершила Лоретта. — И Дорион поймёт, что его обманули.

Наступила напряжённая тишина, лишь шуршали да позвякивали инструменты в руках у парикмахерши.

— И что? — не побоялась оказаться неоригинальной Илона.

— Ну как? — изумилась Лоретта. — Свадьба сорвётся!

— Сорвётся, — согласилась Илона. — А кто помешает герцогу назначить новую свадьбу на следующий день, только на сей раз как следует проверить личность невесты?

Лоретта задумалась. Возможность такого поворота событий она не учла.

— Ладно, — решила скорректировать изначальный план она, — в таком случае Несси откроет лицо не в начале церемонии, а в конце!

Теперь она буквально-таки лучилась от гордости.

— В конце? — задумчиво переспросила Илона.

— Ага!

Лоретта торжествующе кивнула.

— Прости, Лоретта. Ты извини, что вмешиваюсь, — скромно пробормотала я, — но мне просто слегка любопытно. В конце — это значит уже после того, как состоится обряд бракосочетания?

— Ну да, именно так!

Фрейлину начинало раздражать наше тугодумие.

— То есть к тому моменту я стану женой маркиза? — Я продолжала доводить Лоретту своей дотошностью.

— Да, и именно поэтому он никак не сможет на следующий день жениться на леди Мирейе! — донесла до нас свою простую, как всё гениальное, мысль Лоретта.

Илона хохотнула, после чего откинула крышку табакерки, дабы скрыть дальнейшие смешки за чиханием. Мне же было не до смеха.

— Лоретта, дорогая, а как насчёт того факта, что я совершенно не горю выйти замуж за Дориона? — вкрадчиво осведомилась я.

— Да? — Судя по интонации, Лоретта вовсе не считала, что такая мелкая деталь способна испортить её совершенный план. — Ну, в конце-то концов, мы ведь здесь заботимся о том, чтобы сорвать свадьбу леди Мирейи. Свадьба сорвётся. А остальные проблемы можно будет решить как-нибудь отдельно.

Очередной непродолжительное молчание было нарушено громким чиханием Илоны.

— Лоретта, — взяла разговор в свои руки Мирейа, — это очень интересный план. Не думаю, что мы к нему прибегнем, но безусловно будем иметь его в виду на всякий случай.

На этом попытки выдать меня замуж столь экстравагантным образом, к счастью, завершились. Посмеивающаяся Илона отвела меня в сторонку, в то время как я, всё ещё находясь под впечатлением, прижимала руку к сердцу и смотрела перед собой расширенными глазами.