И я показательно накинула петлю себе на шею.

— Чёрт! — выругалась вдруг Илона, юбка которой зацепилась за край каминной решётки.

В этот же самый момент неустойчивый каблук счёл, что мягкая обивка не является для него достаточно надёжной опорой, и начал подгибаться. Я покачнулась и поняла, что вот-вот потеряю равновесие. Хотелось бы сказать «упаду», но нет, как раз перспектива упасть мне не грозила. А вот перспектива остаться живописно висеть на месте старой люстры — вполне. Илона на помощь прийти не успеет, поскольку всё ещё воюет с решёткой, лишённая возможности свободного передвижения.

Как ни странно, но все эти мысли успели проскочить в голове за долю секунды. Вернее, это были не совсем мысли, скорее просто осознание ряда фактов, не успевшее полноценно облечься в слова. А вот вся моя прошлая жизнь перед глазами вовсе не пробежала.

В следующее мгновение чьи-то сильные руки схватили меня и поддержали, не позволив окончательно потерять равновесие. Я лишь успела понять, что это не Илона. Продолжавший удерживать меня человек ловко вскочил на стул за моей спиной и стянул с шеи петлю прежде, чем я успела сообразить, что происходит и как действовать дальше.

— Вы что, с ума сошли?! — рявкнул Эстли, стаскивая меня на пол. — Как это только взбрело вам в голову?!

От только что пережитого шока я не находила ответных слов. Поэтому, никак не реагируя на слова лорда Кэмерона, просто села на пол и обхватила руками дрожащие колени. Эстли опустился на корточки напротив меня и попытался заглянуть мне в глаза, но я старательно прятала взгляд.

Боги, сейчас ведь надо как-то выкрутиться из этой идиотской ситуации. Не объяснять же ему подлинную подоплёку происходящего. И вот ещё что обидно: вся затея с попыткой самоубийства пошла коту под хвост. Право слово, будет странно, если два человека попытаются повеситься в одной и той же комнате с промежутком в пару дней. И, главное, оба — неудачно! Эдак пойдут слухи, что комната какая-то несчастливая.

Подумав так, я расхохоталась. Попыталась сдержаться, понимая, что смех — не вполне типичное поведение для человека, только что пытавшегося свести счёты с жизнью, но поделать ничего не смогла. Притихла лишь на мгновение, потом всхлипнула и захохотала по новой. Приступ веселья длился до тех пор, пока Эстли не хлестнул меня по щекам. Пощёчины вышли очень даже болезненными, не говоря уж об оскорбительности такого действия.

Желание смеяться разом пропало; я схватилась за стул, чтобы быстрее встать на ноги.

— Вы… Да… Да как вы смеете?! — завопила я, готовая наброситься на выпрямившегося напротив Эстли с кулаками. — Что вы себе позволяете, чёрт вас побери?

— Вот так-то лучше, — и бровью не поведя, отметил граф, после чего, полностью игнорируя мой праведный гнев, повернулся к Илоне.

— Леди Деннис, проследите за ней и не оставляйте одну ни на секунду, — распорядился он довольно-таки командным тоном. — И вызовите сюда горничных, подруг, или кого там полагается в таких случаях.

Бросив на меня ещё один короткий взгляд, он встал на стул, взялся рукой за верёвку и дёрнул её с такой силой, что крюк вывалился вместе с небольшим куском потолка. Я едва успела отпрыгнуть, спасаясь от посыпавшейся вниз крошки. А Эстли, больше ничего не говоря, вышел вон, так и сжимая верёвку в кулаке. Крюк волочился по полу следом.

Илона, тоже пребывавшая первое время в состоянии шока, впервые с момента моего спасения пошевелилась и подошла ближе.

— Ты что хохотала-то? — дрожащим голосом спросила она.

Я прислушалась к затихающим за дверью шагам, а затем пересказала подруге ход своих мыслей о несчастливой комнате, в которой так-таки никому не удаётся покончить с собой. К счастью, к тому моменту, как я закончила, Эстли был достаточно далеко, чтобы не услышать возобновившийся, на сей раз в виде дуэта, смех.

За неделю до предполагаемой свадьбы герцог уехал из дворца по делам на целых полтора дня. В сопровождении ряда своих придворных, включая и Эстли. Это был настоящий подарок судьбы, и я поняла: сейчас или никогда. Дорион, как мы уже успели определить, не обладал острым умом, и этим следовало воспользоваться именно теперь, когда потенциальные советчики оказались вне пределов досягаемости.

И вот теперь я, как и десять дней назад, сидела в удобном кресле напротив маркиза. Только на сей раз мы беседовали, расположившись за столом в кабинете. Это была моя инициатива. Я хотела, чтобы атмосфера во время нашего разговора была как можно более деловой.

— Итак, маркиз, я пришла к вам по поручению леди Альмиконте, чтобы обсудить некоторые скользкие моменты, касающиеся предстоящей свадьбы.

— Понимаю. Вы снова станете говорить о том, что леди Мирейа не хочет выходить за меня замуж.

Маркиз не испытывал особого энтузиазма в связи с темой разговора, хотя и не так чтобы был сильно встревожен.

— Это не совсем так, — протянула я и удовлетворённо отметила, что собеседник при этих словах весьма оживился.

— Что вы хотите этим сказать?

— Леди Мирейа не так чтобы была принципиально против этого брака, — приступила к объяснениям я. — Скорее есть определённые обстоятельства, которые её пугают. Заставляют смотреть на вступление в брачный союз с опаской.

— Какие же обстоятельства? — подался вперёд Дорион.

Я положила на стол книгу, которую до сих пор держала на коленях.

— Не знаю, известна ли вам эта история. Вполне вероятно, что нет, поскольку её стараются замалчивать. Видите ли, среди предков леди Мирейи была женщина, которую выдали замуж за некоего маркиза. Решение было принято её родственниками. До помолвки она не была знакома со своим женихом, так что это был брак не по любви. Скорее взаимовыгодный союз, в результате которого жених получал солидное приданое, а семья невесты — кое-какие земли и нужные им связи. Эта история ничего вам не напоминает?

— Допустим, — нехотя выдавил из себя маркиз. — И что же с того?

— А то, что жених — точнее сказать, муж, — убил свою жену вскоре после свадьбы. Ему было нужно исключительно приданое. Получив деньги, он поспешил избавиться от женщины, дабы получить возможность жениться на другой. На этот раз по любви.

Маркиз поджал губы, повернул голову к окну, потом снова посмотрел на меня.

— И что же с того? — повторил он. — Даже если с той женщиной и произошло нечто подобное, при чём тут я и леди Мирейа? Подобные случаи чрезвычайно редки, а я не имею ни малейшего отношения к тому жениху.

— Зато леди Мирейа имеет отношение к той невесте, — парировала я. — К слову, если вы в чём-то сомневаетесь, можете прочесть на досуге эту книгу. — Я указала кивком головы на лежащий на столе том. — Это исторические хроники, в которых описываются некоторые подробности из истории семейства Альмиконте. История, которую я вам рассказала, приведена в седьмой главе. Леди Мирейе она известна с детства. Естественно, она не может не обратить внимание на явное сходство её ситуации с ситуацией той несчастной женщины. Говорят, леди Мирейа похожа на неё даже внешне. Так ли удивительно, что она боится повторить судьбу своей родственницы?

— И что же вы предлагаете? — нахмурился Дорион.

— Не знаю. — Я выразительно пожала плечами. — Подумайте сами. Найдите способ убедить леди Мирейу в том, что ничего подобного с ней не случится. Предоставьте гарантии. И тогда она сама подаст вам руку по дороге к алтарю.

Маркиз хмурился, никак не понимая, к чему я клоню.

— Вы предлагаете мне с ней поговорить? — предположил он наконец.

Я скептически усмехнулась.

— Не сомневаюсь в вашем красноречии, милорд, но слова стоят мало. Вряд ли они сойдут за гарантию.

— Но что же тогда?

— Ну… — Я неопределённо пожала плечами. — Например, вы могли бы дать гарантии в письменной форме.

Сверкнув на меня недовольным взглядом, Дорион встал из-за стола. Отодвигаемый стул отозвался болезненным скрипом. Заложив руки за спину, маркиз сделал несколько шагов в сторону окна. Перспектива давать какие бы то ни было письменные обещания явно не приводила его в восторг.