Микрофон со всей дури влетел на место. Вокруг паза зазияли трещины. На удивление, прибор всё ещё работал, пока в него гитарист выплёскивал накопившееся:

— На счету у тех, кто по праву должен гнить за решёткой уже две девичьи жизни за сегодня! Либо вы сейчас примете необходимые меры, либо я сыграю на тёплых струнах из ваших…

— Учитель?

— Чего тебе?

— Прошу вас, будьте немного дружелюбнее. Они же нам должны помочь.

— А, да. Поздно, наверное, насрать. Простите за то, что вспылил, ребятки. У вас тут убийство.

— Рой, мне сейчас показалось, или он и правда сейчас сам с собой болтал? — чревовещательно шепнул полицейский напарнику.

— Так походу выглядят сумасшедшие.

— Чё ты там вякнул?

— Гарри, сбавь пыл. Мы здесь не ради бессмысленных споров.

— Когда меня считают психом? Серьёзно, качок?

— Сам же недоволен кличками в свой адрес.

— Опыт позволяет.

— А я такого не достоин?

— Псс, Пайс, Хайман-Каммингс?

— Не, Рой, Браун-Скваир.

— Ты слишком вспыльчив. Вернись к делу.

— Мне последнее время слишком много перечат! Этих я ещё пойму, видимся в первый раз, а вот с такого щегла я ожидал уважения.

— Теперь подраться рвёшься.

— Дже…

Резвый аккорд подставил подножку не кому-нибудь, а самому времени. Музыка играла, но часы остановились.

— Что же я мог ещё ожидать от рокера.

Слова из уст надоумили Энвила, что он волен двигаться в окружении. Однако, ноги не послушались желанию сделать шаг. Дурьер же стал в стойку.

— Ты у меня запоёшь! - воскликнул Гарри.

Бартос ударил Падшего по рёбрам. Кажется, Вестник почувствовал хруст, отчего издал звук ощутимой боли. Но скорчиться не мог.

— Пой!

Энвил, вдруг, прислушался. Его словно током ударило. Переменным ли или постоянным, но он знал, что это за песня.

— Пой, я сказал! - костяшки кулака Дурьера уже готовы были встретиться с носом Вестника.

— Ты видишь это по ТВ ежедневно…, - голова Энвила дёрнулась от нападка:

— Слышишь это по радио…

Падший не чувствовал, что в его действиях есть усилия. Он пел знакомую, почти что любимую песню, а тело двигалось само. Как танец.

— Голос резвее!

— Полиция пытается достучаться до меня, ведь якобы это, — Дурьер кинул плечо вперёд, дав Энвилу обойти его сбоку:

— Начало конца!

Вестник схватил коллегу и бросил вперёд. Бартос отскочил спиной от железной ручки стульев для ожидающих и отлетел на половую плитку.

— Отребье — да, над ним так хорошо смеяться. Отребье… Ну что ж, продолжайте и порвитесь надвое от смеха.

— Дожми, ну!

Вестник взмахнул крыльями, подпрыгнув прямо над Дурьером.

— Ха-ха-ха! - подошва ботинка готова была раздробить лежащую голову.

Гитара заиграла концовку, теперь застыло всё.

— Джейден, сбиваешься. Фальш в нотах, кто так играет?

— Что? — витающий в воздухе Энвил посмотрел на Онгэйда.

— Спасибо за перекур, здоровяк, — к нему обратился лежащий Гарри.

— Что это сейчас было?

— Мне надо было выпустить пар. Только музыкальные уроки дают мне спокойствие. Джейден может играть и один, но удобней ему играть с вокалистом. А слух у меня не растерялся ещё, в тебе его найти, качок.

— Вся эта остановка времени была нужно, чтобы просто успокоиться?

— Ага.

— Всё мироздание остановилось по твоей прихоти ради этого.

— Нет. Видишь, дверь закрыта?

Полицейский участок был отгорожен от улицы закрытым стеклянным проходом.

— Да.

— Время стоит только здесь. Снаружи всё шло, как обычно.

— И любой прохожий мог видеть это всё?

— Тоже нет. Я как-то об этом с преподом из университета болтал. Чисто гип-гип…

— Гипотетически.

— Ага. Мол, если бы это существовало, это было бы сродни чёрной дыры. Горизонт событий, его так он называл, не виден наблюдателю извне.

— И что же это значит?

— Прохожий только итог увидит.

— Сколь занимательно. Так, мы больше не во злобе друг на друга?

— Я точно нет.

— И я. За царапины, разве что, звиняй.

— Перед Дурьером извиняться будешь. А сейчас спусти меня.

— Вот тут никак. Приготовься к посадке.

— Погод…

— …Нтльмены!… Кислый сидр…, - Роя поразила картина за плексигласом:

— Господа, при всём уважении… Оставьте нежности при себе и встаньте с пола.

— О чём этот лигавый говори… Качок, живо сдрысни с меня!

— Вот и рухнул консерватизм в моих глазах. Пайс, а ты таких видел?

— Спасибо Акту, что до сих пор таких ловят. Может, и этих под замок?

— Нет, П-пайс, я думаю, что они просто упали. Что это на меня нашло? Бред.

— У тебя что-то голос поменялся. Всё в порядке.

— Да, кхе-кхе, просто знобит, они там что-то про убийство несли.

— Верно, эй, вы! Зачем весь этот цирк тут устроили?

— Офицеры, мы пришли доложить об убитых девушках.

— Адрес какой?

— Хановер и Скул-лэйн.

— Пошлём туда патруль. Как раз время позднее, пора на работу.

Пайс приподнял телефонную трубку, но Рой тут же её задвинул.

— Ты чего?

— Это наш шанс! - экзальтируя, шепнул полицейский.

— Сейчас?! Сегодня же грёбанный вторник!

— Мы договорились, всё равно. Потерпевшие, я поеду с вами.

— Вы один справитесь?

— Мне нужно убедиться в содеянном. Потом я вызову бригаду медицинской экспертизы.

— Хорошо, как мы можем к вам обращаться?

— Уилкинсон, джентльмены. Шелби Уилкинсон.

Вспышка на фотоаппарате отражалась в недавно погибших зрачках. Чёрные кружки не реагировали на свет. Лаборант, своим видом похожий на луковицу из-за надетой куртки поверх халата, расставлял следственные номерки кислотно-жёлтого цвета. Проводящий опись выглядывал из-за спин работающих, оставляя заметки в журнале.

— В комнатах всё чисто. Никаких следов ограбления или разбоя. Всё произошло здесь, — сотрудник стряхнул пыль с ладоней и задал вопрос:

— Что скажешь?

— Парни пока смотрят верхний этаж. Пока что говорили за мокруху. Здесь только её последствия.

— Девчонки попали под удар?

— Скорее всего. У одной пистолет, пробьём по базе, а так всё выглядит как неудачная попытка отпора.

— Что по напавшим?

— Грубых следов не видать. Даже выстрел в голову был сделан крепкой рукой. Работали опытные ребята.

— Думаешь на…

— Не строй из себя дурака. Да. Богатая квартирка на окраине, без нарушений и жалоб. Взрыв, убийства, элегантный побег. Пять раз подряд и всё стабильно. Заканчиваем, парни!

— Прикроем дело?

— Ну, не мы, так над нами. А не они, так и в пробке не ровен час от бомжа с пулемётом сдохнуть. У самого ж дети. Забыл?

— Да нет. Что-то настроился на всё это как раньше.

— И спустя год даже не скрывал, как в карман накладываешь. Смешно.

— Ну, кто-то же должен вселять надежду.

— Пошли уже, добряк.

Кейсы собрались, закрылись на собственные замки и в руках следователей покинули квартиру.

В закутке со сломанной лампой, в это же время, Энвил, Бартос и Онгэйд ожидали результата.

— Ich hoffe, dass all diese Umzüge zu mir und das aktuelle Chaos nicht umsonst sind.·

— Что он говорит? — Джейден смог спокойно спросить, так как был один в своём теле.

— Если бы мне было известно. Natürlich, ja.

Когда у косяка завыглядовали люди, голос Гарри механиками вернулся в Бартоса. Тот показывал себя задумчиво, пробубнив только:

— Кто-то же должен…

— Эй, банда, что-нибудь можете сыграть? — обратился описатель.

— Мы — свидетели.

— Ну и? Вам по-человечески жалко, что ли?

— Уши пахать перестали? Нам сейчас не до выступлений. Охота послушать музыку, вали на улицу. Найдёшь, где искать, злодей.

— А?… Да, к чёрту! Передайте Уилкинсону, что мы осмотр мы закончили, данные будут завтра в лаборатории.

— Конечно. Не серчайте на моего друга. Он встревожен сегодняшним вечером.

— Как бы ему бутылкой за огрызания не прилетело. До свидания.