Мы узнали из рассказа моряка, что корабли викингов найдены в разных местах. Одно из них с незапамятных времен имело название, которое можно перевести на русский примерно так: «Холм лодок». Никто не задумывался над его происхождением. Однажды крестьянин, копая землю, наткнулся на черные, словно обуглившиеся борта большой лодки. Археологи заинтересовались находкой, и из вязкой синей глины был осторожно извлечен первый корабль викингов.

Один из найденных позднее кораблей был закопан довольно высоко над водой фиорда. Как же он туда попал?

Так же, как попадали в древние курганы скелеты лошадей, оружие, утварь. Наши предки считали, что на тот свет умершему нелишне захватить с собой все, к чему он привык на этом. В могилу воина-кочевника зарывали его любимого коня, меч, кольчугу, шлем. Предки же норвежцев были воинами-мореплавателями. Для загробного путешествия им полагалось судно.

— Но точно ли, что именно на таких кораблях викинги плавали по океану? — недоверчиво спросил Марк моряка.

Я понимал сомнения друга. Корабли правильнее было бы назвать большими лодками. В низких бортах просвечивали отверстия для весел. Марк сосчитал — шестнадцать отверстий. Весла, должно быть, были тяжелыми, за каждое садился человек. При попутном ветре поднимался парус — вон посредине судна видны обломки мачты. На корабле могли разместиться человек тридцать. Но усесться — это одно, а плыть через океан — другое.

Моряк ответил Марку:

— В конце прошлого века в Осло построили точную копию этого корабля. Несколько наших парней перешли на нем океан и высадились у американцев.

— Когда, вы говорите, это было? — переспросил Марк, нацелив карандаш над страницей блокнота. — В каком году? Не помните ли вы имена моряков?

— Это было в тысяча восемьсот девяносто первом году. А имена… Пожалуй, запишите два других имени: Харбо и Самуэльсон. Эти двое пять лет спустя переплыли из Америки в Европу на гребной лодке. У них не было даже паруса — только весла. Они пересекли океан за пятьдесят пять дней. Их лодка была вчетверо короче корабля викингов. И на ней совсем не было каюты.

Моряк добавил, что при раскопках одного из кораблей викингов обнаружили каюту или, вернее, шалаш из черных досок. Внутри белели два человеческих скелета. Тщательно исследовав кости, врачи установили, что один из погребенных страдал при жизни ревматизмом и сильно хромал. Тогда историки, порывшись в летописях, вспомнили о норвежском короле, прозванном Хромоногим…

В другом корабле нашли скелеты старухи и молодой женщины — возможно, королевы. Полуистлевшие кусочки шелка были когда-то их нарядными платьями. Сохранились разные принадлежности для стряпни, нечто вроде ведра с семенами диких яблок. Нашлись и остатки лука.

— Витамин «С», — сказал Марк.

Кадки для пресной воды, лари для провизии, настил, куда в безветрие складывался парус, помост, на котором под укрытием спали мореплаватели, — вот и все, что было на судах викингов.

Представьте острогрудый корабль не на музейных подставках, а в провалах океанских волн. Вспышкой молнии озарены бородатые суровые лица. Нос с изображением загнутого спиралью хвоста змеи вздыблен над пеной моря, и девятый грозный вал навис над кормой…

Только отчаянные головы могли плавать на таких скорлупках! Но зачем они уходили в море? Что искали в неведомых краях? Вообще — кем были викинги?

Скоро полночь. Французский городок мирно спит. Море бьет волной в темный берег, качает привязанные к сваям рыбачьи лодки.

Вдруг с колокольни ночной дозорный замечает странные корабли. Они уверенно скользят в гавань. Ветер наполняет их сшитые из белых и красных полос паруса. Дозорный в ужасе видит разверстую пасть деревянного дракона на переднем судне:

— Норманны! Норманны!

Тревожно захлебывается колокол. Полураздетые люди выбегают из домов, бросаются прочь из городка. Поздно! Норманны уже на берегу. Пламя вырывается из-под крыш, звенят мечи. Трупы убитых устилают улицы. Но горе и тем, кто уцелел: норманны свяжут их, чтобы продать «живой товар» в рабство.

На следующий день весть о дерзком набеге облетает все побережье. Священники начинают церковную службу словами:

— Де фуроре норманорум либера нос, Домине!

Прихожане повторяют за ними эти слова, означающие: «От ярости норманнов спаси нас, господи!» Такую же молитву твердят в церквах Италии. Ее шепчут по утрам набожные англичане.

Во всех приморских государствах Европы слово «норманн» заставляет трепетать сердца. «Нор» — это север, «манн» — человек. «Северные люди» — так в IX веке называли жителей Скандинавии, предков нынешних норвежцев, шведов и датчан.

У норманнов были свои вожди — викинги и короли — конунги, управляющие союзом нескольких племен. На кораблях, схожих с выставленными в музее Осло, викинги ходили в ближние и дальние страны, для того чтобы торговать и воевать.

В IX веке норманны, проникнув в глубь Франции по рекам, осадили Париж.

В начале X века их остроносые корабли неожиданно появились возле устья реки Сены. Прогнав оттуда французов, скандинавы обосновались там, как дома.

В XI веке осевшие на французском берегу норманны проникли в Средиземное море и высадились в Южной Италии. Они с огнем и мечом прошли побережье Далмации. Потом разорили многие прибрежные английские города. Перепуганные англичане тщетно пробовали откупиться данью: конунг Канут объявил себя королем покоренной им Англии.

Какие победы! А ведь норманнов было не так много. Часто набеги совершали «морские короли», все подданные которых без труда размещались на нескольких кораблях. Такое «плавучее королевство», в сущности, мало отличалось от пиратской шайки. Так почему же эти шайки держали в страхе целые народы?

Внезапность нападения, быстроходные корабли (норманны первыми в мире стали строить остродонные килевые суда вместо неуклюжих плоскодонок) — вот уже и половина победы. Кроме того, храбрость, хитрость, коварство, расчетливость.

Встретив сильного противника, норманны не спешили обнажать мечи. Они легко превращались в купцов и торговали добычей, захваченной в другом месте.

Храбрые и жестокие завоеватели мало думали о науке, искусстве и сильно отстали в этом от тех народов, грозой которых были. Вы можете возразить: а как же саги, лучшие поэтические произведения начала средних веков? Но саги складывались скальдами — певцами и поэтами, сопровождавшими в походах дружины викингов. В них воспевались всё те же битвы, походы, смерть на поле боя, беспощадность к врагу…

Вот как, например, представляли норманны устройство мира.

Сначала была бездна. По краям ее находились мир холода с замерзшими ядовитыми реками и мир бушующего огня. Из растопленных капель ядовитых рек произошел великан Имир и корова, молоком которой он питался. Корова три дня лизала покрытый инеем камень, и тогда из согретого ее языком камня появился человек. От потомков этого человека и дочери одного из великанов произошли боги.

Среди богов у норманнов главным считался Один. Конечно, он был богом войны, ветра и бурь, а также покровителем торговли.

Как только на земле завязывалась какая-нибудь битва, Один посылал туда сказочных дев — валькирий. Девы подхватывали души убитых храбрецов и уносили их в Валгаллу.

Это была обитель вечного блаженства — мечта каждого настоящего викинга. Там души воинов тотчас зачислялись в дружину самого Одина. Целыми днями они сражались друг с другом, а к ночи — о чудо! — убитые в дневном бою воскресали, чтобы сесть за стол, уставленный яствами, и пировать со всей дружиной до рассвета. Ну, а утром — снова за мечи.

И так без конца: убивать других, самому падать под ударом меча, воскресать, опять убивать… Чем не райская жизнь? Она походила на ту, которую викинги вели на грешной земле. Только на земле мертвые не вставали для пиров и дележа добычи.

Кроме Одина, были и другие боги. Тор управлял громом, Бальдур, сын Одина, считался богом добра и красоты. Такой бог пришелся не по душе злобному Локи, демону огня. Мать, опасаясь за жизнь Бальдура, закляла все на земле волшебным словом, чтобы ничто не могло повредить ее сыну. Забыла она только о кустарнике омеле. Коварный Локи сделал из омелы стрелу и вложил ее в руки слепца, брата Бальдура. Прекрасный Бальдур погиб…