Никандр пристально смотрел на неё. Она отвечала ему таким же прямым, сильным, не терпящим возражений, немигающим взглядом. На этот раз его даже не задело то, что она сравнила его с бродягой.

— Своих людей вы в обиду не дадите? — усмехнулся он не осуждающе, а скорее одобрительно. Он уже понял, что подобной женщины никогда не встречал, а после её речи в защиту обычной девочки-лекаря и стражницы лишь убедился в том, что ему попалась не просто красивая женщина, но ещё и сильная.

— На то они и МОИ люди, — кивнула королева.

— Что ж. Это похвально, — отступил Никандр в этом поединке взглядов и кивнул девушке в благодарность за обновленный напиток. Та смущенно улыбнулась, опуская взгляд и отходя к стене.

— Я не нуждаюсь в вашей похвале, — сказала Ламия, следя за служанкой, которая исподлобья продолжала наблюдать за мужчиной. — Просто знайте, что не стоит при мне ругать моих людей, а при них — меня.

Никандр испытал неловкость, тут же начиная гадать, что именно она имеет в виду: его расспросы слуг сегодня или вчерашний разговор при Олин?

— Вы злитесь?

Женщина пожала плечами.

— Нет. Я привыкла, что с мужчинами, особенно высокого положения, непросто. Но мне импонирует то, что вы не поддаетесь слепой вере в те нелепицы, которые сочиняют про меня. Такого я ещё, если честно, не встречала, — сказала она, отправляя в рот ложку на этот раз с упомянутым ею вишневым десертом, а затем кивнула служанке, и та подала ей бокал с водой.

— Так, значит, вы ещё рассматриваете меня в качестве жениха, даже несмотря на моё «хамство»? — усмехнулся мужчина.

— А вы согласны на моё предложение? — поинтересовалась Ламия, переводя на него взгляд.

«Я ещё об этом пожалею. Но упустить такую…»

— Да, согласен, — кивнул он решительно.

Ламия довольно улыбнулась, не сводя с него все того же зеленого гипнотизирующего взгляда. Но отвечать не торопилась.

— И когда свадьба? Сможем завтра все организовать?

Женщина рассмеялась.

— Какой вы быстрый, — хмыкнула. — Как минимум мне надо дождаться подтверждения вашей личности от своих людей. А вообще, я хочу, чтобы вы здесь пожили месяц перед свадьбой.

— Месяц? — повысив голос, переспросил возмущенно мужчина.

Ламия важно кивнула.

— Мне необходимо убедиться в том, что вы проживёте достаточно долго, чтобы я могла забеременеть. Если же вы останетесь здоровым и невредимым через месяц, сыграем свадьбу. А там уже будет от вас зависеть, как быстро вы получите золото…

Никандр был шокирован и бесконечно возмущен новым условием королевы.

— Вы понимаете, что я не могу ждать месяц?! Мне необходимо вернуть трон.

— Как уже говорила, я вас не держу. И мне торопиться некуда. К выбору мужа необходимо подходить ответственно. Я же выдвигаю претенденту себе в женихи лишь одно требование — живучесть. И, войдя в ваше положение, прошу месяц, чтобы вы её продемонстрировали. Если же вы не располагаете временем, то… что ж… не вы — так кто-то другой будет. Подожду, — заметила она безразлично, продолжая орудовать ложкой.

Никандр смотрел на неё зло, сжимал собственный столовый прибор и думал о том, как ей удалось парой слов и взглядов так завладеть его вниманием, так заинтересовать, что упоминание «другого» породило в его душе неприятие и ярость.

«Ведьма!».

Она вновь подняла на него глаза и одарила тем же гипнотизирующим зеленым взглядом.

«Точно ведьма!».

После ужина задумчивый Никандр возвращался в покои не спеша. Там он застал уже привычную картину: Рит и Фавий дожидались его, как заботливые родители единственное чадо, отправившееся на свидание.

— Ну как? Договорились? — спросил сиплым голосом советник.

— Да, — безэмоционально ответил король, продолжая медленно продвигаться к двери своей комнаты.

— И что? Когда свадьба?

— Через месяц.

— Как через месяц? Почему так долго?

— Она хочет, чтобы я за ней поухаживал, — на свой манер переиначил слова королевы Никандр, заходя в комнату и захлопывая дверь.

Он подошёл к кровати и упал на покрывало.

— Как же я попал, — устало прошептал в тишине комнаты и провел рукой по лицу, пытаясь стереть наваждение и видение лица королевы перед глазами. — Ведьма…

Наутро в замке разыгрался новый скандал. Никандр отправил Фавия в столицу Салии за одеждой и другими вещами, которые могли бы понадобиться в течение месяца их пребывания в замке. Но за стену воина не выпустила стража. Разбудили Дарану, которая руководила охраной, но и та не позволила мужчине покинуть стены замка, все так же ссылаясь на проклятье.

Однако на этот раз дело удалось решить миром без вызова королевы: Дарана отдала приказ нескольким девушкам съездить в город и приобрести те товары, которые просили гости. И Никандр согласился с этим решением, хоть оно ему и не понравилось.

— Мы здесь в заточении? — негодовал Фавий, когда они с королем возвращались в свои покои, а их сопровождали девушки-служанки, которые теперь повсюду следовали за Никандром после его вчерашней самостоятельной прогулки. — Выехать нам не разрешают. Соглядатаев приставили.

— Королева беспокоится о нашей безопасности, — сквозь зубы проговорил король.

— Беспокоится? Как-то странно её забота выглядит, — заметил воин, обернувшись к девушкам. — Это унизительно, — прошептал он, чтобы слышал только король. — Я чувствую себя как под приглядом нянек.

— Они нас охраняют.

— Это ещё хуже.

Никандр был полностью согласен с Фавием, но что-то предпринимать не собирался по одной простой причине: не хотел ссориться с королевой.

После вчерашнего вечера он ни о чём не мог думать, кроме как о том, насколько красива, загадочна и противоречива Ламия. Она завладела его мыслями. Даже смерть родных и захват Шерана стали его волновать меньше, чем здешняя королева.

Её история заинтересовала его ещё до того, как он прибыл в замок. Её загадочность поразила при первой же встрече в ванной. Её красота пленила после единственного взгляда зеленых глаз. А вчерашний вечер словно стал последней каплей: необычный юмор, умение посмеяться над собой, твердость характера, любознательность, ум и возможность постоять за себя и своих людей — всё это поразило Никандра окончательно.

Он никогда ещё не встречал подобных женщин. Ему доводилось иметь дело и с невероятными красавицами, и с сильными, образованными и умными представительницами прекрасного пола. Одна только жена брата чего стоила. Эрин покорила не только Ратора ангельскими лицом и характером, она смогла расположить к себе и все их семейство. И до последних дней Никандр искренне считал, что таких интересных женщин, как его невестка, больше не существует. Однако Ламия доказала, что это не так.

Колдует она, проводит страшные ритуалы, пьет кровь или нет — неизвестно, но вот своё прозвище, по мнению Никандра, она заслуживала. Всю ночь он ворочался в кровати без сна, вспоминая её зеленые ведьмовские глаза. Она не просто его очаровала. Околдовала. Лишила воли. Пленила.

«Ведьма!» — шептал он в тишину темной ночи, словно в бреду.

Мужчина не мог думать ни о чём, кроме её красоты, вспоминал о её движениях, улыбках, голосе. Ночь тянулась, казалось, бесконечно, а наутро он поднялся с намерением не просто выжить в течение оговоренного срока — в то, что проклятье не более чем преувеличение, он верил, — Никандр собирался завоевать холодное сердце этой невероятной дьяволицы.

Впервые с подросткового возраста, когда в их замок прибыла златокудрая Эрин, у него появилось желание привлечь внимание понравившейся женщины. А возникало оно нечасто, потому что благодаря своей успешной карьере и привлекательной внешности в женском внимании он никогда не испытывал недостатка. Теперь же чувство, что Ламию интересует не он сам, а лишь его возможность дать ей желаемое, было противно и унизительно. Он хотел заинтересовать её так же, как и она завладела его мыслями. Он хотел, чтобы их знакомство и общение продлилось намного дольше нескольких месяцев. Пусть королевы, одобряемой народом Шерана, из неё не получится, но подобной женщины Никандр точно нигде больше не найдёт. И упустить её, он считал, будет большой ошибкой.