Это бессмысленно, подумал он. Ему не найти сокровищницы в ночной тьме, и днем не найти, никогда. А если бы нашел, не смог бы туда проникнуть. Но если бы и смог…

— Это бессмысленно, — вслух повторил он.

Повернувшись, он побрел обратно. Ему не понадобилось много времени, чтобы понять, что он заблудился — эта истина легко преодолела заслоны опьянения и возбуждения. Он весь исцарапался, угодив в колючие заросли и продираясь сквозь них, его лицо и руки были в крови, однажды изорвана. Факел едва светил, готовый вот-вот погаснуть. Но самое худшее, он снова слышал негромкий издевательский смех, и не мог ответить себе: реальность это или галлюцинация?

Лишь через час он случайно наткнулся на одну из поисковых групп, которая и вывела его к дому.

Люди возвращались ни с чем; вернулся в дом и лесничий.

— Что? — хрипло спросил его Ланге.

— Поиски на озере продолжаются, ваше сиятельство. Но…

— Понятно. А у холма?

— У какого холма?

— К западу от охотничьего домика. Холм с каменистой осыпью на восточном склоне.

— Ваше сиятельство, там нет такого холма. Никакого нет. В той стороне сплошной лес до самой деревни, а за ней…

— В деревню людей послали? Может быть, кто-то что-то видел, слышал…

— Я послал туда людей, ваше сиятельство. Они еще не вернулись. С вашего позволения, я продолжу поиски. Я только хотел сказать вам, как я бесконечно благодарен…

Ланге раздраженно махнул рукой.

— Идите.

— Ваше сиятельство…

— Что еще?

— Вы действительно думаете, что карлик…

— Да, я так думаю.

— Он был предан ей, как собака.

— Это он вам сказал?

— Но…

— И собака может сбеситься. Идите же!

Когда лесничий покинул дом, Ланге возвратился в библиотеку и жадно глотнул коньяка прямо из бутылки. Держа ее в руке, он свалился в кресло. Бессмысленно, повторял он, бессмысленно. Их никогда не найдут.

Еще несколько глотков частично вернули ему утраченное душевное равновесие. Не найдут, думал он, ну и что же… Почему он, граф Ланге, должен бояться какой-то полуграмотной девчонки и полоумного урода? Потому что она угрожала ему? Чепуха, она просто вспылила. Не все угрозы непременно приводятся в исполнение. Но если все-таки она или карлик… Или оба… Да пусть попробуют! У Ланге есть что им противопоставить…

С бутылкой в руке, он уснул в кресле.

После этой ночи поиски продолжались, все более вяло, еще около недели. Об исчезновении Зои сообщили в полицию. Вместе с приметами девушки было указано, что ее может сопровождать карлик. Ланге сомневался, что полиция станет заниматься этим делом всерьез, хотя за сведения о Зое он назначил награду — уж очень безнадежным оно выглядело, никаких следов.

Жизнь в имении Ланге входила в прежнюю колею.

Владимир Андреевич Кордин стоял у окна в малой гостиной замка Нимандштайн. Была глухая ночь, в комнате горела только одна свеча, и Кордин не видел ничего, кроме своего отражения в оконном стекле. Он отвернулся от окна, достал из коробки сигару, но не закурил и швырнул сигару обратно. После этого он вновь уставился на свое отражение.

Несмотря на внешнее спокойствие, с каким он вел себя в последнее время, и показное дружелюбие к отцу Павлу, Кордин отнюдь не смирился. Он мучительно искал выход из тупика. Два дня назад он попробовал снова поговорить с сестрой, но она остановила его на таких дальних подступах к теме, что продолжать он не решился. Никто бы не смог отговорить Елену от ее намерения… Кроме одного человека — самого отца Павла. Беда была в том, что отец Павел не собирался этого делать.

С глубоким вздохом Кордин перевел взгляд на большие напольные часы, мерно стучащие с размахами тяжелого маятника, потом на огонек свечи…

Он замер, ледяные иголочки впились в его спину.

В кресле возле стола неподвижно сидела молодая темноволосая женщина. Ее огромные карие глаза пристально смотрели на Кордина. Она сидела в напряженной позе, выпрямившись, не касаясь спинки кресла. Она была очень красива, какой-то экзотической, нездешней красотой, и красота ее таила угрозу.

Кордин инстинктивно метнулся к секретеру, где в нижнем ящике лежал заряженный револьвер, предназначенный для защиты от возможных грабителей.

— Оружие вам не понадобится, — сказала ночная гостья обворожительным хрипловатым голосом. — Успокойтесь, я не причиню вам зла.

Медленно задвинув наполовину выдвинутый ящик, Кордин даже нашел в себе силы для ироничной интонации.

— Откуда вы явились, прекрасный призрак?

— Я не призрак, — невозмутимо сказала незнакомка. — Я пришла, чтобы помочь вам. Сядьте и выслушайте меня.

Повинуясь ее повелительному жесту, Кордин опустился на низкую оттоманку вблизи секретера — ему все же хотелось, чтобы револьвер оставался под рукой.

— Кто вы? — тихо спросил он.

— Совершенно неважно, кто я, — ответила она. — Важно то, что я вам нужна.

— Да? — растерянно вымолвил Кордин.

— Да. Успокойтесь же! Скоро вы все поймете. Ваше затруднение стоит в том, что ваша сестра богата, а вы — нет. Но и ей недолго остается быть богатой. Она примет постриг, все ее состояние будет передано церкви. Этот вопрос решен. Сейчас решаются только детали — какая обитель, как будет происходить ликвидация имущества и передача капиталов… Правильно?

— Да, правильно, — кивнул Кордин. — Но откуда вы все это…

— За этим стоит один человек, — прервала его незнакомка, — священник отец Павел. Это ваш враг. Его влияние на вашу сестру безгранично, и вы ничего не можете поделать. Что бы вы ни предприняли, любое ваше действие против отца Павла лишь укрепит решимость вашей сестры.

— Все это так, — сокрушенно подтвердил он. — И я не вижу, каким образом вы… Или кто-то еще мог бы мне помочь. Вы сами только что сказали…

— Выход есть. Взгляните на эту книгу.

Кордин посмотрел в ту сторону, куда указывала его странная гостья. На ломберном столике лежала толстая книга. Он подошел и взял книгу в руки, чтобы лучше разглядеть ее при тусклом свете.

Вид этой книги словно воплощал дух и достоинство минувших столетий. На кожаном переплете еще сохранились следы золотого тиснения, но прочесть название можно было только по теням рельефных букв: «Зерцало магистериума». Переплет был застегнут тремя золотыми замками. Кордин попытался отомкнуть один из них.

— Не надо, — сказала женщина.

— Почему? Нужен ключ?

— Нет, это просто застежки. Но не открывайте их. Эта книга предназначена не для вас.

— А для кого?

— Для отца Павла. Он ведь ученый, верно?

— Да.

— Тогда ему, без сомнения, будет интересно прочесть эту старинную книгу. Передайте ее отцу Павлу, но ничего не говорите о ней ни его брату, графу Ланге, ни вашей сестре. И ни в коем случае, никогда и нигде не упоминайте о том, что встречались со мной! Если вы нарушите эти условия, вы все погубите. Безвозвратно.

— Но отец Павел может и сам сказать о книге брату, или Елене, или обоим…

Тень холодной улыбки тронула губы незнакомки.

— Пусть он начнет читать при вас. А дальше — будьте спокойны. Он ничего никому не скажет.

Бросив на незнакомку тревожный взгляд, Кордин взвесил книгу в руках.

— Что эта за книга? Почему мне нельзя ее прочесть?

— Разве я сказала, что нельзя? Я просто не хотела, чтобы вы тратили время на чтение. Вам нужно очень, очень спешить.

— И что же, — недоверчиво спросил Кордин, — когда отец Павел прочтет эту книгу, он сам отговорит мою сестру от ее планов?

Незнакомка снова улыбнулась, еще холоднее.

— Отговорит или нет — этого я не знаю. Но знаю, что тогда этим планам сбыться не суждено.

Кордин положил книгу обратно на ломберный столик и подошел ближе к своей гостье.

— А откуда я знаю, что вы меня не обманываете?

Она с полнейшим безразличием передернула плечами.

— Попробуйте. Что вам терять?

— Гм… Действительно. Но как же я отдам книгу отцу Павлу? Если не упоминать о вас, как я объясню, откуда она у меня?