Прицельная мушка застыла в зрачке. Перед дулом дым схватился за цевьё. Очередь огней.

Роджер поддёргивался, едва держась в равновесии. Из груди сочилась кровь, обливая рубашку.

— Сук…

Белые флагштоки держали на привязи рвущиеся вперёд зеленные ткани. С жёлтых, потрескавшихся ступеней слетала каменная стружка. Наверху престарелой лестницы был огромный короб. Несмотря на ровные углы, его текстура навевала ассоциацию с грецким орехом. Его оболочкой был камень, а под ней, в маленьких по сравнению с площадью отверстиях, подобно тонкой плёнке, скрывающей маслянистый плод, скрывались металлические решётки, что на окнах, и варённое листовое железо, являющейся дверью.

За ней преграждала путь клетка из арматуры, дальнейший проход в которой был закрыт большим замком. Ключ висел на портупее охранника в углу. В регистраторской будке офицер перебирал папки вслепую, глядя футбольный матч в телевизоре на нижней полке. От закрытой шторки, ведущей в клетку, пошёл стук.

- من هناك? — створка съехала с вопросом.

В галстук вцепились. Голова в фуражке с треском разбила стекло.

- اللعنة! - воскликнул охранник, отдёрнув затвор.

Из-за входной двери выглянул Роджер, на мгновения отвлекнув вооруженного. Скачок, пинок в спину.

— Знаешь, мне как-то не до принесения черепно-мозговых. Ты чего такая на взводе?

— Времени мало. Сантехником хотел прикинуться? — огрызнулась Нимбри.

Раздевалка для персонала, гостевая для свиданий — Вестники шли тихо, заглядывая в комнаты. Остановившись у коридорной развилки, девушка осмотрелась, после рванула вперёд.

— Стой! - сказал Тревис.

Угнаться за ней было трудно. Лестничный пролёт лязгнул до второго этажа. Тупик на нём помог поймать торопящуюся. Как и светошумовая граната, подкатившаяся по полу, остановила догнавшего Роджера.

Глаза ослепило. Солнечный свет, бивший в лобовое, отскакивал в щель кабины для перевозки задержанных. Смертный вскочил. Руки, пояс и лодыжки держали цепи. Вестник попытался их сломать. Чувство, что кость вот-вот лопнет, забило. Внезапно, с неискренней агрессией Вестник прыгнул со своего места. Он пытался спровоцировать охранника, что в сопровождении.

- تريد التبول? سنصل إلى الشرطة ، ونجف هناك.

Хладнокровный тон ответа не порадовал парня.

— Мда уж. Не на такое я рассчитывал проникновение.

Тревис подумал про сидение.

— Нимбри, отвернёшься, ладно?

— Зачем?

— Надо. Хотя… Я тебя всё равно такой больше не увижу. Знаешь…

Машина колыхнулась на кочке.

— Ты мне очень понравилась. Не думаю, что была бы ты другой, я бы тебя не спас, но… Ладно. Я рад, что ты с нами и… Со мной, в общем. Приятно тебя подкалывать. Уж очень мило ты стесняешься.

— Ч-чего…

Лоб влетел в пластину металла, смяв его в комок.

Белые флагштоки держали на привязи рвущиеся вперёд зеленные ткани. С жёлтых, потрескавшихся ступеней слетала… Темнота.

Опора под затылком была жёсткая. Шеи коснулась медицинская перчатка. Темнота и теплота.

Роджер в остолбенении, напрягшись, посмотрел на люминесцентную лампу. Голая грудь парня была измазана в прозрачном геле. Холодные пластины дефибриллятора нагрелись при контакте с кожей. От жизни родилась усталость, она и потянула в сон.

Качка мотала голову, как вдруг, Тревиса бросили на пол. Вестник поднял руки, кандалы дали знать о себе весом. Охрана ушла, замок клетки захлопнулся. Пока силы возвращались, вниманию упала универсальная доска. И кровать, и стул в одном. Воронка из жести со вкопанным сливом.

— Ты живой? — донеслось от угла.

Нимбри сидела в тени. Но появление напарника её взбудоражило подняться. Колодки висели на ногах, но между ними не было привязи. Она нависла над парнем, с толчком схватившись за него. Пепельные волосы как могли закрывали взгляд. Тишина напрягала.

— Ним… Я не знаю, что ты сейчас чувствуешь. Но я не хотел тебя обидеть теми словами.

— Я боюсь сесть.

— Что?

— Можно, можно я сяду? На твои колени.

Роджер подогнулся вперед. Сверху была всё та же хрупкая девушка. Кивок.

Вестница плюхнулась вниз, запустив руки в перегонку. Цепь была в её грязных ладошках. И тут, по шее пробежало что-то чёрное. По самым венам до кончиков пальцев. Ржавчина ссыпалась. Как сломав преграду, Нимбри с этой возможностью коснулась Тревиса.

— Были бы мы простыми прохожими, — гладила она его по лицу:

— Я бы забила тебя до смерти чем-нибудь.

— Всегда знал, что романтика убивает. В прочем, нам обоим это уже не страшно. Ты согласна?

— Будешь задавать вопросы с таким щенячьи взглядом, сама выпрыгну из поезда.

— Тогда будем кататься только на самолётах…

Подпорка мягкого места девушки подняла её голову на уровень света из окна. Нимбри обомлела. Белый круг намокал во мраке на четверть.

— Даже на корабле нельзя. А я бы хотел на паруснике покататься. Прям как отец по рассказам мамы.

— Мореход, таинство затянулось. Не забыл, нам ещё нашего вызволять.

— Угу. Ещё мгновение и сразу.

Вестница, не умея держать злобу, рявкнула и, не найдя более гуманного и в тоже время болезненного способа, схватила Роджера ногтями за щёку.

— Ай-ай-ай!

— Умудряешься же ты за несколько часов достать со своей романтикой. Даже подумать не даёшь, а стоило бы.

— Это что, значит нет?

— Я сказала, дай подумать.

— Ай-ай, я понял-понял!

— Вставай. Пока устраиваем побег, я подберу слова, чтобы тебе всё высказать.

— Только сама слезь.

Девушка прямо-таки вскочила с места и обернулась к входной створе камеры. Прикосновением она искала замок.

— Эй-эй-эй, — по стенке за спиной Тревис поднялся на ноги, которые всё ещё были закованы:

— Здесь охрана ходит. Заметят, что ты сломала дверь, опять будем дружно лежать в отключке. Лучше освободи мне ступни.

Часы тикали, но даже с вернувшейся свободой в движениях наилучшей идеи для поисков пока не нашлось.

— Слушай, здание же прямоугольное, — подметила Вестница.

— Заметно.

— Заключенные прямо за стенами, по бокам, сверху и снизу. Может, попробуешь попрыгать и посмотреть?

— Рисково. Если буду проверять каждого, кто-то проснётся. Да и не хочу оказаться на чьём-то горле. По той же причине.

— Неужели нет способа Вестнику быстро отыскать Вестника, а?

— Есть, но он для более открытых встреч. Поняла, да?

— А почему, тогда, я вообще пришла к той мысли? Про прыжки.

— Не знаю. Сказала бы ты сейчас точное его местоположения, ответ был не изме…

— Северный блок. Камера… Мм… 1…

— Серьёзно?!

— 17…

— Ладно-ладно. Держись, — рукой парень уволок девушку поближе и, взявшись за её спину, сомкнул глаза.

Покой тактично нарушался храпом. Темнокожий преступник мирно спал, давно почив признание своей вину. Шорох встрепенул его нос. Заключённый почесал его, попутно лёгши на бок. Голова Нимбри дёргалась от до обрыва мышц напряжённой шеи. Вестница поскользнулась на сене из-под матраса сразу после прыжка. Как на крючке она повисла на пальцах Роджера, тянущего за её одежду. Вернувшись на опору, девушка шепливо возразила:

— Мог бы и подождать! Камера 173.

— Прости. Слишком уверился в твои слова. Я и сейчас в них верю, но в тот момент… Пофиг.

Смертный заключил Сумрак в объятия.

— Поменьше шансов упасть. Я это ещё после первого раза уяснил.

— Первый раз же у нас разный?

— Это тебе решать.

— Эй!

Пара испарилась в клубе дыма. Дышать стало труднее. Кирпичная коробка едва-едва отдалялась от локтей в ширину. К затылку из отверстия у потолка лились проблески городских огней. Толстостенная клёпанная пластина заглушкой отделяла этот карцер от остальных помещений. Тревис уже размышлял о том, как её выкорчевать, но Нимбри ткнула его в плечо. Веко Вестника скривилось от абсурдности.

— Ну хоть по прикиду понятно, кто перед нами.

Железная паутина окружала повисшего и сидящего на коленях одновременно человека. Руки закреплены за спиной, но самое необычное крепилось на его торсе. Гладкий половинчатый панцирь, как сосуд, покрывал его от пояса до шеи. Передняя и задняя часть была скреплена толстыми болтами с заваренными шляпами.