Румм не сдвинулся с места. В этот момент рукоять поддалась, и дверь распахнулась. Сразу же стали слышны крики и грохот.

— Сюда! — закричал радист. — Скорее!!!

Несколько человек вбежали внутрь, последним, припадая на ногу, торопливо захромал Дрин. Едва оказавшись внутри, он принялся закрывать дверь.

— Закрываем! Быстрее! — Штанина его комбинезона была насквозь пропитана кровью. — Там больше никого не осталось!

Дверь захлопнули, и Дринн потянулся к рычагу запоров. В следующее мгновение раздался взрыв, и часть стены вместе с дверью и стоящими около неё людьми растворилась в волне огня. Огненное варево сникло, и в оплавленную дыру хлынули огромные, затянутые в рыжую броню пауки. Вслед за ними в помещение вошли две маленькие, словно детские, фигуры в зелёных скафандрах. Они с любопытством смотрели на застывшего координатора.

Румм вышел из оцепенения и бросился ниц, распростершись по полу, и забился в истеричном крике:

— Нет! Не убивайте меня! Пожалуйста! Только не убивайте!

Четвёртый шёл к лифтовой площадке по длинному коридору Аналитического центра Содружества, именно так теперь назывался бывший Медицинский уровень Роса, и машинально отвечал на многочисленные приветствия. Люди замечали его могучую рослую фигуру и, приветливо улыбаясь, показывали ладонь. Древних в Содружестве знал в лицо даже ребёнок, но высокого гиганта безошибочно узнавали издалека и в режиме активированного гермошлема. В коридоре было оживлённо, и Четвёртый старался держаться поближе к стене, чтобы не загораживать дорогу пролетающим транспортным гравиплатформам. В Центре, как всегда, ни на минуту не затихая, кипела жизнь, следуя раз и навсегда заведенному ещё два тысячелетия назад принципу четырёх смен. Круглосуточно функционировали различные исследовательские и производственные лаборатории, вычислительные центры, пункты синтеза веществ, испытательные мини-полигоны и ещё целое множество так необходимых яйцеголовым систем, о назначении которых Четвёртый знал лишь в самых общих чертах. Да, за прошедшие десять лет бункер изменился до неузнаваемости. Пожалуй, прежней осталась лишь география, да и то только в общих чертах. Он вспомнил, как чётко и быстро проходила модернизация Роса. Весь комплекс мероприятий, включая установку новейших систем защиты на поверхности, был завершён менее чем за полгода, а ведь это огромнейший фронт работ.

Во времена создания бункера подобная капитальная реконструкция растянулась бы на несколько лет. Технологии за двадцать веков шагнули вперёд неизмеримо, это точно. И особенно приятно было сознавать, что в основе этой великой научной пирамиды одно из самых важных мест занимают кирпичи, заложенные его сыном. Считай, вся современная медицина, физика плазмы и высоких энергий и ещё масса всего обязаны ему в той или иной степени своим сегодняшним прогрессом. При мыслях о сыне Четвёртого всегда переполняла гордость. Сам он с детства в науках силён не был, одна мысль о каких-нибудь расчётах и графиках наводила на него жуткую тоску, вследствие чего он ещё в юности принял решение пойти в армию. Четвёртый вспомнил, как на первом курсе мучился с лабораторными по физике, в которых не понимал ничего, поэтому все работы за него делал товарищ, а за него он, в свою очередь, ходил в караулы. Как давно это было... Но в памяти сохранился образ старого преподавателя, седого ворчливого старичка, постоянно корившего курсанта Серебрякова: «Вы и физика несопоставимы, молодой человек! Можете смело держаться от науки подальше, для неё вы абсолютно бесполезны!» Высокий воин улыбнулся. Выходит, некоторым образом он всё же оказался для науки полезен. Отчитывать этот самый образ, в очередной раз нарушающий строжайший график лечения, Четвёртый и направлялся в данный момент.

— Андрей, где ты находишься? — Четвёртый вызвал сына по спецканалу.

— Я у себя в кабинете, папа! — весело отозвался сын. — Что-то срочное?

— Нам надо поговорить, — заявил Четвёртый. — Никуда не уходи, я сейчас буду у тебя.

— Конечно, папа!

Четвёртый недовольно покачал головой, зашёл в лифт и нажал на сенсор научного уровня. Лифт бесшумно скользнул вверх. Спустя четыре минуты он уже входил в подуровень второго пропускного пункта, где и застал сына, уже облачённого в скафандр высшей степени защиты. Учёный стоял в углу и о чём-то негромко спорил с Мэг, которая была в этом помещении единственным человеком, не затянутым в скафандр.

— Экспедиция готова к выходу, как я вижу, — Четвёртый мельком окинул взглядом полтора десятка человек, проводящих последнюю проверку снаряжения и многочисленного научного оборудования. Одно из стоящих на пилонах научных судов было полностью подготовлено к старту. — Я как раз вовремя.

— Папа! — укоризненно покачал головой учёный. — Мы же договаривались встретиться у меня в кабинете! Как ты здесь оказался?

— По оперативной необходимости, — отрезал Четвёртый. — И судя по всему, я очень удачно зашёл.

— Знаю я эту твою оперативную необходимость! — отмахнулся сын. — Вот она стоит, — он указал на Мэг. — Это ведь она тебя вызвала? Вы тут все заодно!

— Не понимаю, о чём ты! — невозмутимо соврал Четвёртый. — Лучше объясни мне, что ты тут делаешь?

— Я пришёл проверить готовность важной экспедиции! — заявил учёный.

— А скафандр надел для солидности? — издевательским тоном осведомился Четвёртый.

— Я собирался прогуляться по поверхности минут семьдесят, — укорил отца учёный. — Мне предписаны ежедневные прогулки со сменой обстановки, ты же сам настаивал на соблюдении режима!

— Да врёт он всё! — не выдержала Мэг. — Андрей Иванович, Дэльфи на севере нашли что-то серьёзное под водой, какая-то энергетическая аномалия, у них половина электроники вырубилась. Вот он туда и собрался! А через два часа сеанс лечения надо начинать!

Серебряков-младший обречённо закатил глаза, мол, сейчас начнётся. И «сейчас» действительно началось.

— Ты собрался пропустить регенератор?! — взвился Четвёртый. — Андрей, что за ребячество! Ты прекрасно знаешь, как много от тебя зависит! У тебя нет такого права — решать, пропускать курс лечения или нет. Ты — достояние Содружества, и мой долг сохранить тебя для человечества, между прочим. И что ещё тебе взбрело на ум? Лезть под воду в опасную зону?! А где охрана? — он демонстративно оглядел помещение. — Ты что, смерти моей хочешь? — Возмущённый отец решительно тряхнул головой:

— Так, Андрей Андреевич, сдавайте снаряжение! Вы никуда не летите.

— Папа, послушай! — учёный терпеливо дождался окончания отцовского монолога. — Это очень важная находка. Пойми, мне необходимо там присутствовать лично. Вблизи этого неизвестного образования телеметрия сбоит, и сюда приходят лишь разрозненные обрывки информации. Системы Дэльфи отказывают в непосредственной близости от этой субстанции, достойнейший Ииаао не запросил бы помощи по пустякам, ты прекрасно знаешь, насколько хорошо они экипированы. Он предполагает открытие новой жизненной формы энергетического характёра! Я давно уже должен быть там, только так я смогу своевременно влиять на ситуацию!

— Ещё не хватало, чтобы там у тебя вместе с системами Дэльфи отказали мозги! — возмутился Четвёртый. — Не пущу, и не надейся!

Серебряков-младший устало вздохнул.

— Папа, перестань капризничать. Это важная межгосударственная экспедиция. Моё присутствие там необходимо. Более того, оно неизбежно. Мне что, обязательно инициировать собрание Совета по этому поводу? Мы сейчас лишь зря тратим время и подводим Дэльфи, а ведь они добровольно помогают нам в очистке Мирового океана! Их помощь в буквальном смысле неоценима, и тебе это известно!

— И что, пятнадцать человек решат подводную проблему, которая не по зубам сотне русалок? — не сдавался Четвёртый. — Или ты собрался всё сделать лично?