—Это не причинит тебе вреда. Давай, это так приятно.

—Тебе действительно нравится дождь?—В его тоне слышится что-то печальное.

"Да. Это заставляет меня чувствовать себя свободным”.

Он медленно кивает, наблюдая, как капли разбрызгиваются по моей коже.

—Моя мама любила дождь.

У меня перехватывает дыхание. Он мало что рассказал мне о ней, только то, что она умерла. Печаль исчезает из его глаз, когда он смотрит на меня.

—Твой костюм будет испорчен.

Я ухмыляюсь.

—Думаю, тогда мне просто придется его снять,

—Ты-проблема, - бормочет он, смиренно качая головой.

У меня вырывается смешок.

—Да, и тебе это нравится.

Его напряженный взгляд проникает в меня. Мое сердце замирает.

Несмотря на прохладу в приморском воздухе, жар изнутри возвращается, чем дольше он смотрит на меня, стоящую под дождем. Леви проводит рукой по рту, оглядывая меня с ног до головы, как будто ищет, что бы ему сказать. Точно так же он смотрит на меня в спортзале—так, как я теперь знаю, предназначено только для меня.

—Беги за мной.—Я бросаюсь бежать, пробираясь по скользкому, заросшему сорняками гравию на высоких изумрудных каблуках на платформе.

Дождь окутывает меня, а туманный туман придает территории отеля жутковатую атмосферу. У меня учащается сердцебиение, но это не от страха. Это с подпитываемым адреналином предвкушением нашей игры в добычу и хищника.

Я сворачиваю в лабиринт живой изгороди, только чтобы заскользить и остановиться, когда знакомый голос стонет:

—Рен. Черт, прямо здесь.

Улыбка пересекает мое лицо, когда я спешу по лабиринту на террасу, ныряя за потрескавшуюся статую ангела, закрывающую глаза. Я мысленно подбадриваю Роуэн за то, что она прожила свою лучшую жизнь, прежде чем сосредоточиться на месте, чтобы избежать Леви. Я напрягаю слух, чтобы услышать его, но все, что я улавливаю вокруг, - это басы музыки и грохот волн у подножия утеса.

Выглянув, я вижу, что на террасе все чисто. У меня есть открытый снимок широких каменных ступеней у главного входа в отель.

Из меня вырывается крик, когда чья-то рука обхватывает меня сзади за талию. Единственный другой звук, кроме нашего прерывистого дыхания, - это капли дождя, падающие на сухие листья на дереве над нами. Я наклоняюсь к нему, и его рука напрягается.

—Ты меня поймал, - шепчу я.

—Это была хорошая попытка, но твоя ошибка заключалась в том, что ты вернулась.— Его губы скользят по влажной колонне моего горла, и его твердость вдавливается в мою задницу. Он слизывает капли воды, капающие на мою кожу.

—Это не всегда срабатывает, так что не полагайся на это.

Даже когда он валяет дурака, он намерен научить меня, как защитить себя.

Поворачиваясь в его объятиях, я рисую его лицо, скользя по влажным острым плоскостям, пока он не наклоняется, чтобы захватить мои губы в обжигающем поцелуе, от которого у меня перехватывает дыхание. Он хватает меня за задницу и тащит в свои объятия, не отрываясь от моего рта. Мой стон заглушается, и я обхватываю его ногами за талию, пока он передвигается по территории с профессиональной осведомленностью, не делая ничего, кроме как краем глаза посмотреть, куда он меня ведет.

Дождь исчезает, когда он ныряет под навес и сажает меня на широкие холодные каменные перила. Его ладонь скользит по моим ботинкам до бедер.

—Мне это нравится.— Его палец погружается в кожу, дразня мою ногу.

—Здесь есть место для ножа.

Я притягиваю его ближе за пояс, пока он не оказывается у меня между ног.

—Здесь есть место для чего-то еще прямо здесь.

Злобный звук веселья вырывается из него, вызывая прилив горячих и холодных мурашек, распространяющихся по моей коже. Он вытаскивает кинжал, который носил всю ночь, и обхватывает мою талию руками.

—Я не могу ждать тебя больше ни секунды.

Грубость в его тоне заставляет меня прерывисто дышать, и мои ноги шире раздвигаются для него. Его рот изгибается в редкой усмешке. Откинув влажные пряди чернильных волос со своих глаз, он делает первый разрез на моем кожаном боди.

—Р. И. П. Сен-Лоран. Ты был добр ко мне, но это ради лучшего дела. — Мои слова выходят хриплыми, густыми от возбуждения, когда холодное лезвие легко проводит по каждому дюйму кожи, которую он обнажает, срезая с меня одежду.

—Что это такое?—Он поднимает голову и с интересом прищуривает глаза, любуясь змеей, которую я нарисовала на своем теле.

—Я хотела соответствовать твоему.

Его глаза поднимаются, чтобы взглянуть на меня сквозь темные ресницы. Удерживая меня в плену своего взгляда, он наклоняется, чтобы слизнуть полоску с краски на теле. Я выгибаюсь ему навстречу, хватая его за затылок. За каждый разрез ткани, открывающий больше кожи, он покусывает или целует меня, раздевая догола для себя. Когда он опускает меня до нижнего белья, он сжимает в кулаке тонкий кусочек кружева, прикрывающий меня, оттягивая его назад, чтобы разрезать тонкую ткань быстрым разрезом. Я дрожу от прохладного воздуха, обдувающего мое обнаженное тело.

—Это были Ла Перла.— Я надуваю губы. Моя любимая пара белья.

Положив руки по обе стороны от моих бедер, он царапает зубами мою челюсть.

—Я куплю тебе новые, просто чтобы я мог отрезать и их от твоего тела, прежде чем сожру тебя, - говорит он хрипло.

—Ничто никогда не встанет между нами.

Он снова сдвигается, прикрывая мою киску ртом. Мои ногти царапают его кожу головы, как от шока, так и от удовольствия.

Леви стирает все мысли своим языком, кружа вокруг моего клитора, пока я не начинаю содрогаться от него. Он издает одобрительный урчащий звук, скользя кольцом по моим складкам, дразня им мой клитор. Гладкий металл - это идеальное давление. Он подводит меня прямо к краю, прежде чем отправить за край, погрузив в меня два пальца.

К тому времени, как я перевожу дыхание, его член выходит наружу. Он поднимает меня, как будто я ничего не весю, меняет со мной позу и сажает меня к себе на колени, оседлав его. Я протягиваю руку между нами, чтобы выровнять его.

Когда я опускаюсь на пол, мы оба стонем. Он отрывает одну из моих рук от своего плеча и вкладывает в нее нож, встречая мой вопросительный взгляд прищуренными глазами. Он не в первый раз вооружает меня, но это кажется более важным, чем когда он дал мне свой выкидной нож. Мы играли в эту игру, когда он контролировал ситуацию, но он передал ее мне. Облизывая губы, я чувствую тяжесть его клинка в своей ладони и подношу его к его горлу. Он обнажает его для меня, встречаясь со мной взглядом.

Это пьянящее и мощное.

—Хорошая девочка. Оседлай меня,—приказывает он.

Первый поворот моих бедер заставляет его хватку согнуться на моих бедрах. Наше прерывистое дыхание туманит воздух, и каждый раз, когда наши тела соединяются, это удовольствие, не похожее ни на что, что я когда-либо знал.

—Леви, - бормочу я.

Он просовывает свои пальцы между нами, чтобы подтолкнуть меня к краю, его наблюдательные навыки теперь включают в себя точное знание того, как играть моим телом, чтобы меня охватил оргазм. Я быстрее, стараясь держать нож ровно, чтобы не поранить его. Его член набухает глубоко внутри меня, а его руки обвиваются вокруг моей талии, чтобы прижать меня к себе.

Проклятие сходит с его губ, когда он кончает, и он смотрит на меня, как будто я богиня—его богиня.

Глава 21

Айла

Кажется, что прошла целая жизнь, но прошло всего две недели с момента попытки похищения в кампусе. Уведомление из календаря о том, что до танцевальной демонстрации в ноябре осталось всего три недели, появляется на моем телефоне, когда я тусуюсь в гостиной с Леви после того, как он вытащил меня из постели пораньше, чтобы показать мне их стрельбище. Заставлять меня бегать туда и обратно в предрассветном тумане стоило того, чтобы наблюдать, как он метает ножи в мишени с сексуальной, искусной точностью. Он вознаградил меня за хорошую тренировку в душе, когда мы вернулись.