— Насчёт «мог бы» не знаю, а не стал бы, так точно, — заверил он, проявив полное равнодушие к моему упрёку.

И, по совершенно непонятной причине, мне понравился такой ответ.

— И что же теперь? — спросила я чуть погодя. — Раз Рикардо не виновен, это откидывает нас назад, к прежнему неведению.

— Не совсем, — отозвался Эстли. — Теперь весь дом знает, какова истинная цель моего визита. Или узнает об этом в ближайшее время. Это не слишком благоприятное обстоятельство, но уж коли так сложилось, им следует воспользоваться. Так что теперь я займусь допросом слуг. Надеюсь, что это существенно ускорит расследование. В мои планы не входит задерживаться в этом доме на целую вечность. Во дворце тоже скопилось достаточно дел.

— Вашего жениха все ужасно боятся, — доверительно сообщила горничная, помогавшая мне переодеться к обеду.

Я усмехнулась. Это так похоже на Эстли — успеть нагнать страху на весь дом за каких-нибудь пару часов.

— А вы тоже его боитесь? — полюбопытствовала горничная.

Этот вопрос заставил меня задуматься. Я, конечно, осознаю, что Эстли — серьёзный противник, и в некоторых ситуациях его следует опасаться. Но бояться… Нет, пожалуй, нет.

— Не боюсь, — улыбнулась я, стоя к девушке спиной, пока она надевала корсаж.

— Наверное, за это он вас и любит, — глубокомысленно заметила она.

Я снова усмехнулась. Он, конечно, не жених, и о любви речи не идёт, но зачем горничной об этом знать?

— Так что же, так-таки все слуги боятся лорда Эстли? — сменила тему я.

— Все — не все, а большинство боится. Правда, иные ещё больше боятся подниматься сюда, на второй этаж. Им лучше на допрос, лишь бы не в хозяйские спальни.

— А это почему? — удивилась я.

— Так из-за привидения, — таким тоном, будто это само собой разумеется, откликнулась девушка. — Будто бы оно только в хозяйские спальни является, а стало быть, этот этаж проклят, и держаться отсюда лучше подальше.

— Я так чувствую, ты во всё это не веришь?

Я села перед зеркалом, а горничная принялась поправлять сделанную утром причёску.

— Не-а, — мотнула головой она. — Не верю. Привидение-то есть, но второй этаж или первый ему всё равно. Сама его на первом этаже слышала.

— Ты слышала на первом этаже привидение?

Я аж привстала со стула, но поспешила снова сесть, чтобы случайно не остаться без клока волос.

— Да, — как ни в чём не бывало ответила горничная. Похоже, существование в доме привидения не слишком её беспокоило. — Один раз.

— А откуда ты знаешь, что это было привидение? — решила уточнить я.

— А кто ещё это мог бы быть? Непонятные звуки, какой-то скрежет, поздним вечером, когда все уже легли спать. И доносились непонятно откуда.

— Хм. А где именно ты слышала эти звуки?

Ох, по-моему, я становлюсь такой же дотошной, как Эстли.

— Да внизу, прямо за лестницей — нашей, служебной. Там такой коридорчик, на кухню ведёт. Вот там и слышала, — сообщила горничная.

Закончив работать над моей причёской, она отправилась на допрос к моему «жениху». До обеда оставалось ещё прилично времени, и я решила взглянуть на то место, где девушка слышала привидение.

Остановившись возле узкой винтовой лестницы, я терпеливо подождала, пока две служанки пройдут мимо, оглядываясь и перешёптываясь. Конечно, ведь обычно гости вроде меня в служебные помещения не заглядывают. Наконец, они скрылись за дверью кухни, и я принялась осматривать помещение. Лестница как лестница, старая, с неровными ступенями и обшарпанными перилами, ведёт на второй этаж. Я прошла чуть дальше по коридору, продолжая оглядываться. Ничего особенного по-прежнему не видно. Я замерла и прислушалась. Тоже ничего, только за кухонной дверью тихо шушукаются, но в этом-то ничего потустороннего точно нет.

Я задумалась. Чтобы было удобнее стоять, облокотилась рукой о стену. И, уставившись в пол, принялась думать. Что же могла услышать здесь горничная? Может быть, кто-то просто, как и сейчас, болтал на кухне? Но нет, девушка не показалась мне настолько впечатлительной, чтобы принять за стоны привидения обычную болтовню. Что же тогда?

Словно отвечая на мой вопрос, узкий участок стены с тихим скрипом отъехал в сторону. Вот это да! Видимо, прислонившись к стене, я невольно привела в действие какой-то механизм.

Я постояла, вглядываясь в тёмный коридор. Практически ничего не было видно: просто тянутся с двух сторон гладкие стены. Стараясь двигаться беззвучно, я осторожно шагнула внутрь. Если и здесь ничего не вижу, развернусь и пойду за Эстли, пусть он разбирается.

Немного подождала, надеясь привыкнуть к темноте и после этого разглядеть чуть больше. Коридор уходил под уклон, больше ничего понять не удалось. Сделав ещё пару шагов, я поняла, что таким темпами ни в чём не разберусь, и решила, что пора возвращаться. И в этот момент услышала слабое поскрипывание за спиной. А ещё через мгновение коридор погрузился в непроницаемую темноту.

Я с трудом удержалась от того, чтобы громко выругаться. Похоже, пока я оглядывалась, сработал механизм, закрывающий проход. А я даже не прихватила с собой свечи.

Метнулась назад к ставшей сплошной стене. Стала лихорадочно ощупывать камни. Никакого эффекта. Если нужный участок стены и можно было различить, то не на ощупь. От волнения сердце подскочило к горлу. Кричать? Немного боязно. Мало ли кто скрывается там, в конце коридора? А главное, стена здесь плотная, и с наружной стороны уже совсем ничего не слышно. Так что и меня том тоже скорее всего не услышат.

Тишина коридора, столь же непроницаемая, сколь и темнота, давала надежду на то, что я здесь одна. Даже если преступник и пользовался этим проходом, что представлялось весьма вероятным, это ведь не означает, что он находится здесь постоянно. Подбодренная этим выводом, я всё же рискнула постучать по стене и даже несколько раз позвать на помощь. Бесполезно. Как я и предполагала, с той стороны никто не отозвался. Ладно, раз так, придётся выбираться собственными силами. В конце концов, куда-то этот коридор выводит. Вероятнее всего, преступник пользовался им, чтобы проникнуть в особняк. Значит, продолжив идти, я рано или поздно выберусь из дома. Вот и хорошо. Заодно узнаю, куда ведёт этот ход. Придётся немного понервничать, зато в итоге поймать преступника станет делом техники.

Итак. Главное — соблюдать осторожность. Двигаться тихо, крохотными шажками, всё время держась рукой за стену. Я никуда не спешу. Да нет, спешу, конечно. Спешу побыстрее отсюда выбраться. Но надо сдерживаться. Вдруг преступник всё-таки надумает воспользоваться коридором именно сейчас? К тому же темнота настолько полная, что зрение никак к ней не привыкнет.

И я стала потихоньку продвигаться. Ни на секунду не отрывала руку от стены. Постепенно осмелев, пошла быстрее. Коридор стал более резко спускаться вниз. Потом был поворот налево и — ещё через двадцать шагов — снова налево. Я поняла, что такой спуск фактически заменяет лестницу. Что, кстати сказать, в моей ситуации было весьма удачно. Если бы пришлось идти по ступенькам, мои шансы упасть возросли бы в несколько раз.

А затем впереди забрезжил свет. Сперва я обрадовалась, понадеявшись, что долгожданный выход близок. Но вскоре стало ясно: свет не дневной. Скорее где-то впереди горит факел. Поэтому я очень долго стояла, прижавшись к стене, готовясь к тому, чтобы осторожно выглянуть из-за очередного поворота. Людей не увидела: в коридоре по-прежнему было пусто. Но факел далеко впереди действительно горел. А спуск между тем прекратился. Вместо того, чтобы выбраться наружу, я попала на подземный этаж. Странно: не могу вспомнить, чтобы сюда вела хоть одна лестница.

По мере того, как я приближалась к пламени факела, осматриваться становилось всё легче. Постепенно я различила по правую руку пару зарешёченных дверей. Всё-таки не зря особняк напомнил мне замок. Видимо, когда-то здесь держали заключённых.