– Блестяще. Я клянусь, я не понимаю, почему Элоиза жалуется на вас так много.

Кэйт обернулась к Энтони, и проговорила:

– Твоя сестра и Эдвина стали близкими подругами с момента нашей свадьбы.

– Храни нас небеса, - пробормотал он, - И о чем же, могу ли я спросить, жаловалась Элоиза?

Эдвина невинно улыбнулась.

– О, это пустяки. Только то, что вы время от времени чересчур ее опекаете.

– Это смешно, - усмехнулся Энтони.

Кэйт чуть было не захлебнулась чаем, пытаясь скрыть смех. Она была совершенно уверенна, если у них будут дочери, то к тому времени, когда они достигнут брачного возраста, Энтони изменить законы так, чтобы отцы имели право держать своих дочерей в женском монастыре за двенадцатифутовыми стенами.

Энтони поглядел на нее сузившимися глазами.

– Над чем ты смеешься?

Кэйт быстро закрыла рот салфеткой, пробормотав из-за нее: - Ни над чем.

– Хмм.

– Элоиза говорит, что вы выходили из себя, когда Саймон ухаживал за Дафной, - проговорила Эдвина.

– О, даже так?

– Она говорит, что вы двое, чуть было не выстрелили в друг друга на дуэли.

– Элоиза говорит слишком много, - проворчал Энтони.

Эдвина улыбнулась.

– Она почти всегда все знает обо всем. Все! Даже больше, чем леди Уислдаун.

Энтони обернулся к Кэйт с выражением раздраженной иронии:

– Напомните мне купить кляп, чтобы заткнуть рот моей сестре, - пробурчал он, - И еще один для вашей сестры.

Эдвина музыкально рассмеялась.

– Я никогда не думала, что иметь брата так забавно. Я так рада, Кэйт, что ты решила выйти замуж за Энтони.

– У меня совсем не было выбора, - ответила Кэйт, сухо улыбаясь. - Но я тоже рада, что вышла замуж за Энтони.

Эдвина встала с дивана, разбудив Ньютона, который блаженно спал рядом с ней. Он оскорблено пролаял, поскулил, и, спрыгнув с дивана на пол, забрался под чайный столик, где свернулся клубочком.

Эдвина с улыбкой наблюдала за ним, затем сказала:

– Я должна идти. Нет, не надо меня провожать, - сказала она, когда Кэйт и Энтони встали, чтобы проводить ее к передней двери. - Я могу сама добраться до выхода.

– Ерунда, - сказала Кэйт, схватив Эдвину за руку, - Я сейчас вернусь.

– Я буду подсчитывать секунды, - пробормотал Энтони, затем сделал глоток из своего стакана.

Обе дамы покинул комнату, сопровождаемые Ньютоном, который радостно прыгал вокруг них и лаял, наверно, думая, что его берут на прогулку.

Как только сестры ушли, Энтони обосновался в удобном кресле, где только что сидела Кэйт. Кресло еще было теплое, от ее тела, и он смог почувствовать аромат своей жены. Больше мыла, чем лилий, подумал он, осторожно принюхавшись. Возможно, запах лилий был от духов, которые она, наверно добавляла ночью.

Он был точно не уверен, почему он вернулся сегодня так рано; он совсем не намеривался. Вопреки тому, что он говорил Кэйт, большинство его дел и обязанностей вовсе не держали его вдалеке от дома целый день; многие из его встреч, могли быть вполне проведены дома.

И хотя он действительно был довольно занятый человек - ему никогда не нравился тот ленивый образ жизни, которому следуют большинство джентльменов - он проводил много времени днем в Уайтс, читая газеты и играя в карты с друзьями.

Он считал, что так лучше всего. Было важно сохранить достаточную дистанцию между собой и женой. Жизнь - по крайней мере, его жизнь - как предполагалось, была уже вся подсчитана, и жена была нужна лишь в определенных областях, которые он мысленно определил, как “общественные дела” и “постель”.

Но когда он сегодня пришел в Уайтс, там не было никого, с кем ему хотелось бы разговаривать. Он пролистал газеты, но его не заинтересовала ни одна. Таким образом, он сидел у окна, пытаясь наслаждаться в компании с самим собой (но найдя это чересчур скучным). Его посетило странное желание вернуться домой, и посмотреть, чем там занимается Кэйт.

Один день не мог ему повредить. Он не влюбиться в свою жену, всего лишь проведя один день в ее компании. Не было вообще никакой опасности влюбиться в свою жену, напомнил он себе строго. Он был женат уже месяц, и смог сохранить свою жизнь свободной от такой путаницы. Не было никакой причины думать, что он не сможет поддерживать такой статус-кво неопределенно долгое время.

Чувствуя себя полностью удовлетворенным, он сделал небольшой глоток бренди, и поднял голову, когда услышал, как Кэйт вошла в комнату.

– Я думаю, Эдвина, действительно, влюбилась, - сказала она, ее лицо сияло.

Энтони почувствовал, как его тело напряглось в ответ. Было довольно смешно, как он реагировал на ее улыбки. Случалось это постоянно, и ему было не очень приятно осознавать это. Хотя, он не возражал против этого, когда мог контролировать себя, и отправиться с Кэйт в спальню.

Но, по- видимому, Кэйт не думала, так распутно, как он. Она села в кресло напротив него, хотя в его кресле было достаточно места, и он не возражал, если бы она села с ним в одно кресло. Его устроило, даже если бы она села на стул рядом с креслом; по крайней мере, он смог бы дотянуться до нее, и притянуть ее к себе на колени. Если он попытается выполнить этот маневр сейчас, то ему придется тянуть ее прямо по чайному столу.

Энтони сузил глаза, и попытался оценить ситуацию, подсчитывая, сколько чая он прольет на ковер, и сколько будет стоит заменить ковер, и стоит ли волноваться из-за такой пустячной суммы…

– Энтони?! Ты меня слушаешь?

Он очнулся. Кэйт сложила руки на коленях, и немного наклонилась в его сторону. Она выглядела раздраженной и немного сердитой.

– Где ты был? - сердилась она.

Он заморгал.

– Ты слушаешь меня, - упорствовала Кэйт.

– О, - он улыбнулся, - Нет.

Она вздохнула и закатила глаза, но не стала ругать его.

– Я говорила о том, что мы должны пригласить Эдвину и ее молодого человека как-то к нам на ужин. Чтобы посмотреть, подходят ли они друг другу. Я никогда не видела, чтобы она была так увлечена джентльменом. И я хочу видеть ее счастливой.

Энтони взял бисквит. Он был голоден. И к тому же обдумывал перспективу получения своей жены на колени. С другой стороны, если он уберет в сторону чашки и чайник, и потянет ее через стол, то не будет большого ущерба…

Он потихоньку сдвинул поднос с чайником к краю стола.

– Хм-м? - промычал он, жуя бисквит. - О да, конечно. Эдвина должна быть непременно счастлива.

Кэйт подозрительно на него посмотрела.

– Ты точно, не хочешь чашечку чая. Я, конечно, не поклонник бренди, но думаю, что бисквит с чаем, был бы гораздо вкуснее, чем давиться всухомятку.

Бренди, подумал Энтони, может и лучше с бисквитом, но немного чая ему не повредит. К тому же, на всякий случай, лучше уменьшить количество чая в чайнике заранее.

– Ценная идея, - проговорил он, беря чайную чашку и ставя ее перед ней. - Чай совсем неплохая вещь. Не могу понять, почему я сам не подумал об этом раньше.

– Я тоже никак не могу понять это, - пробормотала Кэйт в своей едкой манере.

Но Энтони лишь улыбнулся, и взял протянутую ему чайную чашку.

– Благодарю тебя, - он проверил, добавила ли она в чашку молоко.

Она добавила, что не удивило его, она хорошо запоминала такие вещи.

– Чай еще горячий? - вежливо поинтересовалась Кэйт.

Энтони сделал большой глоток.

– То, что надо, - ответил он, издав удовлетворенный вздох. - Могу ли я еще тебя немного побеспокоить?

– У вас, кажется, появился настоящий вкус к чаю, - сказала она сухо.

Энтони смотрел на чайник, задаваясь вопросом, сколько же там еще осталось воды, и сколько он сможет выпить, не побежав в туалет.

– Ты могла бы еще выпить чашечку чая, - предложил он, - Ты выглядишь, страдающей от жажды.

Она удивленно подняла брови.

– Разве?

Он кивнул, думая, как бы заставить ее выпить чашку чая.

– Совсем немного, конечно.

– Ну, конечно.

– Там осталось чая мне еще на одну чашечку? - спросил он так беспечно, как только мог.