Но радовалась я преждевременно. Вместо Петра к нам, как выяснилось, явился Тосин старший брат, худощавый очкарик девятнадцати лет, насколько я помнила, он когда-то учился с Петром в одном классе. С ним пришла Оксана, его невеста, и ее неразлучная подружка Даринка.

– А что это вы тут вечеринки устраиваете, а нас не зовете! – весело заявила она с порога вместо приветствия, войдя первой.

– А тебя еще звать надо? – не слишком приветливо отозвалась я. – Ты везде первая приходишь и всех на уши ставишь.

– Есть такое дело! – и они с Оксаной заразительно захохотали.

Этих подружек-веселушек я помнила с детства – они действительно были душой любой вечеринки, куда являлись зваными или незваными. Теперь они выросли, но характером ничуть не изменились.

Впустив всех, я выглянула наружу, с прискорбием убедилась, что Петра все-таки нет, со вздохом заперла дверь и, постояв немного в раздумье, поплелась к остальным.

Тем временем гости уже оккупировали кухню, зажгли несколько свечей, укрепив их по всем углам, и весело болтали.

– Ника, а правда к тебе огненный гость летает? – допытывалась Оксана.

Я хотела было сказать ей, чтоб придержала язычок, хотя и знала, что толку с этого не будет – чувство такта у этих болтушек отсутствовало. Но Ника с деловым видом откинулась на спинку диванчика, положив ногу на ногу, и важно ответила:

– Да, летает.

– Ух ты! А какой он? – округлили глаза подружки.

– Да самый обыкновенный. Летает на ракетном топливе, крылья как у самолета, два взмаха в секунду.

Тарас прыснул, Ганя прикрыла рот рукой, а Оксанка с Даринкой переглянулись – до них, видимо, не дошло.

– Э-э… А говорят, он красивый? – спросила последняя.

– Красивый, – кивнула Ника. – Только гудит слишком громко.

– Как – гудит?!

– Вот так – уууууу! – старательно изобразила моя подруга. – Ну, иногда еще сигналы передает.

– Сигналы?..

– Ну да, по рации. Азбукой Морзе. Пи-пили-пи-пи…

– Слушай, ты прикалываешься? – дошло до Оксанки.

– Первые начали, – невозмутимо ответила Ника.

– Я ж тебе говорила! – напустилась та на Даринку. – Это все брехня!

Теперь я поняла, зачем они пришли. Видимо, этим любопытным сорокам хотелось из первых рук получить информацию о том, о чем сегодня гудело все село. Но после Никиной отповеди расспрашивать меня о проклятой могиле они уже не стали, переключившись на другие местные сплетни.

– Слушай, а Петро не придет сегодня? – тихонько спросила я у Тараса.

– Нет, наверное, – покачал он головой. – Говорил – нехорошо себя чувствует, хотел спать лечь пораньше.

Я внимательно смотрела ему в глаза, пытаясь понять, врет он или нет. Но он либо искусно притворялся, либо все же говорил правду. Или то, что считал правдой… Потому что я в это не верила.

Незаметно для других я поманила Тараса за собой и, прихватив одну из свечей, юркнула за дверь. Он вышел следом и уставился на меня вопросительно.

– Слушай, – обратилась я к нему. – Скажи мне, пожалуйста, откровенно – у Петра есть девушка?

– Нет, – он развел руками и, похоже, был совершенно искренним. – Пока еще нет. Так что лови момент! – он улыбнулся. – А твоей подруге случайно неинтересно, есть ли у меня девушка?

– Неинтересно! – отрезала я. – Она занята всерьез и надолго. А вот мне интересно, почему он не пришел. Действительно ему плохо или, может, он на меня рассердился, хоть и не пойму за что?

– Сказал, что плохо, – серьезно ответил Тарас. – А если рассердился, то мне об этом не говорил.

– Понятненько…

– Тарас, ну где ты там? – весело закричали из кухни. – Музыка сегодня будет?

– А как же, будет, – и он исчез за кухонной дверью.

– Все страдаешь, Танька?

Я оглянулась. Из-за вешалки с куртками вышла Ника, до сих пор незаметная в темноте.

– Вообще-то подслушивать нехорошо, – буркнула я.

– Ты опасаешься, что Петро на тебя рассердился или что у него есть другая? – она нервно прошлась по коридору. – Не того ты боишься, глупая… У него смерть стоит за спиной, и он наверняка это знает! Вот и не хочет, – она криво усмехнулась, – тебя обнадеживать.

– Да с чего ты взяла про смерть?! – не выдержав, заорала я. По счастью, одновременно из кухни донеслись первые аккорды «Короля и Шута» вкупе с громким подпеванием, и мой вопль не привлек ничьего внимания.

– С чего взяла? Тебе недостаточно фотографии?

– А может, это был фотошоп! – не сдавалась я. – Решил Тарас приколоться…

– Ладно, – рубанула рукой воздух Ника. – Идем-ка в нашу комнату.

– А гости?

– Им и без нас весело.

Мы прошли в комнату, Ника захлопнула за нами дверь и решительно погасила мою свечу.

– И что? – спросила я.

– Садись и смотри.

По ее знаку я села у окна, а она плюхнулась рядом и тоже стала смотреть в окно. Так мы молча сидели долго, не глядя на часы, и нас за это время так никто и не хватился. Из-за двери глухо доносилась музыка, ее то и дело сопровождали взрывы хохота. Оксанка и Даринка одним своим присутствием могли даже самые скромные посиделки превратить в веселый праздник, что сейчас и демонстрировали.

А нам было тревожно, мы смотрели и ждали. Я не спрашивала Нику, чего именно, мне и так было понятно. За это время совсем стемнело, и молодая, почти полная луна взошла над горизонтом, отчего на посеребренную ее призрачным светом землю легли угольно-черные тени деревьев. Не утерпев, я уже хотела встать и вернуться к гостям, как вдруг мы увидели медленно бредущую по улице знакомую фигуру…

Не было сказано ни слова. Мы одновременно подхватились, быстро прошли в коридор, сорвали с вешалок куртки, влезли в сапоги.

– Ой, девочки, куда это вы? – в дверях кухни появилась Тося.

– Змея запускать, – бросила Ника и первой выскочила наружу.

– А, понятно, нужда одолела, – хихикнула та.

И дверь кухни закрылась.

Мои подозрения оказались напрасными – Петро прошел мимо последних домов нашей улицы и зашагал среди огородов. Мы крались сзади, стараясь не шуметь, прятались за деревьями, росшими вдоль дороги. Но, похоже, это было излишним – Петро ни разу не обернулся и не посмотрел по сторонам. Он то ли так глубоко задумался, то ли ему было все равно.

Дойдя до опушки леса, он свернул с дороги вправо и зашагал сперва между огородами и кромкой леса, а потом углубился в заросли деревьев. Мы с Никой переглянулись и направились следом. Правда, тут было намного темнее. Мы, стараясь быть незамеченными, здорово отстали от Петра и еле-еле различали впереди его силуэт, иногда мелькающий между стволами.

Идти пришлось недолго. Путь наш резко пошел в гору, а потом деревья вдруг расступились…

– Ой, что это?!

– Тихо…

Перед нами было кладбище. Маленькое кладбище на возвышенности посреди леса. В свете луны, вынырнувшей из-за облака, были отчетливо видны десятка два могильных памятников и штук пять крестов. Кое-где между ними высились оградки, а большей частью – высокая сухая трава и голый кустарник. Петра нигде не было видно.

– Где он? – я завертела головой во все стороны.

Ника молча указала в самый дальний край кладбища. Там, отдельно от других, виднелся большой могильный камень, обнесенный низенькой деревянной оградкой и казавшийся бесформенным в таком освещении. А за ним, склонив голову, неподвижно стоял Петро.

– Ну что, ревнивица, успокоилась? – сквозь зубы процедила Ника. – Или ты и теперь не видишь ее у него за спиной?

Я ничего не могла разглядеть в этом переплетении лунного света и теней. Тогда я потянула Нику за руку, мы короткой перебежкой приблизились вплотную к памятнику и присели за оградкой, прямо за спиной у Петра.

Я осторожно приподняла голову над оградкой. Луна светила мне прямо в глаза, и фигура Петра на ее фоне казалась совсем черной.

Низко склонив голову, он что-то тихо шептал, до меня доносились обрывки фраз:

– Отпусти… Оставь нас… пожалей маму… бабушку… Они же одни останутся… зачем ты… пусти…