— Да — да, графиня принадлежит к благородному и древнему французскому роду магократов, — объяснил мне Соловьёв, подтвердив мою догадку, — Но у её клана в последнее время возникли некоторые проблемы… кхм… политического характера. Поэтому она и обучается не во Франции, а в Лицее, в вашей группе. И я бы хотел, чтобы её здесь не обижали, Нагибин.

— Я б тоже этого хотел, — пожал я плечами, — Так что, конечно, чем смогу — помогу. Не в ущерб моему собственному обучению, конечно.

Девушка бросила быстрый взгляд черных глаз, сначала на меня, потом на Соловьёва.

— Я и сама могу постоять за себя, профессор, — заверила Соловьёва красавица.

Голосок у неё был детским и звонким, говорила она без акцента, хоть и была француженкой.

— О, я в этом уверен! — торопливо согласился с графиней Соловьёв, — А теперь перейдем к делу…

Дю Нор было потянулась к Слизевику, но профессор решительным движением остановил её, а потом и вообще завернул Слизевик в фольгу и спрятал в стол.

— Боюсь, что вам я Слизевик дать не могу, Ваше Сиятельство, — в очередной раз поклонился Соловьёв, — По вашему поводу у меня особые и строгие инструкции. Сами понимаете.

— Да, но я хотела бы съесть его, — смущенно улыбнулась девушка, — Чем я хуже остальных…

— Ничего не могу поделать, — поспешно объяснился Соловьёв, а потом вывалил на стол целую гору трикоинов.

Не африканских бюджетных, а элитных евразийских, каждый из которых стоил несколько тысяч рублей.

Судя по всему, клан дю Нор не бедствовал, несмотря на политические проблемы во Франции.

— Не спешите, — посоветовал Соловьёв, — Выбирайте то, к чему у вас лежит душа.

Дю Нор выбрала иву и ель, а потом сжевала трикоины, деликатно прикрыв рукой свои довольно соблазнительные пухлые губки.

— Нам повезло, что Нагибин согласился поработать манекеном, — удовлетворенно сообщил Соловьёв, — Дело в том, что для демонстрации заклинаний графини нам требуется не просто человек, а магократ.

— А еще эти заклинания нужно демонстрировать тайно? — уточнил я, — Почему вы отпустили остальных студентов, профессор?

— Потому что я полагаю, что графине не нужно лишнее внимание к её способностям, — уклончиво ответил Соловьёв, — Ну, Ваше Сиятельство? Вы готовы?

Девушка кивнула, как и всегда, не слишком уверенно.

Я же попытался собраться. Какими бы ни были способности дю Нор, они явно представляли интерес, так что мне нужно было впитать их, любой ценой.

— Давайте, — ободрил девушку Соловьёв, — Кастуйте на Нагибина. А вы, Нагибин, расслабьтесь. Магия графини не нанесет вам вреда. По крайней мере, физического.

Вокруг головы красавицы заметались золотые сполохи, они становились все гуще и ярче, пока девушка вся не погрузилась в золотой свет.

Это уже что — то новое. Такой насыщенной и золотой ауры я раньше ни у одного мага в этом мире не видел.

Но в следующую секунду мне уже стало не до размышлений, объятая золотом магии девушка шагнула ко мне и коснулась моего плеча.

На миг все потонуло в ослепительно яркой вспышке, а потом волшебный свет стал глуше, но возрос в объеме. Вся аудитория теперь казалась как будто затянутой золотым туманом.

Еще я услышал звон, странный, мелодичный и неотмирный.

Магия девушки была столь мощной, что моя собственная аура даже не пыталась сопротивляться.

— Ну и чего вы ждете? — раздался в золотом тумане голос Соловьёва, — Приказывайте, графиня!

— Эм… — тихо ответила девушка, — Нагибин, возьмите со стола трикоин.

Я и сам не понял, как это произошло, но у меня в руке вдруг и правда оказался вишнёвый трикоин. Хотя брать его я не собирался, у меня даже мысли такой не было.

Ого. Мощь этой француженки и правда удивляла.

Но Соловьёв неожиданно вознегодовал:

— Нет, Ваше Сиятельство! Нет! Плохо. Взять трикоин? Да вы верно шутите. Нет, не годится. Вы должны приказать Нагибину сделать нечто, чего он делать не хочет! Вы должны заставить его! Подавить его волю! А взять трикоин он и сам не против, так что это не подойдёт.

— Приказать… — растерялась девушка, её золотая аура чуть ослабла.

Воспользовавшись этим, я решил дополнить совет Соловьёва:

— Пусть прикажет мне поцеловать её, профессор.

— Ну уж нет, — осадил меня Соловьёв, — Это тем более не подойдёт. Ваше Сиятельство, поставьте Нагибина на колени, вот что.

— На колени… — растерялась девушка, — Ладно… Я попробую…

— Не пробуйте, делайте! — потребовал Соловьёв, — А вы, Нагибин, сопротивляйтесь!

— Сопротивление — моё второе имя, — кивнул я.

Красавица еще раз коснулась моего плеча, аудитория снова утонула в ослепительно ярком звенящем золоте.

— Нагибин, на колени! — потребовала графиня.

Я и правда сопротивлялся, по крайней мере, я старался. Вот только не было никакой борьбы, во время которой можно сопротивляться. Я просто вдруг понял, что стою перед графиней на коленях.

— Ой! — девушка сама испугалась своей мощи.

Золотой туман рассеялся, звон в моих ушах затих.

Я поднялся на ноги.

— Ваша магия столь же сногсшибательна, сколь и ваша красота, графиня, — сделал я девушке комплимент, надеясь, что её сила впиталась в меня, и я теперь тоже смогу ставить людей на колени золотым туманом.

— Да, хорошо, — подтвердил Соловьёв, — Покажете еще что — нибудь, Ваша Светлость?

— Нет. Я… У меня постсолярис закончился, — призналась графиня.

Девушка выглядела смущенной, но довольной.

— Жаль, — констатировал Соловьёв, — Но вы продемонстрировали исключительное мастерство, Ваша Светлость. Особенно учитывая насколько трудно управлять таким сильным даром, как ваш. Ладно, вот ваши четыре трикоина, держите, графиня.

А теперь я советую вам пойти отдохнуть. У вас же следующее занятие по французскому, если я не ошибаюсь? Вы, как француженка, можете не посещать его, Ваша Светлость. А вот вам, Нагибин, стоит поторопиться. Вы уже опаздываете, а мадам Мартен этого не любит.

— Спасибо за отличнейший урок, профессор, — поблагодарил я Соловьёва.

Урок и правда вышел отличным, я впитал, как я надеялся, целых три заклинания, а то и все четыре, если считать магию Корень — Зрищина за два разных.

Теперь осталось только найти того, на ком можно попрактиковаться. Желательно магократа, проверять заклинания на холопах — это как — то неспортивно, как по мне.

Когда мы покидали аудиторию, я галантно пропустил графиню вперед, а уже в коридоре окликнул девушку:

— Ваша Светлость! А что изображено на вашем клановом гербе, если не секрет?

Дю Нор обернулась и несколько настороженно ответила:

— Роза ветров, баронет. Мои предки были мореплавателями.

— А не царями, не? — уточнил я, — Точно ничего не путаете? Бросьте, Ваша Светлость. Вы такая же француженка, как я — экимос. И я правда не понимаю, что вы забыли в нашей группе студентов, состоящей из иностранцев и отбросов.

— Не понимаю о чём вы, Нагибин, — с вызовом ответила красавица, — И кроме того… С чего вы взяли, что я сама не отброс?

— Ну, среди отбросов довольно редко попадается золото, вроде вас, графиня, — пояснил я, — Ну да ладно. Я понимаю, что не стоит вскрывать эту тему. Так что можете не беспокоиться, я не собираюсь разоблачать ваше инкогнито. Просто не нужно считать меня за идиота, окей?

Графиня неуверенно кивнула:

— Хорошо, Нагибин. Как скажете. Но вы видимо превратно поняли слова Соловьёва. Меня не нужно опекать. Совсем — совсем не нужно. Я и сама могу за себя постоять.

— О, я в этом уверен, — согласился я, — Просто хочу сказать — что если будут проблемы, то вы всегда сможете на меня положиться, Ваша Светлость. Точнее говоря, Ваше Высочество. Так же обращаются к членам Императорской фамилии?

— Ох, Нагибин, смотрите, как бы у вас самого не было проблем, — ответила графиня, пытаясь говорить сурово, но против своей воли улыбнулась.

Потом девушка резко развернулась и, взмахнув черными кудрявыми волосами, пошла прочь. Её каблучки застучали по паркету коридора.