Человек больше не кричал, он скорчился и застыл лицом вниз, а на руке виднелось черное с красным. Черное шевелилось…

Я успела схватить человека и дернуть к себе, подальше от расползающегося черного пятна.

Прежде чем дикая боль прошила мои руки, я осознала две вещи. Первая: человек – немолодой мужчина, чем-то похожий на давешнего фенана, – закрывал своим телом еще одно тело, маленькое. И второе: черные твари умели не только ползать, но и прыгать.

Да, еще третье: жалились они больно…

– Дарья, назад! Назад!

Справа вспыхнуло еще одно дерево. Еще. Полыхала трава, словно ее полили бензином, полыхала, кажется, сама земля, испуганно метался какой-то несчастливый сторожок, застрявший в огненном кольце. Сейчас, маленький, я помогу… только отнесу этих…

– Ли чирконда! – От волнения вампиры перешли на родной язык, певучий и непонятный. – Или фуокон ха…

– Прендитто ла нелльо!

– Замыкай!

– Не дайте уйти этим…

– Сюда! – Рад и Шер махали факелами. – Сюда иди, ну же!

Да сейчас!

Груз из двух человек оказался что-то очень уж легким. Прямо будто не людей несла, а… ох, как голова кружится! Останавливаться не хотелось. Смотреть не хотелось. Ничего. Ничего. Главное дотащить, а там разберемся, живые они или нет.

Дотащить. Мне не тяжело. Просто… просто с чем-то непорядок, то ли с ногами, то ли…

Не поняла, земля, это что за танцы?

Кончай прикидываться прыжковым аттракционом, нашла время! Я тащила и тащила на руках два мешка непонятно с чем. Нет… пару крокодилов. Или кого? Не помню. Больно, хакарл вам в тарелку и за шиворот!

– Дарья!

Откуда тут взялись мои подружки-сумотори? Причем с горящими палками в руках? Светка и Нинка… Бедный Джано, теперь он точно разорится. На одних продуктах. Я потопала их обнимать в честь встречи, тем более торопиться уже было некуда, тела с плеча то ли улетели, то ли испарились. Или упали? Если упали, нехорошо, наступим еще, а тут реанимации не водится…

О, птицежор! Привет, волосатенький, не сердись за паутину. Ты еще наплетешь, а нам свет нужен. А я, похоже, рехнулась и общаюсь с пауками…

Паук на мои извинения не реагировал – только смотрел на меня и шипел. Тоже рехнулся?

– Ты чего привязался?

Паук, естественно, не отвечал. Только шипел и куда-то мне за спину летел, разворачиваясь в сеть, сероватый ком…

– Дари-и-и-и-и! Иди сюда! Сюда! Под воду!

Нашли подводную лодку.

– Минутку… – А что это у наших сумотори голоса такие? Я повернула голову и вдруг поняла, что разговариваю с хот-догами. Два крупных хот-дога метровой величины. А это уже интересно-о…

– Дарья! – В лицо с размаху хлестнуло чем-то мокрым, убив гастрономические планы на корню. Я села, где стояла, заглючившие мозги прояснились настолько, что узнала подбегающего Рада с ведром в руке. И настолько, что увидела на своей ладони крупного черного паука-многоножку. Ой! Гадость!

Снова больно…

– Не подходи! Рад, брысь!

Черная тварь не стряхивалась, только глубже запускала в меня свои не то зубы, не то усы, я рычала и ругалась, горящие деревья отплясывали какой-то дикий хоровод, а где-то на улице уже набирал силу вопль насчет пожара…

Шипение – птицежор опять рядом. Какого черта? Ошибся, лохматый, я тебе не птичка, вычеркни строчку «Дарья» из сегодняшнего меню. Куча блестящих глазок внимательно таращилась на меня, а шипящий голос странным образом снимал боль. А, это он черную гадость с меня снял. Стоп. Снял?!

И ловко пришлепнул паутиной, превратив в белесую кляксу. А потом навис над телами жертв похищения… или переброса? Ага, вот они где, не растаяли, тихо лежли рядом, видать, с плеча упали. А паук неторопливо сощелкивал с них кусачую мерзость.

Эта картинка – птицежор, склонившийся над телами, – осталась последним, что я помнила. Дальше все слилось в мутный хаос, из которого выныривали то дрожащий сторожок на ладони, то мокрые насквозь деревья в облаках пара, то нестерпимо блестящие серебряные глаза – Джано…

Дарья

– А потом ты схватила дерево, выдрала его из земли и зашвырнула соседу на чердак. Оттуда как раз спускались Роберто и Мелисс, они хотели поймать этих, которые бандиты… но их на чердаке уже не было, и они попросили Тагира помочь. Поискать.

– Ага. Надеюсь, по ним я не попала?

Алишер хихикнул:

– По ним нет. Вот по соседу да. Потолком. Он обвалился – потолок, я имею в виду. Но не волнуйся, он вполне живой, бегает, и даже уже покупателей первых нашел.

– Потолок?

– Сосед!

– Очень мне надо за него волноваться! Погоди… покупателей?

– Сказал, что ему надо срочно переехать… – Шер развел руками, но для непонимания у него был чересчур хитрый вид. – Ну так вот. А потом ты…

И он продолжил повествование о вчерашней ночи и эпических подвигах Дарьи. Да-а…

Не везет мне здесь с подвигами. В смысле, я их творю, но потом не помню. С бандитами тогда сцепилась как? На автопилоте. С аргентумами дралась как? На автопилоте. Кстати, тогда Алишер меня тоже водой обливал…

А теперь эти… мортуги. Шер сказал, этих пауков даже вампиры боятся именно потому, что их укус отключает мозги. Кусанет тебя такой паучок, даже один-единственный, – скорей беги к друзьям-приятелям, проси, чтобы связали, на цепь посадили, в ковер укутали, что угодно. А то через минуту сознание отключится – и привет. Тело двинется куда глаза глядят, а видят они в это время мно-о-о-ого чего. И живые гамбургеры, и говорящие кактусы, и массовое нашествие динозавров. Тело, естественно, в ужасе начинает отбиваться от глюков-страшилок и в этот момент способно сотворить такое, что потом до конца жизни не расхлебаешь!

Поэтому вампиры и шарахаются от мортугов, как самураи от фотоаппарата. С их силами натворить что-то нехорошее легко, а вот исправить… да проще повеситься!

Поэтому они подожгли деревья, осветив себе место работы (и заодно отрезав кусачим тварям путь к отступлению), и стали аккуратно разбираться с ползучими неприятностями…

Ну то есть они планировали аккуратно. А получилось… ну как получилось. Во-первых, я вломилась спасать жертв. Это хорошо, что я вытащила их до того, как яд мортугов достиг смертельной дозы, во всех отношениях хорошо, начиная с обычного гуманизма и заканчивая тем, что несостоявшийся обед пауков явно включал в себя не самых простых людей… Но плохо то, что я не подождала Джано, не подумала о самозащите, а с ходу вцепилась в этот самый обед, и в результате меня саму покусали.

А на неместных яд мортугов, оказывается, тоже действует, спасибо, крыша съехала не сразу, а у самой границы пламени.

И спасибо, что наученный горьким опытом Алишер на всякий случай приволок из бассейна ведра с водой. Вода, оказывается, мортугов неплохо притормаживает. Не отгоняет, а заставляет замереть и втянуться в панцирь, как черепашек. Поэтому нам досталось меньше, чем должно было.

Но и этого хватило для того, чтобы моя крыша встряхнулась, встала в позу «встреча радуги» и пошла на взлет, видно, ловить эту самую радугу.

Никого не слушая и, очевидно, ничего не видя, я двинулась обратно в кольцо горящих деревьев, громко объявляя, что защитник должен защищать и сейчас самое время показать, как это делается. Джано попытался призвать своего индетро к благоразумию, объясняя, что лично он в безопасности, а мне надо…

Я его перебила. Сказала, что сама знаю, что мне надо, и никакие парни, даже те, которые очень симпатичные, даже те, которых поцеловать хочется, ничего за меня решать не будут. Я обозвала бедного вампира неполиткорректным расистом (как только выговорила!) и потребовала равноправия для представителя нетрадиционных зеленых меньшинств. Пока вампиры соображали, что это значит, я добралась до горящего куста и спасла одного из этих меньшинств – сторожка…