Гильзы ИЖа вновь снарядил припасами Чалдона. Надо же пристрелять ружьё на стрельбище. Вальтер почистил, смазал для хранения. На него документы есть. С натяжкой его даже можно считать спортивным оружием, но светиться с ним совсем не хочется.

Пустой жестяной чемоданчик от тестера был признан мною достойным хранилищем для денег. Металлический, во-первых. Крепкий замок, во-вторых. Почти полностью герметичен, в-третьих. Причём "почти" легко исправить, уплотнив резинкой щель между корпусом и крышкой. Деньги, пенальчики от валидола и остатки ювелирки легко поместились. При себе оставил только пару сотен, купюрами не крупнее десятки. Чемоданчик густо смазал машинным маслом от ржавчины и прикопал в углу сарая. Вроде ничего компрометирующего в доме больше нет.

Жеку по посёлку никто не зовёт иначе, как дискобол, только "диско" заменили на слово, начинающееся на букву "П". Он очень переживает. И Юну потерял, и даже взрослые смотрят, как на последнего гада. Мать его совсем карманных денег лишила. Отец почти не разговаривает. Сокол хочет лететь в Питер, поступать в техникум, однако денег наскрёб лишь на дорогу. У родителей просить не хочет, он гордый. Стрельнул полсотни у меня в долг. Думаю, навряд отдаст, но одолжил. У меня много, а парня жалко. В субботу уезжает. Вообще, история здорово поменялась. Ким не пошёл работать и не спился, а поступил учиться в техникум. Сокол — вот тоже к нему уезжает, а в прошлой жизни после десятого пошёл на завод токарем.

На работе, как самого молодого, тётя Даша послала к дяде Вите домой, тот на работу не пришёл и кушать тоже. А у себя он не готовит, два раза в день ходит столоваться. Делать нечего, пошёл к нему в барак. Стукнул в комнату, вроде молчит. Надавил, дверь открылась. Комната квадратов восемнадцать, у окна кровать, на кровати дядя Витя лежит в испарине. Температура под сорок. Быстро рванул на вход, там телефон, и позвонил в больничку. Врач приехал, даже думать не стал, сделал укол и забрал больного. Говорит, похоже на сильную простуду.

Меня что за сердце тронуло? Сухофрукты, поделены на пайки. На одной штучке кураги три изюмины лежит. На хурме две. На грушах и яблоках по четыре. Видать, по тюремной привычке, чтобы дольше растянуть разделил, разложил на доске и замотал целлофаном для сохранности. А обстановка у него в комнате небогатая. Доложился тёте Даше, она захлопотала, банку киселя налила, велела отнести. Я в магазине бутылку соку и банку болгарского вишнёвого компота купил. В приёмном покое сказали, что с больным нормально, скоро здоров будет. Вот если бы ночь так пролежал, было бы грустно. Передачу ему отнесут, но свидеться пустят только послезавтра.

До обеда стрельбище, после обеда пошёл проведать больного. Сам лежал в нашей больнице. Кормят обильно, но довольно однообразно. Что вы хотите при такой отдалённости? И скучно. Значит надо переслать что-нибудь для развлечения. "Какой старый зека не любит чая?" — подумал я. — "Даже заварить его, и то занятие."

Вы слова записывайте, вдруг, не дай Бог, придётся вспомнить. Не везде примут, но весь набор будет полезен. В продмаге взял плитку чая. Именно прессованную плитку, такого чая я не видел ни до, ни после Камчатки. По смутным слухам именно плиточный чай хорош для чифиря. Итак, "Чай прессованный,?3" — одна полукилограммовая плитка. И не спрашивайте про?3, я многие годы пытался понять, есть ли 1, 2, 4 и что вообще значит эта цифра. Сахар колотый, полкило. Не пилёный, а тем более, упаси Господи, не растворимый, именно колотый, предпочитают настоящие варнаки. Сало шпик, килограмм. Я сказал, мне не на жарёвку, а кушать, отрезали кусок потолще. Колбасы нет, но банка колбасного фарша лишней не будет. Кило белых пряников "Полярные", кило темных "Медовые", кило сосательных леденцов "Взлётные", килограмм карамели "Весовая", ну та, что без фантиков. Головку чеснока взял из дома, вместе с баночками под соль и перец. Чисто для витаминов болгарские "Айвовый компот" и "Сок персиковый". Десяток коробков спичек, блок папирос "Беломор" по 22 копейки. Можно было бы обойтись и "Волной" за 16, но я не экономлю на знакомых. В универмаге взял нож "Охотничий", у которого из охотничьего было только два эжектора 12 и 16 калибра, зато крепкое лезвие, открывашка и вилка. Брусок. Пусть сам нож заточит, делать ему там нечего. "Спиртовка бытовая" с коробкой сухого спирта. "Кружка туриста" с крышкой в комплекте, объёмом в пол-литра. Чай заваривать. Надо бы и себе купить, удобная вещь. Ещё обычная жестяная кружка для питья. Ситечко для чая. Баловство, но сидельцы любят через него наливать, а стоит копейки. Мыло "Хозяйственное" и "Детское" в мыльнице. Два вафельных полотенца и десяток носовых платков. Блокнот и набор в четыре цвета простых шариковых ручек. Думаю, на первый раз хватит.

Дяде Вите стало лучше, завтра можно будет свидеться. На сумку с передачей нянечка посмотрела с сомнением, но я дал клятву, что ничего алкогольного там нет. Она поверила и отнесла болящему. Ещё посоветовала принести тёплые носки и кофту, а то, когда проветривают палату, очень дует. И где мне кофту брать?

Вечером опять поехал кататься по посёлку, встретил Ириску. Предлагаю ей:

— Садись, прокачу.

— Нет. — Девочка смутилась. — Я в платье.

— И что? Садись в коляску.

Ирка потребовала:

— Не смотри. — И уселась за мной, тщательно оправив юбку.

Уже на тридцати километрах в час пассажирка стала чуть взвизгивать на лёгких неровностях дороги, крепко обнимать и прижиматься. На второй будке я остановил мотоцикл, и мы начали целоваться.

— Ты Соньке пытался сиськи щупать, — обвиняюще сказала подруга. — Она сама рассказывала.

Я не стал оправдываться, только положил ладонь на её грудь и, не переставая целовать губы, расстегнул несколько пуговичек, открывая путь для руки.

— Немедленно прекрати! — велела она почти сразу. — Я не такая, как Сонька! — Ещё чуть погодя, вырвалась. — Поедем обратно, а то мама убьёт меня.

У её дома мы расстались, даже не поцеловавшись.

Ночью в камералке случилось ЧП. Взломали склад и вынесли ящик аммонала. Ящик взрывчатки весит 40 килограммов. Два умных пацана вытащили его со склада и волоком… именно волоком… еле-еле допёрли до сарая одного из них. Рыбу решили глушить. Где и как ещё не придумали, оба приехали только этим летом. Снежной вьюги, проливного ливня, бурана или чего другого, уничтожающего следы волочения, не случилось. Поэтому к юным гениям взлома пришли уже рано утром и высказали им то, что хотели высказать. Милицию вмешивать не стали по малолетству преступников, но отцы своим сыновьям всыпали по первое, второе и последующие числа. А вот к геологам пришла проверка. Хорошо отчим в поле, крайним сделали его заместителя. В самый разгар работы весь день никого не пускали в здание. Не на склад, именно в основное здание. Смотрели ведение учёта драгметаллов и перевешивали присланные поисковыми партиями золотые образцы. Целых восемнадцать грамм с десятыми. Ну сколько осталось из ещё не отосланных в Питер образцов. Вечером уехали, предупредив о неполном служебном соответствии заместителя отчима. Накопать ничего не накопали.

Вообще-то, на столе у мамы стоял неучтённый самородок. Весом около двух, может трёх граммов, но он засел в породе и пробы на нём не стояло. Потому его и не обнаружили. Камнем бумаги от сквозняка проверяющие прижимали. Ну не геологи они. Вот если бы им кто-то подсказал… может и на статью бы намотали. Но не нашлось добрых людей. А без пробы пойми, что тут такое. Ещё тебе слов насыпят на вроде матерных — колчедан, пирит, хренит. Таких камней здесь тонна, чего зазря глазеть. В общем, на сей раз статья маму миновала. От греха подальше она домой принесла тот камень. Красивый. Из грозди белых кристаллов золотая крупинка выглядывает. Поставил его на полку к друзе аметистов. Если что, мы не проверяли, красивый камешек и только. Так придраться сложно, если не расчистил и не вытащил, не докажешь.