Выделить какое-либо сходство Червя с земными аналогиями было трудно. Сам по себе скелет был близок по строению к пресмыкающимся, а точнее к змеям, отсутствие конечностей при наличии большого числа ребер.

«Но!» — ручался я в недоумении: «Если я еще правильно помню школьный курс биологии, то у змей нет грудной клетки, плечевого пояса, да и тазового пояса тоже нет!! Е-п-р-с-т!! А тут то есть! Да рудименты, но есть?!».

Плечевой, как и тазовый пояс присутствовали в виде нескольких рудиментов ключицы и лопатки. Но вот плечевой сустав раздваивался и уже от него отходило несколько пар плечевых костей.

«Но зачем?!» — рассматривая внимательно остатки плеча, я был шокирован: «Зачем?! Плечевые кости развернуты внутрь тела?!!».

По своей сути они врастали в ближайшие пары ребер создавая плотную костно-хрящевую структуру. При этом достаточно гибкую и подвижную. При этом внутренняя часть костей была буквально нашпигована множеством твердых металлических выступов.

«Елки!» — озарила меня догадка: «Так ты ими измельчаешь породу и отделяешь крупные вкрапления!».

Потратив на его изучение несколько суток, я окончательно убедился в том, что Червь был искусственно выведен. На это указывало сама конструкция, а точнее невозможность создания природой такого экземпляра. Буквально все, все в нем было создано для максимально быстрого накопления полезных ископаемых. Особенно много их накапливалось в скелете. Он буквально с первых дней жизни Червя был сформирован из кальция, как у всех существ. Но постепенно, с ростом животного, его костная структура заменялась на тяжелые и твердые полезные ископаемые.

Кроме того, тазовый пояс был сильно искривлён и представлял из себя пористое сито. Он, словно шумовка, после прохождения через ядовитые кислотные испарения желудка Червя, отсеивал мелкие частички химически инертных металлов, таких, например, как золото. А также в нем задерживались попадающиеся минералы, которые не подвергались растворяющему воздействию желудочных ферментов Червя.

Отдельно, по значимости и по содержанию стоял его хвост.

«Ням…вкусняшка!» — вздохнул я, предавшись на секунду воспоминаниям. И они того стоили, так как именно в хвосте Червь запасал все редкоземельные элементы, и включал почти все группы лантаноидов и актиноидов, к которым относятся все нужные мне элементы, начиная с Лантала, Европия и Плутония, заканчивая Фермием и прочими.

«Прям эльдорадо какое-то!!» — у меня от одного только воспоминая о сверхтяжелых трансурановых элементах свело зубы и обильно потекла слюна.

«Теперь понятно, почему Гномы так активно защищали того помершего Червя — это сколько же там было нужных и главное полезных вкусняшек!!» — от обиды я горестно вздохнул и протяжно рыкнул пару раз.

«А ведь судя по всему эти коротышки имеют прямое отношение к червям» — наконец-то мою голову посетила простая, но при этом гениальная по своей сути, мысль.

В свете моей теплой встречи с мелкими подземными обитателями той большой пещеры, стало понятно, что коротышки либо сами создали этих зверей, либо как-то контролируют их, ну или на крайний случай удачно приспособились использовать.

По большому счету Черви являлись аналогами биологических экскаваторов, которые собирали и перерабатывали все доступные в породе полезные ископаемые.

«Судя по тому, что по факту они занимаются биологическим обогащением руды — то они скорее подгорно-обогатительные комбинаты!» — скаламбурил я.

Кроме того, благодаря активному сбору припасов и всякого хлама по окрестностям моей лежки, я несколько раз натолкнулся на выходы редкоземельных элементов в породе. Их было достаточное количество чтобы я смог «унюхать их». А после обнаружения, мне скрипя зубами пришлось несколько часов потратить на их же извлечение. Используя лапы и челюсти, я выколупал из стенки одного из туннелей, где я обнаружил выход преимущественно Полония, примерно кубометр породы и сев филейной частью на каменный пол туннеля, я с ненавистью посмотрел на добытую мною гору породы.

«Надо, Федя, надо!» — подбадривал я сам себя, при этом с отвращением засовывая в пасть и пережевывая очередной кусок породы.

На вкус, сырая порода была похожа на картон с легким, едва уловимым привкусом Полония. По сути если сравнить с моей Земной жизнью, то сейчас мне пришлось съесть целый кубометр картона, чтобы ощутить тонкий привкус копченых ребрышек, которые, опять же по аналогии, их ранее завернули в этот самый картон — то есть если сильно приспичит, то есть можно, но очень противно.

«А есть надо…» — твердил я себе, постепенно видя, как накапливается в отделах моей системы драго, такой ценный радиоактивный элемент.

Так что теперь, исследуя костяк червя, я был рад, что смог заставить себя собрать ранее столь редкий и столь же полезный для меня элемент.

«Теперь можно и поэкспериментировать» — улыбнулся я.

Кости Червя были прекрасным материалом для экспериментов. И парочка интересных идей их использования у меня уже родились. Они обе были безумными, но я поймал какой-то кураж и теперь они казались мне воплощением гениальности.

Особенно меня порадовала оставшаяся теперь пустой черепная коробка Червя. Имея прямое отношение к поиску жил метала, драгоценных камней и прочего полезного в хозяйстве материала, после исследования и парочки экспериментов, я понял, что передо мной природный прибор для поиска «вкусняшек». И что особенно меня радовало, так это то, что я в свое время не успел основательно погрызть это голову, так что большинство рецепторов осталось целым.

«Ну немного подтухли, ничего — главное, что работает!» — успокаивал я себя, старательно отключая рецепторы запаха каждый раз, когда приближался особенно близко к черепу Червя.

К сожалению, отсутствовал важный орган управления этого уникального комплекса — мозг червя, который и контролировал этот сложный биологический компас.

Но как говориться легка беда начала. И меня словно приход у наркомана, накрыла очередная гениальная идея.

«Дорогу прогрессивной реанимации! Пациент должен жить!» — выводил я пламенные лозунги.

У меня родился совершенно сумасшедший план и для его воплощения мне требовался весь запас накопленной радиоактивной руды.

Приговаривая себе под нос «Я у мамы умный мальчик, я у папы дурачок…» я решительно приступил к эксперименту.

Вытащив череп Червя в отнорок, ведущий к моей лежке от главного туннеля, я уселся на пол и поставил череп прямо перед собой. После чего прикрыв глаза, я максимально сосредоточился и постарался нарастить плоть на одной из лап.

Возвращаясь к опыту пары недель назад, когда я только осваивал близлежащие пещеры и активно осваивал науку выживания, мне очень сильно «прилетало» от обитателей пещер. В те небольшие отрезки времени, когда мне удавалось спокойно посидеть и не нестись либо за очередной жертвой, либо наоборот унося лапы от разъярённого хищника, который не желал оказаться у меня в желудке, я внимательно отслеживал процесс регенерации своего тела.

Как оказалось, процесс был крайне занимательным и что меня буквально повергло в шок — управляемым. Мое тело, словно послушный биологический конструкт, четко понимало мои команды. Правда только в том случае, если требования были уж совсем идиотскими. Ускорить заживление, или даже вырастить новую конечность проблем не составляло — достаточно было сосредоточиться и регенерация возрастала на несколько порядков, буквально на глазах затягивая рану.

Но вот если мой приказ касался, по мнению организма, бредовым, например, я как-то пытался вырастить себе гриб на носу, то тут тело сопротивлялось с отчаянностью обреченного на вымирание.

В первое время меня это жутко раздражало, но потом я нашел способ. Было достаточно непросто убедить организм, предоставив ему все аргументы «за», но и поверить в то что именно так и никак иначе все должно было быть.

Именно используя самовнушение я сейчас и пытался нарастить плоть на одной из лап. После нескольких десятков попыток, пыхтения и активного сопротивления организма со стороны моего варварского насилия, тело наконец-то сдалось и махнув на все рукой дало мне желаемое.