– Погоди, Дарья, – уже серьезно проговорил Микеле. – Не стоит делать непоправимых ошибок, зажарить его мы всегда успеем. А вторая Дарья нам может пригодиться.

– Щаз! Стой! Куда? – рявкнула я.

Поздно! Менялка, заслышав про то, что он, видите ли, может пригодиться, причем, скорее всего, в жареном виде, ломанулся куда глаза глядят, а те, увы, смотрели в стенку, в которой соблазнительно вилась трещина. Прежде чем мы успели опомниться, наш шустрый питомец всем телом бухнулся в перегородку… и исчез в дыре. Ни фига себе! Это тут такие хрупкие стены?

Мы бросились следом. Минут на пятнадцать в доме Джано стало шумно и весело. Некстати поумневшее тесто металось по комнатам, успешно громя все вокруг, обозлило Левушку, чуть не наступив кисе на хвост, напугало оборотненка (когда ж он перестанет пугаться, а?!), рассмешило Санни и порядком развлекло сторожков, поглядывавших на суматоху с безопасного расстояния.

– Стой! А ну стой, пирожок недоделанный! Поймаю – станешь блинчиком!

– Дарья!

Хрусть! – Это превратился в обломки кухонный стол, не в добрый час попавшийся под нежную ножку моей копии.

– Менялка, не бойся, Дарья тебя не обид…

Хлюп! – Это я получила тертой тыквой в лицо и озверела окончательно. – Еще как обижу!

– Дэвья задница, прекратили немедленно!

– Стой, кому сказала!

– Шергэллаховы подштанники, вот это да… Ату ее! Ату-у-у!

Дзинь!

– Дарья, стой!

Грох! – Это слетела с петель входная дверь.

Тесто, найдя наконец выход, рвануло во двор. Но и там ему не очень повезло. Во-первых, там шел дождь, а во-вторых…

– А! Вот ты где, дочь порока! – тут же возрадовался вернувшийся торговец. Я даже восхитилась про себя: это надо же, какое упорство! Караулить ночью, да еще под дождем, да под чужим забором… – Плати за сыр, нечестивое порождение пустыни! Ты меня обманула! Мне объяснили, что период людоедства будет только через две луны… о, Шергэллах!

– Банзай! – завопил выскочивший следом за нами Рад. М-да, кажется, ребята переняли у меня больше, чем я думала.

– А у меня этот период именно сейчас! – огрызнулась я. – Шел бы ты отсюда, сыропоклонник, пока я на тебя не села! А ты иди сюда, а то хуже будет!

– ??? – застыл торговец. – Вас что, двое?!

– Нет, это глюки!

– А?

– Козни Шергэллаха, – перевела на понятный местным правоверным язык появившаяся голова.

– Э-э-э? – не поверил глазам изготовитель сыра.

– Вот именно. Скажи, о торгующий сыром, ты меня видишь?

– Ы-ы… – Бедняга, еще не отошедший от лицезрения двух экземпляров «дочери пустынного дэва», присмотрелся к ходячей голове и, кажется, проникся зрелищем. Потому что сел прямо в лужу и тихо хрюкнул.

Голова почесала лапкой ухо, прищурила довольные глаза и тихо заворковала:

– Все обман и смущение глаз, почтеннейший. И я… и две Дарьи… и остальное.

– И сыр? – с надеждой переспросил совершенно сбитый с толку торговец.

– И он тоже. Не было никакого сыра. И головы на лапках… и остального. Все лишь кажется… Иди домой и усни, ты устал. Пора отдохнуть…

Торговец разжмурил глаз, посмотрел на Дауда и содрогнулся:

– Обман.

– Обман зрения. Обман чувств… – мягко включился в дикий разговор новый голос – шелестящий, шелковый… голос Джано. Джано?! С ума сойти… – Отправляйся домой, почтенный, – продолжил голос. – Завтра ты проснешься здоровым.

– Здоровым, – эхом отозвался тот. – А голова?

– Головы нет. И двух одинаковых девушек нет.

– А сыр?

– И сыра тоже нет.

– Нет… – покорно отозвался торговец. – Только… А мои деньги?

Когда за ним наконец закрылась калитка, Микеле вдруг фыркнул, сполз по стене и от души расхохотался.

– Эй, ты чего?

Но красавец-вампир не ответил. Слишком занят был.

– Поду-у-у-умайте только! – всхлипывал вампир. – Луну назад я жаловался… ха-ха, прости, Джано… на скучную жизнь… Кровь первого вампира, не знал я, на что жаловаться, кретино! Кто мог подумать… Бегучие сторожки, мортуги на ужин… голова ходячая… прости, Дауд… тесто разумное на закуску… ой, не могу, ой, держите меня-а… надо же, какая разнообразная жизнь!

– И семицветик не забудь! – хмыкнул Дауд.

– И голова-а… И сыр!

Сыр оказался спусковым крючком: к хохоту присоединился даже сердитый Джано. Голове было проще всего: она поджала лапки и каталась по песку… тот был мокрый, но это, похоже, никого сейчас не волновало.

– Значит… значит, нет сыра? – простонал Микеле.

– Не-эт!

– Сыра нет, а… а деньги… деньги он не забыл взять! Сыра нет, а деньги есть! Жадность человеческая не… не… неистребима-а-а-а-а!

– Пф-ф-ф-ф? – жалобно отозвалась моя копия, бочком-бочком подвигаясь обратно в сухое место. Вид у нее был нерадостный. С бывшего теста капало, и размокать ему, видно, совсем не хотелось. – Пх-х?

– Иди уже. – Я отступила в сторону, открывая ему (ей) путь под крышу.

Вымокшие вампиры зашлись в новом приступе хохота:

– Джано… а, Джано… тебе каково в Подарках богиню иметь, а? Не боишься? Ведь это же уму… ха-ха… непостижимо! Вон хотела блинчики испечь, а сотворила живое и мыслящее…

– И аурума нет в городе. Это шанс… – Микеле неожиданно замолк и посмотрел в окно. – Ты помнишь, чтобы когда-нибудь летом дождь шел так долго?

– А час – это долго? – удивилась я.

– А ты действительно пустынный житель? – вопросом на вопрос ответил Микеле.

Если не знаешь, что сказать, преумножай свой золотой запас. В смысле, молчи, поговорку помните? Кому надо, пусть сам и думает, какая у меня там особенная пустыня.

– Микеле, оставь. Тебе необходимо знать, в какой части Пустынного пояса идут дожди? Предоставь Джано интересоваться такими вещами. Хотя, полагаю, в настоящий момент его тоже мало занимают проблемы климата.

Брр. Я даже на стенку глянула – не проступил ли на ней иней? Чисто случайно, потому что вернувшаяся Снежная королева в лице Мелисс соизволила открыть рот. Неудивительно, что вместо праздника в честь ее возвращения был устроен военный совет или что-то вроде этого.

Вампирам не давал покоя знаменитый вопрос одного писателя из нашего кабинета литературы. Ну тот самый, из разряда вечных: «Что делать?»

То есть в теории все было понятно: послезавтра в Инфериоре должен состояться один из четырех местных больших праздников – Восхождение алой луны, а заодно и Представление Даров – ну для тех вампиров, которые представляют свои Подарочки. И орихальти Джано представит своим со-родичам индетро Дарью, которая должна поразить присутствующих своими талантами, как всякий добропорядочный Дар. А затем, когда Представление будет одобрено, состоится первый обмен кровью. По меркам вампиров, церемония одновременно и торжественная, и интимная…

Все вроде ясно и понятно.

За исключением парочки деталек. Маленьких таких.

Первое: здешние хозяева честно играть не любят, сомневающиеся могут вспомнить мое похищение, фокусы Даиза и дрессировку одного вампира под послушную батарейку даровой энергии. То есть ждать от нынешнего Представления честности и законности – это все равно что пытаться отыскать мясо в манной каше.

Второе: со-родичи у моего вампира оригинальные, отношение к «этому недоразумению» (Джано) соответственное, и ждать от них помощи – все равно что искать воздушный шарик в той самой манной каше. Разве что Микеле и Роберто чем-то помогут… насчет Мелисс я очень сомневалась.

Ну и третье.

Дары, как говорил Микеле, бывают всякие. Большинство вампиров предпочитает не сильно заморачиваться совершенствованием доставшегося Подарочка и банально воспитывают что-то вроде дойной коровы: послушного донора без особых изысков. Тем более если Подарочек – преступник из местного зиндана или второпях купленный на ближайшем рынке раб из дикого племени с полным отсутствием полезных навыков. Для Представления достаточно, если он будет достойно выглядеть и соответственно себя вести. По минимуму.