— Значит, вы все-таки собираетесь отправиться туда, Престимион? — спросил Свор, указывая пальцем на затейливо оформленное приглашение, которое доставил граф Ирам. — На самом деле решили так поступить?

— У меня нет выбора, — ответил Престимион. Они собрались вчетвером на заднем дворе замка Малдемар сразу после отъезда посланца Корсибара и уже два часа стреляли из луков по мишеням.

— Корональ Маджипура приглашает принца Малдемарского посетить празднества в Замке, — сказал Септах Мелайн. — Забудьте о том, что это за корональ, забудьте, о каком принце идет речь. Отказ от такого приглашения при любых условиях был бы непростительной грубостью. Ну, а в нынешнем положении это явилось бы форменным объявлением войны.

— А что, разве война еще не началась? — спросил Гиялорис. — Разве вооруженные люди не прогнали нас от ворот Замка, когда мы мирно намеревались войти туда?

— Это было до того, как Корсибар обосновался там, — ответил Престимион. — Тогда он не был уверен ни в себе, ни в наших намерениях. А теперь он уверенно контролирует ситуацию и приглашает принцев Горы нанести ему визит. Я должен ехать.

— И преклонить перед ним колено? — воскликнул Гиялорис. — Это же оскорбление, принц!

— Да, это оскорбление. Но оно не больше чем бегство из Лабиринта, которое мы вынуждены были предпринять, в то время, как все остальные сопровождали нового короналя в его триумфальном шествии по Глэйдж. — Престимион, хмуро улыбнувшись, несколько раз поддернул пальцем тетиву своего лука. — Трон достался Корсибару. Вот это настоящее оскорбление. А все остальное лишь довески, как побрякушки-амулеты, надетые на цепь.

— Как вы, конечно, знаете, Престимион, — сказал Свор, — у меня есть некоторый навык в геомантике. Я постарался выяснить, что нас ждет во время того приключения, которое вы предлагаете устроить. Не желаете узнать о результатах?

— Что ж, послушаем. Вряд ли эта информация может повредить нам.

Свор улыбнулся, изобразив бесконечное терпение.

— Как вам будет угодно. Руны говорят, что, если мы сейчас отправимся в Замок, нам грозит опасность.

— Грозит опасность! — передразнил его Септах Мелайн, залившись нервным смехом. — Четыре человека отправляются в Замок, где их ждет целая армия врагов, и вам требуется магия, чтобы догадаться об опасности этой поездки! Ах, Свор, Свор, какой же вы остроглазый провидец! Но, думаю, мы можем рискнуть встретиться с этой опасностью.

— А что, если он без лишних слов схватит нас и отрубит головы? — осведомился Свор.

— Вообще-то так не делается, — ответил Престимион. — Но даже если бы нечто подобное и случалось когда-нибудь, Корсибар не из тех людей, которые могут решиться на это. А что на этот счет говорит магия? Вам не было откровения, что мы лишимся голов?

— Определенно это не читалось. Лишь указание на великую опасность.

— Нам уже известно об этом, — сказал Престимион. — Но будь что будет: я должен ехать, Свор. Септах Мелайн сказал, что будет сопровождать меня; надеюсь, что вы и Гиялорис тоже поедете, невзирая на дурное расположение рун. Да, эта поездка в Замок может оказаться путем к гибели, но я считаю, что все обойдется. Игнорировать приглашение — это действительно открытый вызов, ну а для нас еще не настало время идти на прямой конфликт с Корсибаром.

— Бросьте ему вызов, Престимион, — сказал Гиялорис, — бросьте ему прямой вызов, и хватит вилять! Прокуратор обещает вам войска. Давайте уедем отсюда, укрепимся где-нибудь в безопасной части Алханроэля, на равнине у Триккальских гор или еще дальше, на Алаизорском побережье, если там будет лучше, вызовем туда армию Дантирии Самбайла, двинемся на Замок, захватим его и покончим со всем этим.

— Как все просто! — рассмеялся Престимион. — Нет, Гиялорис. Я не стану ввергать этот мир в войну, пока имеется хоть малейшая возможность ее избежать. Новая власть незаконна и падет под тяжестью собственных неудач. Нужно дать Корсибару достаточно длинную веревку, и пусть он сам завяжет на ней петлю и накинет себе на шею. Я долго дожидался своей очереди взойти на трон и готов подождать еще некоторое время, но не стану развязывать войну, в которой победители потеряют не меньше, чем побежденные.

— Если вы приняли окончательное решение, — вдруг оживленно сказал Свор, сверкая глазами, — то я хочу кое-что предложить.

— Давайте, мы вас слушаем.

— Корсибар завладел короной в Тронном дворе благодаря тому, что его колдун Санибак-Тастимун произнес заклинание, помрачившее умы присутствовавших там, а когда мысли прояснились, корона оказалась на голове узурпатора, но никто не смог возразить против этого. Септах Мелайн присутствовал при этом и помнит охватившее его разум затмение. Ну и отлично. Что колдовство дало, то оно может и отобрать. Я знаю заклинание — тот, кто сообщил его мне, знает толк в подобных вещах — которое превратит Корсибара в полного идиота. Мы приезжаем в Замок, встаем перед ним — он сидит на троне — я говорю нужные слова и делаю необходимые жесты, он лишается рассудка, и дело сделано. А когда все понимают, что случилось…

— Нет, — прервал его Престимион.

— У них не останется иного выбора, кроме как сделать вас королем вместо него.

— Нет, Свор. Нет. Даже если допустить, что ваше заклинание сработает. Я не могу пойти на то, чтобы потомки через тысячу лет говорили, что один вор украл корону у другого! Если трон перейдет ко мне, то лишь тем путем, каким он перешел Конфалюму от Пранкипина, а к тому от его предшественника, как это было на протяжении тысячелетий. Но не колдовством и не обманом.

— Принц, прошу вас…

— В третий раз нет. И еще раз нет. — Престимион поднял лук, наложил стрелу и всадил ее точно в центр мишени, затем в мгновение ока послал еще две стрелы, расщепив стержень первой, и повернулся к остальным. — Прошу вас, друзья, если вы намереваетесь отправиться со мной в Замок, то собирайтесь. Ну, а если вы решите не ехать, то что ж, мы же не станем ссориться из-за этого. Но так или иначе, я сейчас должен покинуть вас: мне сообщили, что матушка желает напутствовать меня в дорогу.

Принцесса Терисса находилась в своей личной библиотеке, расположенной на третьем этаже замка. Библиотека представляла собой тихий укромный уголок, вдоль всех стен располагались полки из темного дерева, уставленные ее любимыми книгами, под которыми стояли невысокие скамеечки, обтянутые мягкой красной кожей. Принцесса проводила там долгие часы, особенно в сезон туманов, читая в одиночестве или вслух тому из детей, который желал побыть с нею. Престимион тоже очень любил это место.

Но в этот раз, вступив в комнату, он сразу же заметил там перемены.

Во-первых, на старинном столе, стоявшем посреди библиотеки, лежали обтянутые кожей, снабженные железными застежками огромные фолианты, которых он никогда прежде здесь не видел. Но они показались ему очень похожими на те своды чернокнижных знаний, которые во множестве громоздились вокруг смертного ложа понтифекса Пранкипина. Это был дурной знак, свидетельствовавший о том, что и его мать увлеклась магией. И, во-вторых, принцесса Терисса была не одна. Рядом с нею стоял длинный сутулый изможденный седой старик. Именно об этом человеке Престимиону сказали вскоре после его прибытия в замок, что это недавно нанятый его матерью гадатель, что зовут его Галбифонд и в его обязанности входит предсказание дождей и определение наилучших сроков для сбора винограда.

Престимион теперь вспомнил его. Когда-то он работал у них на виноградниках, но несколько лет назад ушел в Сти, а может быть, в Виллимонг или куда-то еще. Там он и выучился ремеслу волшебника, предположил Престимион. Все бы ничего, если бы он спокойно зарабатывал себе на жизнь, угадывая погоду, но что он делал здесь, в личных покоях принцессы, во время встречи матери с сыном?

— Престимион, это Галбифонд — сказала принцесса Терисса, как только он закрыл за собой дверь. — Я говорила тебе о нем: наш волшебник, и он сделал для нас очень много хорошего в эти дни.