Когда отзвучали последние молитвы и нас благословили иконами, пришел черед поздравлений и пожеланий. Казалось, люди от всей души желали нам счастья, хотя половины приехавших я и по имени не знала, здесь были не мои друзья — мамины.

— Вот уж не думал, что в итоге доведется побывать на вашем венчании, Софья, — улыбнулся мне и Вадим, отдавший венец и устало разминающий руки. — Но я искренне рад за вас.

— Не могла не позвать вас, Вадим. Если бы не ваша помощь, сегодня бы я не венчалась. Спасибо, — от всей души поблагодарила я человека, которого искренне могла назвать другом.

Кирилл кивнул.

— Я вам жизнью обязан, Вадим. И всегда помогу, поверьте. Обращайтесь, маги на многое способны, на очень многое.

От заслуженных похвал Вадим совсем уж смутился и принялся бормотать что-то о собственном ничтожном вкладе.

Когда мы, наконец, покинули церковь, оказалось, что и Костик решил увидеть меня в этот радостный день. Вот только он стоял на парковке рядом со своим автомобилем, даже не пытаясь войти на территорию подворья. Обаятельным мне Стахович больше не казался: его лицо изуродовала с трудом сдерживаемая злоба.

— Жаль, убить нельзя гадину, — пробормотал Кирилл, не выпуская моей руки.

Я осторожно сжала его пальцы, надеясь так успокоить мужа. Кидаться сейчас на Костика, при свидетелях, значит, настроить против себя других членов Ковена. Все эти гости гарантировали нашу безопасность, однако и безопасность Костика тоже. Но оно и к лучшему, я не хотела, чтобы Кирилл взял грех на душу.

— Стоит поздравить? — сладко протянул Костя Стахович и нацепил на лицо самую обаятельную из возможных улыбок.

Взгляда я не отводила.

— Стоит. Поздравляй, — спокойно ответила я, чувствуя себя рядом с Кириллом едва ли не всесильной.

Муж издевательски хмыкнул и принялся молча буравить врага взглядом.

— Ну, что же молчишь? — поинтересовалась я как ни в чем не бывало у Стаховича. — Поздравляй.

Костя резко развернулся, сел в машину и так газанул с места, что снег в стороны выстрелил из-под колес. Будто осознал свою беспомощность или испугался чего-то.

Гости только озадаченно переглядывались, не понимая, что же такое странное происходит со Стаховичем, но слишком уж сильно поведение Костика никого не заинтересовало.

— Ты сказала "Совершенно такой", — произнес Кирилл, когда мы сидели с ним на заднем сидении машины Павлицкого. — Что ты имела в виду?

Я с улыбкою ответила:

— Ты мой суженый. Не Стахович. Это всегда был ты. Он просто что-то сделал, обманул меня, заколдовал. А когда нас обвенчали, я поняла все.

Павлицкий, увлеченно прислушивающийся к нашему разговору, удивленно присвистнул.

— Вот тебе и судьба. Уж не знаю, за какие грехи тебе ведьма досталась, но все, теперь неси крест.

Очень захотелось дать этому наглецу подзатыльник, вот только тянуться неудобно было, да и не стоило омрачать светлый праздник такой выходкой.

— Такая ведьма может достаться сугубо за благие дела, — ответил Кирилл тепло и с любовью.

Разумеется, праздновать венчание с размахом никто не собирался, однако пришлось пообещать, что регистрация брака уже пройдет с полным размахом. В итоге мама позвонила и заказала что-то по телефону, и в квартиру к Кириллу поехали вместе с нами мои родители, Яна, Никита и Вадим, которые теперь стали для нас самыми близкими людьми.

Стол, по мнению матери, все равно оказался чрезвычайно скромным, практически до неприличия, квартиру Кирилла при детальном осмотре признали маленькой, захламленной и совершенно неподходящей для семьи. Словом, мама, едва заполучив зятя, стала вести себя с ним так же, как привыкла вести себя со мной. То есть невыносимо и властно.

Спустя пятнадцать минут общения моей матери и моего мужа, я начала подозревать, что или осиротею, или овдовею, однако Кирилл совершенно равнодушно взирал на мою родительницу с высоты своего почти двухметрового роста с абсолютным спокойствием и все нападки игнорировал.

Мне даже начало казаться, что после того, как Кириллу удалось вырваться из рук Костика, ему даже море было по колено.

— Но как же так вышло, что твоим суженым вдруг оказался я? — спросил меня муж, когда нам удалось на несколько минут остаться одним на кухне.

Я только беспомощно развела руками.

— Признаться, сама не очень хорошо понимаю. Возможно, он подложил что-то в квартиру. Так обычно такие, как мы, и поступают: сунул какую-нибудь мелочь в дальний угол, а потом жертва мучается, сама не зная отчего. Мне несколько ночей снились странные сны, и в собственной квартире, и у мамы. А у Яны или у тебя — ничего, пусто. В мою квартиру Костя заходил, в мамину — тоже. Вывод: он подложил что-то и у меня, и у мамы в доме.

Только озвучив собственные догадки вслух, я осознала, что именно происходило все это время. Меня заморочили, обманули колдовскими чарам, и ведь почти вышло. Не перегни Стахович палку или скрой от меня до поры до времени свои темные делишки, все могло бы и обернуться к его благу. Я бы наступила на горло собственным зарождающимся чувствам и заставила себя следовать тому, что считала долгом, стала бы его женой…

Как хорошо, что Костя оказался нетерпеливым и не самым умным мерзавцем.

— Я же говорил, что ты судьба моя, — фыркнул с видом превосходства Кирилл и поцеловал меня в лоб. — Просто невыносимая женщина. Вся в мать.

Я хмыкнула и шутливо ударил мужа кулаком по плечу.

— Ты не знаешь, о чем говоришь. Если сравнивать нас двоих, я просто ангел. Потерпи немного, скоро она уйдет.

— Только надеждой и живу.

После небольшого застолья родители и друзья действительно покинули нас. Вздохнули с облегчением и я, и муж разом. А уж с каким наслаждением мы закрывали и зачаровывали дверь, и не передать.

— Ненавижу принимать гостей, — признался Кирилл, притягивая меня к себе. — Всегда ненавидел, а уж теперь, когда ты стала моей, пребывание посторонних и вовсе было подлинной пыткой.

Я еще ничего не успела сказать, а меня уже впечатывали во всю ту же злосчастную дверь, а потом сухие требовательные губы впились в мой рот, выпивая здравый смысл, стыд, а заодно и все мысли разом. Хотя причем тут все это, когда перед богом и людьми стала женой Кирилла.

— Столько лет думал об этом мгновении, — прошептал маг, оторвавшись от меня. — Еще тогда на кладбище… Ты глазищами огромными хлопала, чуть не плакала от страха, а я думал только, что такую хотел бы до конца жизни на руках носить.

Я шально и весело улыбнулась.

Как же хорошо было просто стоять вот так, смотреть в глаза, чувствовать его дыхание… Разве что голову запрокидывать оказалось не так уж приятно, шея начала затекать.

— Мне тогда ты показался страшней того покойника в разы. Вечно хмурый и весь в черном, ну точно мрачный жнец. Еще бы косу в руку — и точно умерла бы от страха.

С каждым моим словом Кирилл веселился все больше, а потом без предупреждения подхватил меня на руки. Я испуганно ахнула и ухватилась за шею мужа, хотя ни капли не сомневалась в том, что он-то меня точно никогда не уронит.

— А сейчас боишься? — со смехом спросил меня маг, снова примериваясь поцеловать.

Я покачала головой. Как же можно было бояться его, самого близкого, созданного для меня, идеально подходящего?

В спальню Кирилл меня нес с видом настолько гордым, словно гнался пять дней по лесу, а после поймал с превеликим трудом. Охотник заполучил свой приз.

— Как же я тебя люблю, — прошептал он мне в самые губы.

— А я люблю тебя с каждой минутой все больше. Я так долго тебя ждала… И не жалею. Тебя ждать стоило.

Разум истошно вопил, что все происходит слишком рано, что нельзя настолько довериться мужчине, который всего пару дней назад признался в любви. Душа же мягко нашептывала, что только так и нужно, только так для нас двоих и правильно. И не я же давала клятвы в церкви?

Мы пытались раздеть друг друга, но больше мешали. Рубашку Кирилл в сердцах с себя просто содрал, пуговицы градом полетели во все стороны, а я с удовольствием погладила плечи мужа, ощущая тепло кожи.