— Вкус голубики. Признаюсь, не ожидала услышать… Свежесть.

Поболтать было о чём. Кем бы раньше, кем стал после, что случилось, пока не виделся с другими, но некоторые молчали. Роджер неустанно шёл вперёд, не выкидывая мысли на ветер.

— Шанс передумать? Выложил бы ещё план, чтобы я посчитал его невероятно умным, и решил примкнуть. Но почему я знаю эти слова?

Вестники поднимались вверх. Уклон рос, барханы всё сильнее ссыпались от шагов.

— Мы скатимся, ветер крепчает и не за что удержаться, — крикнула Нимбри.

— У скалолазов для этого есть верёвка! - восликнул Гарри.

Смертному пришла идея. Белое лезвие выглянуло у ладони. Замах. Череп долетел до края, вытянув межпозвонки до предела.

— Схватитесь друг за друга!

Цепочка поднималась. Вес позади не так мешал Роджеру, как рукоять, скользящая по руке.

Стопа наметила уступ. Камень, казавшийся твёрдым, рухнул, а Смертный потерял опору. Рефлекторно коса слилась с кистью. Вестники приготовились падать вниз, но сильный рывок повёл их вверх. Слишком сильный. Смертный остановил возвращающиеся позвонки, но ноги уже оторвались от земли. Цепочка летела внутрь воронки, в последний момент затормозив и повиснув.

— ЭНВИЛ! Спускай кого-нибудь! - Роджер перекрикивал хруст собственных костей.

Падший схватил двоих, спикировав вниз. Времени мало. Вдруг, в глаза Смертного залетел злополучный песок. Голова моталась, забывая о корпусе. Моргать больно, нужно вычистить грязь. Крик дал опомниться. Руки выскользнули. Роджер посмотрел вниз зрачками обвитыми песком.

— Каким бы быстрым не был гепард…

Вестник оказался у стены. Снова взгляд, не сомкнув век, и Джейден был в руках. Взгляд вниз, и Смертный был уже там. Прыжок на стену, пойман один, на пол, на стену, ещё один. И схватив последней Нимбри, Роджер оказался внизу, выскользив из дыма. Куртка смела песчинки.

— И последний выживший провожал нас взглядом Тигра·, - сказал гитарист, увидев красные глаза Вестника.

— Пошёл ты, Гарри.

Ветер подул из пещеры. Внутри воронки даже в зенит царила вечерняя тьма. Продолжением этой огромной впадины был коридор, вытесанный из глины, из которой торчали каменные глыбы. Куски стен были исписаны. Рисунки далёких времён. Нигде не было ни пыли, ни паутины. На этом отшибе наименованное недостроенным достоянием человечества место было законсервировано. В конце тускнел лунный свет. Воронка только вначале показалась большой. На выходе Вестникам открылась трибуна огромной арены. Лавки устремлялись вдаль, заканчиваясь на возвышении, похожем на сцену. У Роджера заболела голова. Что-то ярко красное мелькнуло у него в глазах.

— Эта штука пишет? — громыхнуло повсюду:

— Похоже на то. Здравствуйте, мои дорогие!

Включились прожектора, намеченные на Вестников.

— Какой же долгий путь вы проделали, чтобы сюда добраться. Я в шоке! Кто-нибудь может уже дать им микрофон?

Сбоку подбежал участник съёмочной группы, одетый в чёрный камуфляж и протянул оборудование.

— Ура, Господи Боже. Расскажите, как вам наше пристанище?

— Дай сюда, — Элоиза отобрала микрофон у Роджера:

— Вкус старой газеты. Слушай, клоун, возможно, в глазах тех, кто лижет твой зад, весело дурачиться со своими врагами — это очень умно, но обещаю, ухмылка с твоей рожи будет сниться тебе в кошмарах.

— Милая, плюсы кошмаров в том, что они заканчиваются. Неужели ты этим меня думала напугать? Но я услышал тебя. Да, нынче фокус-группа — дураки, я не спорю. Им подавай весёлых. Хорошо.

Два щелчка. Прибежали костюмеры, обязанные снимать монолитные одеяния, но отцепляя пуговицы, а эти стягивали его тугую одежду за рукава. Смокинг рвался, но шёл тяжко. Толпа упала, сорвав клочья ткани. Всё это время одежда была единым с кожей, а сейчас на старом месте открытые куски плоти. Сверху на верёвках спустилась ряса. Её белоснежный лоск пачкала и скрепляла кровь. Из-за кулис вылетел посох. Длинный, бронзовый посох с конструкцией из металлических дисков и креплений на конце. Одна рука элегантно оправила капюшон, другая взяла прилетевший атрибут.

— Это старое блаженство незапятнанной агонии, — осматривая себя Апостол резко поднял голову к Вестникам:

— Вам не знакомо. Порнографический склад ума заставляет пичкать себя наркотиками, лишь бы спрятаться от этого. Мерзостно. Так ведь, птичка?

Прожектора показали на клетку в центре арены. Нагая и скрюченная, укрытая крыльями лежала Мари.

— ТАК ВЕДЬ?!

Вестница задрожала от неизвестной боли. Вестники почуяли недомогание. Но Роджер отличал его от первого. Никаких вспышек.

Все спустились с лестницы, готовые бежать в бой.

— Стоп! Слишком легко ведётесь на провокации. Я просто показал, что бывает, когда шахматные фигуры меняются местами. Вы забрали мою королеву, я — вашу. Да, Нимбри?

Смертный сомнительно посмотрел на девушку.

— Я думал, что ошейник из бижутерии.

— Он лжёт. Я была такой же пешкой в его руках.

— В этом я не сомневаюсь.

— Что?

— Я успел углядеть идиотизм этого чудика. Но если ты хочешь напрячься, знай: предашь, дам подзатыльник.

— Я люблю тебя, Роджер Тревис.

— Взаимно, милая. Эй, священник! Пока есть возможность, я предлагаю мирно дать нам поговорить с нашим боссом.

— Ага, и дать вам возможность пустить всё к чёрту. Не дождётесь.

Клетка поднялась вверх. Апостол стукнул посохом. Грохот заполонил пространство. Сотни выбежали из скрытых проходов.

— Рекомендую вам, Вестники, сначала заняться ими, а уже потом идти ко мне.

— Что будем делать, Смертный? — обратилась Элоиза.

— Их тут где-то тысяча. По сотне на каждого, излишки возьму на себя.

— Я возьму оставшихся, — прервал Падший:

— С воздуха легче подобраться.

— В сторону, качок, не прибирай всю славу себе.

— Воля брата поможет всем нам.

— Я не дам в обиду Учителя.

— Мне проще свести всех с ума.

— Или стереть в пыль.

— Значит, вперёд!

Маленький клин, белый от прожекторов, понёсся навстречу чёрной массе. Неизвестно, что могло снова остановить стороны, кроме произошедшего. В землю с отблеском молнии рухнул молот. Обтянутый железом с длинной древкой. Под столб грязи рядом упал человек. В прочем, две руки и две ноги с головой заставляли его походить на человека, но исполинский рост и визуальная мощь мышц отвергала сравнения.

Пыль осела. Спустившихся оказалось двое. Второй был практически незаметен в сравнении с первым. Но заметил Роджер его сразу.

— Guten Tag.

· Eye of the Tiger, Survivor

— Теперь понял, крылатый trottel, к чему приводит недопонимание в сраных записках? Здравствуй, Роджер, — Прах за мгновение перешёл с надорванного крика на спокойное общение:

— Смог собрать всех? Вижу, что почти. Я тоже времени не терял. Джентельмены и дамы, прошу любить и жаловать, наш собрат и в каком-то смысле мой предок, Бунарр.

Громогласный клич отпугнул подкрадывавшуюся тьму. Орудие вернулось в руки обладателя. Взмах молота отбросил нескольких.

— Так чего же мы ждём?

Каждую секунду кто-то терял свою жизнь.

Падший наносил мощные удары, отгоняя любую подмогу взмахами крыльев по площади. Руки продолжали лететь до пола, пока крепкий замах не сломает кости от плеча до таза. Нога готова попасть, но крыло, как щит, примет пинок, толчком подкинет и сплошной прямой разрубит нападавшего.

Элоиза вторгалась в сознание каждого ангела, веля тому упасть в муках. Память разъедает чувства, вспыхивают страдания, которые не принести синяками и ранами. Кто-то лежит и рыдает, кто-то молит закончить и все, возвращаясь в реальность, чахнут от воспоминаний, изрезавших их души.

Копи дробил превосходство, вырывая из толпы группы поменьше, зажимая их своим числом. Увечья нельзя нанести, если на удар смотрит не одна пара глаз.

Гарри ускорял «выступление» Джейдена, превращая каждый нокаут в мгновение для противников. Единственный плюс от такой смерти: ты умираешь под саундтрек на свой вкус.