Голос Себастьяна был убийственно мягким.

– Джейми, дай мне седло.

Джейми попятился, держа седло, словно щит, перед собой.

– Позволь мне поехать вместо тебя. Я нагоню ее. Я скажу, что ты – болван, который любит ее. Черт, я даже поцелую ее, если хочешь. Я могу быть обаятельным, как сам Сатана, если задамся целью.

Себастьян обошел лошадь, наступая на Джейми. Его серые глаза горели упрямством и решимостью.

Джейми ногами уперся в желоб для воды и, используя свой последний довод, чтобы образумить Себастьяна от опрометчивого шага, быстро произнес.

– Тебе придется тревожиться не только из-за д'Артана. Картинки с твоей физиономией расклеены по всей Шотландии. Разве ты не помнишь, что обещал этот кретин шериф? Если ты появишься вблизи границы, непременно будешь повешен.

Себастьян протянул руку.

– Седло, Джейми.

Джейми подумал было о том, чтобы удариться в слезы. С матушкой его завывания всегда достигали желаемого результата. Но он сомневался, что этот трюк пройдет с Себастьяном, и бросил ему седло с выразительным ругательством.

– Спасибо, – спокойно сказал Себастьян и зашагал к лошади.

Джеими в отчаянии запустил пальцы в спутанную шевелюру. Себастьян вскочил в седло и привязал перед собой скрученное одеяло.

Джейми в несколько прыжков пересек двор и схватился за поводья.

– Тогда возьми меня с собой. Тебе нельзя ехать одному.

Себастьян попытался разжать его пальцы, уцепившиеся за поводья, но они были сильны, как стальные прутья.

– Я должен ехать один. Ты сам сказал, что это очень опасно.

– Тогда ты будешь тащить меня на поводьях всю дорогу до Англии.

Себастьян продолжал терпеливо разжимать пальцы Джейми одной рукой, а другой вытащил из-за пояса пистолет.

– Я не могу просить тебя рисковать своей шеей из-за моей глупости.

Джейми простодушно посмотрел на него широко распахнутыми глазами.

– Ты просил меня рисковать из-за меньшего.

– Да, просил.

Себастьян улыбнулся ему ласково, нежно, затем занес руку и коротко ударил Джейми по шее рукояткой пистолета. Маленькое жилистое тело обмякло и медленно сползло на землю.

– Ты не усвоил моих уроков, Джейми Грэхем, – пробормотал Себастьян, засовывая пистолет за пояс бриджей. – Раненый человек – петля для другого человека. А я на этот раз ранен очень тяжело.

Распластавшийся на земле, бесчувственный, Джейми выглядел много моложе своих лет. Себастьян отвязал одеяло и прикрыл его от ночного холода.

– Приятных снов, мой мальчик.

Он пустил лошадь в галоп и промчался через ворота замка. Бросив через плечо прощальный взгляд, Себастьян обнаружил, что Данкерк скрылся в легкой туманной дымке.

Одинокая темная фигура кралась по аллее. Полоса наползающего на землю тумана окутала ноги мужчины, извиваясь и клубясь белыми барашками при его движении. Черная шелковая маска, серебрясь в свете луны, скрывала верхнюю часть лица, оставляя открытыми твердый подбородок и красиво очерченные губы.

Опасность возбуждала его, волновала кровь, учащала дыхание. В сгущающихся фиолетовых сумерках он вновь почувствовал себя, как и прежде, господином ночи, принцем воров. Но по окончании этого опасного путешествия он надеялся украсть не золотые карманные часы и не горсть драгоценностей, но женское сердце – гордое, нежно любящее, за обладание которым он готов был отдать все золото мира.

Он вошел в таверну без звука. Блеклый свет луны, проникая сквозь засиженное мухами стекло, посеребрил его волосы. В этот поздний час в такой глухой маленькой деревеньке таверна была почти пуста.

Беззубый старик вытирал кружки за стойкой бара. За столом в углу двое мужчин были поглощены жаркой игрой в пикет. Пышногрудая шлюха сидела на коленях одного из них, более молодого. Рука мужчины прокралась по ее колену под юбку и вынырнула оттуда с подложной картой. Он бросил ее на стол, выигрывая кон, и, довольный, ссыпал шиллинги на колени женщины. Проигравший зло швырнул карты на стол и грязно выругался на беглом французском.

Себастьян улыбнулся. Он без труда обнаружил посланников своего деда.

Бармен поднял взгляд к позднему посетителю и мгновенно застыл при виде маски, скрывающей его лицо, пледа, наброшенного на широкие плечи.

Себастьян приложил палец к губам и подмигнул. Бармен выдавил улыбку и вернулся к своему занятию.

Шлюха ловко тусовала карты и довольно похохатывала, лукаво глядя на мужчину, игриво покусывавшего ее шею.

Прежде, чем кто-нибудь из них успел среагировать на его внезапное вторжение, Себастьян перебросил ногу через спинку стула и сел на него верхом.

– Включи и меня, детка.

Молодой француз сбросил женщину с колен. Она распласталась на полу, рассыпав монеты. Другой мужчина судорожно нащупывал за поясом пистолет.

Себастьян ухватил их за волосы и сильно столкнул друг с другом головами. Мужчины безмолвно уткнулись лицами в стол.

Себастьян улыбнулся перепуганной женщине и предложил ей руку.

– И исключи их.

Она не сдержала ответной улыбки, торопливо собирая по полу раскатившиеся монеты.

Джейми проснулся, сонно глядя в небо, подернувшееся жемчужным светом. Где это он, черт возьми? Он не раз встречал рассветы, задаваясь таким вопросом, но этим утром не было ни теплого женского тела рядом с ним, ни тяжести в голове, напоминавшей о проигранной битве с хмельным зеленым змеем.

Джейми поднял голову и огляделся. Шея болела, рубашка и бриджи были влажными от росы, но он чувствовал себя невредимым и даже отдохнувшим.

Он положил голову на сложенные руки, мечтательно наблюдая за проплывающими по светлеющему нёбу розовыми облаками. Острый подбородок уткнулся в прикрывающее его тело жесткое одеяло. Сознание мгновенно прояснилось. Джейми отчетливо вспомнил все, что произошло накануне.

Себастьян. Ангельская улыбка на его лице, блеснувший в лунном свете ствол занесенного над головой Джейми пистолета.

Не обращая внимания на легкое головокружение, Джейми вскочил на ноги и помчался к конюшне. Вскоре он вывел оттуда тонконогую кобылу и на ходу легко взлетел ей на спину, вцепившись обеими руками в смоляную гриву. Вонзая босые пятки в крутые бока животного, Джейми стремительно помчался вниз по склону, его безумный клич горца заставил бы похолодеть от страха любого раннего прохожего, случайно оказавшегося на пути.

Ручеек прожурчал веселое приветствие, когда Себастьян вывел свою лошадь на прогалину. Хижина арендатора устало горбилась в лунном свете, похожая на большую нахохлившуюся птицу.

Мужчина разжал свои занемевшие пальцы, сжимающие поводья, и застыл в седле, измученный долгой дорогой. Два дня и две ночи ехал он почти без сна и без еды. Вчера он даже следовал на некотором расстоянии за отрядом Мак-Кея в течение часа, достаточно близко для того, чтобы окликнуть Пруденс по имени. Но не сделал этого. Телохранители Мак-Кея, похоже, принадлежали к тому типу людей, которые вначале стреляют, а уж потом задают вопросы, и он не хотел подвергать женщину риску оказаться под перекрестным огнем.

Когда Мак-Кей, Пруденс и их провожатые остановились на ночь в Эдинбурге, Себастьян сменил лошадь и поскакал вперед. Если ему удастся перехватить ее у границы, он сделает свое признание там. Если же нет, он придет прямо к двери «Липовой аллеи» и, послав к черту Мак-Кея и Трицию, потребует встречи со своей женой. И вот тогда он употребит все свое красноречие, чтобы убедить Пруденс в том, что она все еще хочет видеть упрямого, ревнивого, алчного бродягу-горца своим мужем.

Себастьян вздохнул и тяжело опустился с лошади на землю. Возможно, дела его еще не так плохи и они прояснятся при утреннем свете.

Он пучком травы вытер влажные, бурно вздымающиеся бока лошади. Она была стремительна в своем беге и необычайно вынослива, но он едва не загнал ее.

Себастьян расседлал уставшее животное и, привязав его к дереву, толкнул дверь хижины.

– Твоя предсказуемость всегда была твоей погибелью, мой мальчик.

Себастьян вздрогнул от неожиданности и вскинул руки, прикрывая грудь, когда пистолет в руке деда изрыгнул огонь, обжигая плечо острой болью.