Человек в костюме сделал несколько шагов. Приручённый зверь прилёг, отойдя. Внешняя угроза немного улетучилась: деловой стиль на высоком помосте работал сильнее при росте на пол головы ниже Роджера.

Зализанные назад чёрные волосы, мутные по краям брови, острые и худые скулы смотрели на парня.

— Ты убивал?

Вопрос не успел дойти до получателя, как в закатанный рукав залетел за плечо Вестника. Череп с лезвием застыл между пальцев.

— Или сама Смерть не даёт тебе проиграть?

Смертного пронзило забытое ощущение уязвимости. Только он дрогнул, чтобы ударить, его грудок пошёл вниз, а печень вмялась. Согнутого парня обошли, направляясь к Нимбри.

Роджер развернулся, устремил рывок. Локоть отправил Вестника на пол.

Неожиданный ход притормозил уверенную походку. Девушка держала в руках кусок кровли, как будто рассчитывая на то, что он её убережёт.

— Даже пчела атакует в западне, — с этими словами был запущен кулак.

Кожа коснулась глины, однако та не треснула. Она рассыпалась, и летящий удар был направлен в ловушку. Уклоном влево Нимбри вцепилась во вражеское горло. Сейчас нужно было только давить со всей силы. Что-то пошло не так.

Фаланги отдёргивала неизвестная сила. Красные всполохи толкали Вестницу назад. Человек в костюме тоже стоял в недоумении, пока не услышал скуление своего зверя. Волк выл на боку от каждой волны.

— Хватит! - крикнул он, слабо прикоснувшись к рукам Нимбри.

Девушка увидела глянцевый маникюр и линии иероглифов, следующие за ним.

— Уж лучше умная беседа, чем глупая драка, — закончила Вестница.

Роджер привстал, заручившись небольшой помощью своей подруги.

— Кхе, с нами был ещё один. Мальчик, такой же, как и мы. Его забрала какая-то женщина.

— Не будь это важно, ваша проблема осталась бы у вас. Деманьяк, которого нужно остановить, и маленький Вестник связаны одной нитью.

— Ты и не представляешь, в каком мы дерьме, костюмчик. Не важно, что случится потом, но твоё хлюпенькое личико пойдёт с нами. Иначе, слишком много слов я услышал от трусливого паренька.

— Роджер, — ткнула в спину Нимбри:

— Мелочи…

— Да не смотрю я на них, Ним.

— Лодка перевернётся и в ручейке. Грайсин.

— Сумрак.

— Смертный. Копи ждёт нас внизу.

Нанкин — портовый город. Товары — капля в реке нескончаемых перевозок. Через каждую машину грузовик, через каждое здание склад. Только коренной житель видит, как мимолётно одежда, продукты и техника слетают с полок, заполняемых новой утварью. Спокойствия тут и не будет. Прохожие слепы на изменения. Участники потока никогда не поймут, что рядом проходит шторм, ведь сами не остаются. Поэтому у оседающих в городе последствий редко найдёшь причину.

Барабаны стучат. Размеренно на окраинах и с грохотом внутри.

— Месяц с лишним в городе пропадают люди. Так это преподносят новости. Но ни полиция, ни простые граждане не продолжают поиски.

— Нет никаких следов.

— Не понятно, кто пропал. Местные очистные хранилища стали забиваться сгнившими останками. Но сказать, чьи они, никто не может. Записи с кладбищ и слова сторожей отбросили версию с разграблением могил. Археологи разрыли три акра в поисках древних захоронений. Как искать кости в яйцах.

— А кроме вони какие ещё минусы от этого?

— За время своих былых свершений мне встретилось очень много тварей, способных на вещи, не кажущиеся реальными. В отличие от животных, связанных узами пищи и охоты, они инородны и заслуживают только уничтожения.

— Ангелы, например?

— В моём деле нет товарищей. Однако, небожители оказывают помощь в их истреблении.

— Хоть в чём-то они полез… Ау, — Смертного ущипнули.

— Тварь, которую нам надо найти, имеет много имён. Пролют Даемониум, душе-социальная пиявка или же просто деманьяк. Эта сущность, вырвавшая прежнего носителя из чьего-либо тела, чтобы занять его место в мире живущих. В моё время их называли одержимыми. Именно их останки плавали в воде. Сродни линьке.

— А ты уверен, что похититель и этот деманьяк — одно и тоже?

— Их инстинкты влекут искать существ с изменённой душой. Если есть деманьяк, то вместе с ним скоро появится ещё кто-то. Вестник подходит.

— И как нам её найти?

— Мышь должна была помочь мне в этом. К несчастью, запись с камер, как для вас, так и для меня, не принесла пользы.

— И поэтому твой волк съел мышь? — встроилась Нимбри.

— Воля зверей, которые мне доверяют, в моих руках. Грызун поведал мне всё ещё до того, как вернулся, а его смерть лишь уравновесила природный цикл. Мышей должно быть достаточно, поэтому их нужно есть.

— А что делают деманьяки всё оставшееся время?

— Это отголоски недавно умерших, не желающих уходить в забвение. Как и обычные люди, они ищут вещественный способ остаться здесь.

— А если более конкретно?

— Какой-то предмет. Может, человек или вещь, часто связанная с прошлым.

— Нам нужен ближайший морг.

— Твой супруг полон самонадеянности.

— А? Чт… Нет! То есть, да. Грайсин, лучше нам идти.

Не все медицинские учреждения открыты для желающих. Номенклатура и обязанности документов отличают нас от животных. Поэтому, на животных никто и не обращает внимание.

Обеденный перерыв занимает персонал увлекательной заваркой лапши быстрого приготовления.

Мухи в офисе ненавистны всеми. Ленты и инсектицидные приманки в излишках. Встретить же хотя бы одну в своём стакане или на очередном пациенте — привычная участь.

Сегодня же, вдруг, обед оказался приятнее обычного. Ни одной мухи. Своего рода праздник. Можно даже задержаться за принятием пищи.

Компьютер в регистрации пустовал. По крайней мере, людей там не было. А вот насекомых со временем становилось всё больше. Поведение очередной крылатой мошки отличалось от обычного: мухи заполняли клавиатуру. Плотность росла, и в целом рой насекомых стал походить на две печатающие руки.

— У меня подозрения, что старый и толстый мужик не захочет попасть в тело другого пола. Может быть интуиция, а может моя любовь к фильмам про мистику, но нам нужно найти молодую женщину, худощавого телосложения и с признаками беременности.

— Но почему беременную? — засомневалась Нимбри.

— Такая бурная реакция на ребёнка, потерявшего маму, может говорить только о желании залечить свои раны.

— А если она уже успела родить?

— Ну… Тогда, зачем её красть чужого?

— Чтобы жить дальше.

— Что?

— Останки, которые деманьяки оставляют после себя, говорят о недугах этих тварей. Они умирают быстро. И словно самка, умирающая от голода, мать убьёт свое ложное потомство. Догадка Смертного логична.

— Значит, ребёнок в большей опасности. И всё из-за меня!- девушка скрыла своё лицо ладонями.

— Ним, не говори так. Это наш общий промах.

— Ошибки свойственны всем людям. Животные опираются на инстинкты, а не на долгие раздумья, и в этом причина отсутствия их ошибок.

— Если в их жизни нет ошибок и горечи от них, то и счастья они не достигают, — огрызнул Роджер и обнял Вестницу, поцеловав ту в макушку.

Пара отошла недалеко. На окраине спуска с шоссе во двор морга дремал Одайон.

— Тебе нужно немного отоспаться. Ты на взводе, и я тоже. Пусть хотя бы один из нас отдохнет. Я его найду.

— От твоих слов так и тянет назвать тебя дураком, — уставшая девушка похрипывала сквозь зевки:

— Но в тоже время я готова подчиниться любым из твоих просьб.

Смертный взбодрился, когда к его губам прильнули на прощание. Вестник-египтянин с кампанией ушли.

— Один в поле не воин, — сказал Роджер, вернувшись к Грайсин.

— Около сотни тварей мертвы от моих рук.

— А животным юмор свойственен?

— Нет, как и отвлекаться. Есть совпадение. Идём на запад.

Дорога к отелю извилисто вела то через деревья, густые запахом апельсина, то опускала в выезды, забитые баками, бочками и коробками. Девушка не могла отбиться от рвения вдохнуть полной грудью чистый, не пропитанный воздух. До вывески оставались десятки метров, как тут Вестница заприметила красивую архитектурную находку. Узкое здание отеля обилось тропинкой из мостовой древесины, а та устремлялась к маленькому речному пирсу.