От каждого города взято понемногу, зато самое главное, интересное, типичное. Взято — и перенесено сюда, в Мадуродам, уменьшенным в двадцать пять раз. При этом уменьшении не пропали, не исчезли даже мельчайшие детали — скажем, роспись наличников или золотые петушки на шпилях протестантских церквей. Все с ювелирной точностью сделано руками настоящих мастеров.
Ах, как мы жалели, что с нами не было нашего Никитки! С каким восторгом разглядывали это волшебное царство ребята! Но и взрослые едва ли отличались от них, то и дело подталкивая друг друга:
— Джон, ты видишь, самолет побежал по полю, сейчас взлетит! Это «Летучий голландец». Вон на фюзеляже буквы «КЛМ», «Королевские воздушные линии». Мы летели как раз на таком.
— В самом деле! Но обрати внимание: шарманщик крутит ручку!
— А в церкви идет служба! Прислушайся, внутри играет орган!
Да, это была не просто модель достопримечательных мест Голландии, но модель ожившая, вернее, оживающая, поскольку для того, чтобы музыканты играли, а электровозы набирали скорость, надо всюду опускать монеты.
Волшебный Мадуродам, где дети выглядят гулливерами в стране лилипутов.
Вот история чудесного городка. Во время оккупации Голландии немецкими фашистами юный голландский патриот Жорж Мадуро совершил дерзкое нападение на немецкий отряд. Его подвиг был отмечен высшими голландскими наградами посмертно: герой погиб в концентрационном лагере Дахау.
Родители Жоржа Мадуро, люди богатые, увековечили имя сына в необычном памятнике, который доставляет радость людям. Мадуродам был открыт в 1952 году. С тех пор он непрерывно расширяется, достраивается: как только в Голландии появляется что-то новое, интересное, для Мадуродама тотчас изготовляют копию.
Делами Мадуродама заправляет городской совет. Он состоит из тридцати муниципальных советников и советниц. Советникам по четырнадцать-пятнадцать лет. Их каждый год избирают в школах Гааги.
Маленькая страна с большим ртом
Почти одновременно с выходом в Амстердаме книги «Серебряные коньки, или Ханс Бринкер» на полках голландских книжных магазинов появился и быстро исчез роман «Макс Хавелаар, или Кофейные аукционы Нидерландского торгового общества».
Мери Додж в «Серебряных коньках» писала о добрых, благочестивых, богобоязненных господах, совершающих благородные поступки, о богачах, охотно помогающих бедным. Голландия рисовалась ей уютненькой милой страной, где жизнь устроена очень правильно и справедливо.
Автор романа о Максе Хавелааре, никому не известный Мультатули, начинал свою книгу с того, что знакомил читателя с некоторыми людьми, которые по своему положению вполне могли бы найти себе место среди благочестивых богачей, действующих в «Серебряных коньках». Но он увидел этих людей другими глазами.
Один из героев книги Мультатули — кофейный маклер Батавус Дрогстоппель. Он успешно обделывает свои дела на бирже. Дрогстоппель вполне доволен собой. В его конторе тринадцать служащих. У него свой дом на Лавровой набережной в Амстердаме. Жена Дрогстоппеля надевает по праздникам великолепную шаль, купленную за целых девяносто два гульдена. Он доволен также своей страной и ее порядками. Нидерланды, рассуждает кофейный маклер, потому и остались Нидерландами, что предки голландцев не зевали и держались истинной веры.
К тому времени, которое описывается в романе, Голландия несколько оправилась от потерь, понесенных ею при французском господстве. Правда, Англия изрядно общипала колониальные владения Нидерландов — отняла Цейлон, прогнала голландцев из Индии, — но маленькая страна по-прежнему владела огромной Индонезией — Нидерландской Индией. Приток богатств из сказочной «страны тысяч островов» не уменьшался, а увеличивался.
Дрогстоппель находил, что это справедливо, что так и должно быть. В подобном убеждении биржевого маклера укрепляли проповеди благочестивого пастора Вавелаара. Ведь не кто иной, как сам бог, дал стране, небольшой по размерам, но великой своей истинной верой, власть над жителями колоний. Нидерландские корабли несут христианство язычникам. Счастливая Голландия желает вечного блаженства на том свете не только для себя: она хочет дать его жителям далеких берегов, спасти их от мук в аду.
Кофейный маклер Дрогстоппель рассуждает:
«Недавно было опубликовано, что наша страна опять получила тридцать миллионов чистой прибыли от продажи продуктов, добытых язычниками, причем в эту сумму не включено то, что заработали я и многие другие, живущие от этих операций. Не говорит ли тем самым господь: „Вот вам тридцать миллионов в награду за вашу веру“? Разве не виден здесь перст божий, принуждающий нечестивого трудиться для обеспечения праведника? Не потому ли сказано „молитесь и трудитесь“, чтобы мы молились, а работали язычники?»
Однако роман Мультатули был мигом раскуплен читателями не только потому, что он обличал корыстолюбие и ханжество процветающих голландских буржуа. Наверное, многие из них, узнав себя в Дрогстоппеле, лишь пожали плечами: ну и что, разве этот кофейный маклер не прав? Пусть он выражается несколько неуклюже, но ясно же, что предки действительно не зевали и захватили колонии вовсе не для того, чтобы нидерландские корабли везли туда слово божье, а обратно возвращались бы с пустыми трюмами.
Нет, не Дрогстоппель принес шумную известность роману. Его главным действующим лицом был Макс Хавелаар, крупный чиновник Нидерландской Индии.
Вместо того чтобы, подобно другим чиновникам, всеми силами и средствами стараться полнее набивать зернами кофе, бобами какао, рисом, сахаром, пряностями трюмы кораблей, возвращающихся в Голландию, этот Хавелаар стал защитником индонезийцев!
Настоящие слуги нидерландской короны присылали из колоний отчеты, начинающиеся словами: «За истекший год спокойствие не было нарушено никаким беспокойством». А несносный Хавелаар писал докладные о голоде среди туземцев, о произволе индонезийских князьков, этой верной опоры голландских колониальных властей, о том, что отчаявшиеся люди бегут в джунгли целыми деревнями!
Читатели дрогстоппели шумно возмущались романом. Но многим он открыл глаза на то, откуда и как черпает Голландия богатства, помогающие ей украшать города, возводить плотины, строить корабли, прокладывать каналы. Со страниц романа она предстала маленькой страной с большим ртом и ненасытным аппетитом.
Чтобы Батавус Дрогстоппель, кофейный маклер, мог купить жене шаль за девяносто два гульдена, чтобы в сундуках на Лавровой набережной росло приданое для его дочери, кто-то в далекой Нидерландской Индии должен был заплатить за это тяжелым трудом, лишениями, а может, и жизнью.
Мультатули рассказал в своем романе историю любви и гибели молодых индонезийцев Саиджи и Адинды.
У отца Саиджи был буйвол. Его забрал себе глава района. Отец продал старинный кинжал и купил другого буйвола.
Саиджи было девять лет, а его подруге Адинде — шесть, когда у отца Саиджи снова отняли буйвола. Отец, погоревав, продал последнюю драгоценность — серебряные застежки от платья жены — и опять купил буйвола, правда уже не такого сильного, как первые два.
Но глава района отнял и его. Тогда отец Саиджи, у которого не осталось ни надежд, ни драгоценностей, а были только долги, бежал в поисках работы. Он был схвачен, избит, брошен в тюрьму и там умер.
Саиджи было уже пятнадцать лет. Он ушел в город, чтобы три года проработать там, скопить деньги для покупки буйвола, вернуться в родную деревню и жениться на Адинде, которая обещала ждать своего любимого.
Прошло три года и Саиджи вернулся домой. Но Адинда не встретила его. Он не увидел ее дома. Он узнал, что, когда старшина района отнял буйвола у отца Адинды, тот забрал семью и бежал из деревни, боясь наказания за неуплату долгов.
Саиджи отправился искать свою Адинду среди повстанцев, не желавших подчиняться власти. И однажды в повстанческой деревне, только что захваченной голландскими солдатами и пылавшей в огне, он увидел труп заколотого штыком отца Адинды. Неподалеку лежали убитые младшие братья любимой, почти дети. Мертвая Адинда с зияющей кровоточащей раной валялась в дорожной пыли.
Саиджи бросился навстречу карателям, которые загоняли уцелевших повстанцев в пылающие дома. Последним усилием он все же оттолкнул солдат, когда штыки уже пронзили его грудь.
Несколько дней спустя состоялось торжество по поводу одержанной над повстанцами победы. Наместник донес в Гаагу, что спокойствие восстановлено. Король Нидерландов наградил очередных героев очередными орденами…
