— Вот проходимец! Вспомнив историю, поведанную Кэти, о любовнице Андре, Стефани почувствовала, как у нее закипает кровь. Праздник едва начался, а мошенник уже бросил свою спутницу. Стефани метнула в мужчину яростный взгляд, и он, словно почувствовав его, посмотрел в сторону девушки. Она торопливо отвела глаза.

— Идемте, — Кэти ускорила шаг, — я хочу познакомить вас со своими дорогими друзьями Карпентерами. Они истинные столпы нашего общества. А рядом с ними Элисон Фостерс. У них такой миленький дом…

Верная своему слову, Кэти представляла Стефани именитым семьям Натчеза, не забывая сообщить, что девушка — новая пассия Генри. Стефани приветствовали более чем радушно. У нее замирало сердце, когда Кэти называла имена, известные Стефани из истории: Дэвисы из Мелроуз, Болдуины из Данлейта, Бойды из Арлингтона, Маршаллы из Лэндсдауна.

Генри присоединился к женщинам, лишь когда преподобный Дирборн пригласил всех на угощение.

— Простите, дорогая, — сказал Генри, подходя к накрытому клеенчатой скатертью столу, — что я вас покинул. Мы с Руфусом заболтались, обсуждая заказы для его фабрики.

— Не стоит извиняться. Ваша тетушка не давала мне скучать.

Угощение состояло из жареного цыпленка, картофеля, салата и бисквитов. Стефани с досадой заметила, что Эбби удалилась со своими музыкантами в беседку на берегу обрыва, в то время как Андре расположился за дальним столиком в окружении не умолкавших ни на минуту красивых дам. Рядом Марта кормила детей. Покончив с едой, музыканты во главе с Эбби вышли настраивать инструменты, и вскоре зазвучало жалкое подобие квартета Брамса.

— Господи, дайте мне мою нюхательную соль! — воскликнула Кэти, приложив руку ко лбу. — Клянусь, я грохнусь в обморок, если нам снова придется слушать этот ужасный квартет.

— Успокойтесь, тетушка, — взмолился Генри. — Будьте снисходительны.

— Но, Генри, эти горе-музыканты играют повсюду, куда бы мы ни пришли. Буквально преследуют нас. Простите, дорогая, — Кэти обратилась к Стефани, — я знаю, что Эбби — ваша подруга…

— Я с вами согласна, квартет нуждается в помощи…

— В помощи? Их всех нужно высечь, а инструменты сжечь. — Кэти перевела взгляд на Генри: — Племянник, когда я умру, посади их под замок, чтобы они, не дай Бог, не играли на моих похоронах. Иначе святой Петр решит, что это происки сатаны, и запрет передо мной ворота в рай. Тогда преисподней мне не миновать.

Вслед за угощением и концертом настал черед религиозных речей. Выступали священники разных конфессий, но цель у всех была одна — объединение общины. Несколько раз Стефани ловила на себе пристальные взгляды Андре. Он находился в обществе очаровательных южных красоток, в то время как Эбби довольствовалась компанией музыкантов.

Когда проповеди подошли к концу, Стефани, извинившись, направилась к подруге.

— Эбби, почему ты не с Андре?

— А почему я должна быть с ним? — Эбби опустила глаза.

— Вы же вместе приехали!

— Разумеется, но я не могу надеть на него ошейник, — пробормотала она. — Кроме того, я была занята. Мы с джентльменами выступали. Что касается Андре, он всегда мил и любезен со всеми.

— Эбби, он волочится за каждой юбкой! — Стефани закатила глаза.

— Мне кажется, ты преувеличиваешь, — рассмеялась Эбби.

Не успела Стефани возразить, как к ним подошел отец Дирборн.

— Здравствуйте!

— Преподобный, вы прочли чудесную проповедь, — сказала Стефани.

— Спасибо, — поблагодарил Питер и с улыбкой обратился к Эбби: — Музыка была божественной.

Стефани отвела взгляд, чтобы скрыть удивление.

— Спасибо, Питер. — Эбби коснулась его рукава. — Я тоже с большим интересом прослушала ваши рассуждения о том, что смиренные унаследуют землю. На следующем заседании кружка нужно будет разобрать Нагорную проповедь.

— Обязательно, — согласился он. — Признаться, это епископ Грин меня вдохновил…

Стефани оставила их, не желая мешать религиозной дискуссии. Почему, недоумевала она, Эбби свободно чувствует себя в обществе Питера Дирборна и своих музыкантов, а при Андре робеет? Причина ясна: Эбби любит Андре по-настоящему. То же происходило и с самой Стефани.

— Смиренные унаследуют землю, — пробормотала Стефани, — но Эбби никогда не завоюет Андре, если не изменит своего поведения. И если преподобный Дирборн считает, что музыканты из квартета божественно играют, то он чокнутый, как и его мать!

Девушка уже собиралась вернуться к Кэти и Генри, когда кто-то схватил ее за руку и потащил в рощу. Это был Андре.

— Вы разговариваете сама с собой? — с усмешкой спросил Андре. — Генри уже наскучил?

— Вы! — воскликнула Стефани, пытаясь высвободить руку. — Немедленно отпустите меня!

— Ни за что! Мы сейчас совершим прогулку.

Ярдов через двадцать он наконец выпустил ее руку.

— Что все это значит? — сердито спросила Стефани.

— Я скучал по вас. — Его глаза светились нежностью. — В этом платье вы выглядите просто прелестно — настоящая леди.

Справившись с охватившим ее волнением, Стефани подбоченилась и вызывающе сказала:

— Как это мило с вашей стороны — заметить наконец, что я леди!

— Почему вы сердитесь? — огорченно спросил Андре.

— Почему? — Она расхохоталась. — Боюсь, у меня пальцев на руках не хватит перечислить все ваши прегрешения, сэр. Но начнем с вашей угрозы вызвать Генри на дуэль, если он не пригласит компаньонку.

— Ну и? — Андре с улыбкой покачал головой. — Я сделал вам одолжение, Стефани. Вы не думаете о том, что о вас стали бы говорить, если бы вы прибыли с ним вдвоем? Впрочем, Генри — самый неинтересный мужчина среди моих знакомых…

— Вовсе нет! Он очень любезен.

— О да, он умеет произвести впечатление. «Мэ-э-эм, вы о-о-очень обворожительны». Но ведь он даже не знает, как занять даму, — съязвил Андре. — В нем нет ни обаяния, ни мужской силы, как, скажем, у меня…

— Только избавьте меня от интимных подробностей.

— Господи! Вы разозлились! — Он усмехнулся. — Да ведь я оказал вам услугу, настояв на присутствии Кэти. Или вы так не думаете?

— Она прелесть. — Стефани улыбнулась.

— Эта женщина знает об истории Натчеза больше, чем вся Миссисипи.

— О да, и о вашей жизни тоже, — подхватила Стефани.

— Что вы хотите сказать? — Андре прищурился.

— Вы слишком быстро забыли милую Дафну, не так ли?

— Я придушу ее! — возмутился Андре.

— Кого? Дафну?

— Нет! Кэти Бэнкс!

— За то, что рассказала правду? Ведь это правда, не так ли?

Андре ничего не ответил, лишь помрачнел.

— Вы негодяй, — продолжала Стефани. — Решили теперь сделать меня своей любовницей. И много их у вас было?

— Я не изменял своей жене! — сердито бросил Андре.

— О да. Вы настоящий герой! Вы даже купили для своей любовницы домик на Клифтон-стрит. Весьма удобно навещать ее и заодно могилку жены.

Когда Стефани осознала жестокость сказанного, было поздно. Андре побледнел, болезненная гримаса исказила его лицо.

— Простите. — Девушка коснулась его руки.

— Порой вы бываете несносной. — Андре с горечью рассмеялся.

— Я не оправдываю ваших действий, Андре, но не должна была так говорить, это жестоко.

Андре провел пальцем по ее подбородку. Девушка ахнула.

— Больно? — спросил он. — Я имею в виду челюсть. Вы постоянно сжимаете зубы.

Стефани с трудом сдержала улыбку.

— Признаться, это дурная привычка. Мой дантист однажды мрачно пошутил: мол, если я не избавлюсь от нее, он установит у меня во рту специальное приспособление.

— О Боже! — воскликнул Андре. — Похоже, это у вас серьезно.

Стефани хмыкнула. Озадаченный Андре выглядел комично.

Беспечный вид девушки воодушевил его, и он сказал:

— Если вы будете время от времени со мной целоваться, то перестанете скрежетать зубами.

— О! — вырвалось у Стефани. Перспектива целоваться с Андре не оставила ее равнодушной, однако она оттолкнула его. — Вы бессовестный мошенник!