Вы в течение часа не расплатились. Так что Подскоковы — Кабаневичи включили вам счётчик, а полчаса назад… В общем, они забрали все ваше имущество.

И поместье, и земли, и крепостных, всех шестерых, и самолёт, вообще всё. У вас ничего нет, Ваше Благородие.

Вы еще и Подскоковым — Кабаневичами остались должны то, что ваше имущество не погасило — двадцать шесть рублей пятнадцать копеек, но этот долг они вам простили. Их юрист уже и в базе все зафиксировал.

Бля.

Вот тебе и кабанчики на подскоке, вот тебе и прекрасная спасительница в пеньюаре. Раздели, как лоха.

— Так подождите, — я задумался, — Я же еще в наследование не вступил. Как они могут у меня что — то отжимать?

— Увы, Ваше Благородие. Могут. Все чисто оформлено. А в наследование вы формально вступили, когда поп смерть ваших родителей зафиксировал. То есть еще четыре часа назад.

— Иначе говоря, я дворянин — бомж, — констатировал я, — И совсем ничего нельзя сделать?

— Так а что тут сделаешь? — развел руками Растяпов, — Вы слово магократа давали, когда обещали расплатиться?

— Не помню, — честно ответил я.

— Так если давали — то на вас юридические обязательства. Слово магократа, данное другому магократу, их неизбежно создаёт, — пояснил юрист, — А если даже вы такого слова не давали — то всё равно ничего не докажете.

— Прикольно, — кивнул я, — Прям лучшая правовая система в мире.

— Что поделать, Ваше Благородие. Магократы стоят выше закона. А это создает многочисленные юридические неудобства, Александр Петрович. Вам, магократам, один Император судья, а у нас сейчас и Императора — то нет. Старый умер, новый еще не коронован.

— Короче говоря, слабых жрут, — подытожил я, — Ладно, а почему крепостных — то шесть? Ну то есть было шесть, до того, как их отжали у меня Кабаневичи. Вандамм, трое его сыновей, Алёнка, Скорсезовна и Рокфор. Рэй не считаю, её Прыгуновым продали. Дрочилу тоже не считаем, я его спёр. Всё равно семь выходит.

Растяпов задумчиво покрутил колёсико мышки:

— Да нет, Ваше Благородие. Тут только шесть указано. Скорсезовна, Вандамм, Синдзи, Тодзи, Гэндо, Рокфор. И всё.

— А Алёнка?

— И никаких Алёнок, — доложил Растяпов, — Нету у вас такой крепостной, и не было никогда.

— Странно, — впрочем об Алёнке я размышлял недолго, — Ну да ладно. Её один хрен уже Подскоковы — Кабаневичи за компанию с остальными отжали. Ну или Прыгуновы убили. Хотя жаль, баба была огонь. Вы лучше скажите, что у нас с сестрой с обучением? Нам вообще — то в школу завтра. Мы как учиться будем, без денег?

Юрист еще пощелкал мышью и сообщил:

— У вас предоплата, ваше обучение оплачено на шестьдесят процентов. За первый год. Так что если не внесете в этом году еще полторы тысячи рублей — вас исключат, увы. А у сестры вашей первый год оплачен полностью, а дальнейшее обучение — нет.

— Прекрасно. Полторы тысячи рублей? Это как сколько крепостных?

— Примерно, как полторы сотни здоровых молодых парней. Или сотня таких же девок, — пожал плечами Растяпов.

— Окей, будем решать, — вздохнул я, — И последнее. Мне нужна ваша юридическая консультация. Я бы сказал вам, что заплачу за неё, но это будет ложью, а врать в таких вещах собственному поверенному, который видит всю бездну моих финансов, довольно глупо.

— Да вы не переживайте, — поморщился Растяпов, — Говорите. Чем могу — помогу.

— В общем так, — я попытался сосредоточиться, — Прыгуновы оскорбляли моих матушку и батюшку. Я за это взял с них компенсацию — двух холопов — вот этого детину по имени Дрочило и еще девицу, которую зовут Рэй.

А еще я немного покалечил человек пять Прыгуновых. А в клубе я сегодня убил одного немага и покалечил другого мага. Собственно, вопрос простой — а что мне за это будет?

— Вы не слушали меня, Ваше Благородие, — устало произнёс Растяпов, — Будет то, что сочтут необходимым сделать обиженные вами кланы. А за убитого немага не переживайте. Лишь Император выше магократии, а Императора у нас сейчас нет. А магократия… Магократия — выше закона. Слабых жрут. Вы совершенно точно это сформулировали, Александр Петрович.

«Государь!

Не велите казнить!

Ваш верный слуга, директор Царскосельского Лицея, нижайше осмеливается доложить вам, что созданные по вашей инициативе и вашему неформальному указанию так называемые «тёмные факультеты», куда мы сваливали всех студентов из худородных кланов, а равно нищебродов, нерусских магов, отпрысков изменников России, магов из кланов — парий и прочий сомнительный элемент, превратились в настоящее бедствие для нашего учебного заведения!

Я вынужден донести до вас, что на «тёмных факультетах» процветает дедовщина, разврат и изуверство. Дошло даже до чёрной магии, торговли наркотиками и драк с преподавателями. А не далее, как на прошлой неделе, студент — китаец убил насмерть барчука Мрачнякова. Прямо на уроке по отечественной словесности!

Доколе???

Молю вас: отмените тёмные факультеты, Государь!

Не принимайте в Лицей сомнительных лиц! Пусть учатся дома.

В противном случае может дойти до того, что к нам начнут присылать на обучение каких — нибудь Нагибиных, тьфу — тьфу.

Простите за чрезмерно экспрессивный слог, Государь!»

Из прошения поданного Императору директором Лицея Великим Князем Огневичем в августе 2022 года.

Прошение оставлено Государем без рассмотрения.

Было около полшестого утра, примерно час до рассвета. Мы доехали почти до самого поместья Нагибиных на авто отца Антонина, потом я бросил раскуроченную бэху попа в полях, над которыми все еще висела фиолетовая луна. Дальше мы пошли пешком.

«Мы» это я, Дрочило, Рокфор и сестра Таня, все еще находившая в глубоком шоке после известия о смерти родителей. Таня разулась и несла в руках свои туфли на шпильках, чтобы ненароком не навернуться в поросших бурьяном полях Псковской губернии.

О пошатнувшемся из — за меня финансовом положении клана Нагибиных я благоразумно решил сестре не сообщать, чтобы не травмировать её еще больше.

Рокфору я тоже решил ничего не сообщать, чтобы холоп думал, что я всё еще его барин. Не хватало еще потерять пилота.

Что же касается Дрочилы, то он и так слышал, что я теперь бомж, своими собственными ушами. Но ему было плевать, как в общем — то и на всё остальное.

Как вы уже наверняка догадались, мой план состоял в том, чтобы пробраться в родное поместье, которое теперь принадлежало Подскоковым — Кабаневичам, и угнать самолёт.

Нахрена это нужно, спросите вы?

Ну очевидно же — а как мне еще добраться до Петербурга? Денег на поездку у меня нет, а тормозить грузовики на трассе себе дороже, нарвешься еще на очередных Кабаневичей, которые поставят тебя на счётчик.

Зачем я взял с собой в поход за самолётом сестру, спросите вы? Тут ответ будет не столь очевидным, но на мой взгляд резонным.

Дело в том, что самолёты в этом мире, как и в нашем, садятся только на аэродромах, так что подобрать сестрёнку по пути в Петербург я никак не смогу. Поэтому в самолёт её нужно загрузить сразу.

А если сразу не загрузить в самолет сестрицу и не увезти её в Петербург, то в Пскове Тане будет грозить серьезная опасность. И от наркоты, на которую она подсела, и от Прыгуновых. И еще непонятно, что из этого опаснее.

— Тихо, не шуметь, — распорядился я, когда до поместья оставалось пять минут хода, — Там могут быть каратели Прыгуновых. Так что не палимся. Дрочило, ты вообще пригнись, тебя за километр видно.

Вскоре впереди показались темные кучи камней — очертания моего родового гнезда. Точнее, уже не моего, но я всё еще полагал его своим и надеялся вернуть. Хоть это возможно и было самонадеянно.

По крайней мере, поместье Нагибиных не сожгли, и то хорошо. Если бы тут был пожар, оно бы до сих пор горело. Так что или Подскоковы — Кабаневичи опередили Прыгуновых и первыми захватили поместье, или Прыгуновы просто не осилили совершить набег.