— Думаю, до тебя их здесь никто не видел, — терпеливо пояснила Сэм.

— Вы меня довели! — Стефани бросила вилку.

Воцарилась тишина. Но взгляд миссис Милфорд, адресованный Честеру, был красноречивее всяких слов.

Первой заговорила Сэм.

— Стеф, можно тебя на минутку?

Извинившись, сестры вышли в коридор.

— Стеф, ради всего святого, что с тобой? Мы больше не в силах терпеть твои выходки!

— Знаю, я не хотела. — Стефани развела руками.

— Ты уверена, что видела ночью привидение?

— Уверена.

— Это не галлюцинация?

— Нет.

— Господи! Не знаю, что и делать. — Сэм растерялась. — Жаль, что тебе приходится здесь несладко. Но ведь я просила тебя не касаться этой темы при Милдред. Все равно она тебя не поймет.

— Ты права. Прости. Просто я на грани нервного срыва. Я вся извелась, и никто мне не верит.

— Стеф, — простонала Сэм. — Я хочу поверить, но старая Магнолия прожила здесь шестьдесят лет и ни разу не видела привидений, не то рассказала бы об этом. И я не замечала, хотя тоже прожила здесь не один год.

— Это еще ни о чем не говорит, — с жаром возразила Стефани. — Может быть, все эти странные вещи стали происходить после смерти Магнолии?

— Не хотелось бы так думать, — вздохнула Сэм. — Надеюсь, душа ее уже давно обрела покой. Ты действительно на грани нервного срыва, будто не спала несколько недель. И в этом вся проблема.

— Я и вправду не спала. Из-за этих призраков.

— Тогда почему бы тебе не прилечь прямо сейчас? Перед уходом в церковь я принесу тебе завтрак в спальню.

— Отлично, — пробормотала Стефани.

Сэм вернулась в столовую, а Стефани пошла к себе.

Ночью Стефани услышала знакомые звуки вальса, встала с постели и выскользнула в коридор. В залитой лунным светом гостиной она увидела за роялем Магнолию. Бабушка исполняла вальс «Последняя роза лета». Глаза ее были затуманены печалью.

— В этом доме столько горя, — прошептала Магнолия. — Столько привидений… Ты должна помочь нам, дорогая.

На пюпитре лежали ноты «Последней розы лета». Стефани точно знала, что раньше их там не было.

На другое утро Стефани обнаружила у себя на туалетном столике брошь в виде камеи. Она пристально рассмотрела находку — женское лицо с совершенными чертами, вырезанное из слоновой кости, в обрамлении старинной золотой филиграни. Вещица была элегантной, и девушка не задумываясь приколола ее к блузе.

Внизу за завтраком Сэм не преминула заметить:

— Какая прелестная камея! В истинно викторианском стиле.

— Спасибо. Я нашла ее у себя в комнате. Она принадлежала бабушке Магнолии?

— Нет. Я ее прежде не видела, — ответила Сэм. — После смерти бабушки я составила опись всех ее вещей. Может, ты сама ее купила, а потом забыла об этом?

— Я ее не покупала, — ответила Стефани с раздражением.

Сэм лишь пожала плечами.

Что за призраки населяют Хармони-Хаус? В то утро на работе Стефани занялась поисками в архивах сведений о старом особняке. Она не знала, что ее семья купила дом на стыке веков. В обнаруженной ею папке имелись лишь скудные данные — старинный рисунок собственности, краткий рассказ о том, как в 1852 году дом был достроен неким Джеймсом Уилкоксом, и пометка, что в 1870 году прежний хозяин продал недвижимость. Никаких упоминаний о новых владельцах или призраках не было… Озадаченная Стефани вернула папку на место.

В тот день после работы девушка купила цветы и отправилась на могилу Джима. Кладбище находилось к северу от города. Она вышла из машины и очутилась в большом, тихом и практически безлюдном парке. Воздух, напоенный ароматом жимолости и свежескошенной травы, был неподвижен.

Стефани медленно поднималась вверх по дороге, мимо увитых розами витиеватых кованых оград. За оградами возвышались величественные памятники. С пригорка открывалась панорама простиравшегося на многие акры кладбищенского пейзажа со старинными надгробиями, статуями ангелов и херувимов, прелестными бельведерами. Чуть дальше блестела водная гладь окруженного деревьями пруда. Их фамильный надел находился на холме, где великолепный дуб венчал вид широкой, вьющейся вдали Миссисипи. Стефани остановилась и, отворив кованую калитку, вошла за ограду. Тут были похоронены Джим, бабушка Магнолия и другие родственники.

Не сводя глаз с могилы Джима, она прикоснулась к золотому колечку, надетому на средний палец левой руки. Ей вспомнились трагичные, безумные дни, когда, узнав о смерти мужа, она приехала в Натчез сделать необходимые приготовления. Магнолия отправила ее на кладбище выбрать на семейном участке место для Джима. Стефани впервые испытала здесь минутное успокоение, когда с высоты холма увидела раскинувшиеся дали, осененные могучими дубами, сулящими защиту от невзгод, и ленту реки вдалеке. Она разрыдалась, и слезы принесли молодой вдове огромное облегчение. Она подумала тогда, что, лежа здесь в земле, невозможно не обрести покой. И Стефани захотелось умереть, чтобы ее похоронили рядом с любимым, чтобы наконец произошло их воссоединение…

Она опустилась на колени у надгробия, вынула из медной вазы засохшие цветы, заменив на свежие, и прочла надпись на мраморной плите, которую знала наизусть: «Джеймс Артур Сарджент, родился 8 мая 1964 года, погиб во время военных действий в Саудовской Аравии 25 февраля 1991 года… Любимый муж, друг и герой, он умер, защищая страну».

К горлу Стефани подступил ком, она смахнула со щеки непрошеную слезу. Джим был так молод, когда умер, всего двадцать шесть лет. Почти три года их совместной жизни пролетели как одно счастливое мгновение. Лежа долгими ночами в одинокой постели, Стефани ни разу не подумала о другом мужчине. Что послужило тому причиной? Чувство вины, что она продолжает жить, в то время как он покоится в земле, или понимание, что никто уже его не заменит? Муж был ее первой, ее единственной любовью.

Однако с тех пор как у нее начались видения и она нашла фотографию мужчины с чувственным взглядом, что-то не давало ей покоя, угрожая рассеять сладкие воспоминания о Джиме. Не потому ли пришла она сегодня на могилу мужа, чтобы укрепиться в своей верности ему?

Подобрав с земли увядшие цветы, она поднялась на ноги. Размышляя о странных событиях в Хармони-Хаус, вспомнила любимый эпизод из «Грозового перевала»[2], когда охваченный горем Хинклифф умолял дух Кэти явиться ему.

— Почему ты не приходишь ко мне? — прошептала она, вытирая слезы. — Мне бы так этого хотелось.

Но Стефани знала, что ее Джим обрел покой, и не он преследует ее теперь…

В ту ночь Стефани снова услышала во сне плач ребенка. И бродила по дому в поисках его.

Младенца она нашла в темной детской, в колыбели. Малышка тянула к ней ручки и кричала. Она была необычайно красивой, с темными вьющимися волосами и круглым личиком. Одета в нарядное вышитое платьице и розовые пинетки.

— Бедная сиротка, — пробормотала Стефани, взяла ребенка на руки и прижала к груди.

Девочка сразу успокоилась. Сердце девушки защемило от нежности.

Бедный потерявшийся ангелочек, — шептала она, направляясь к креслу-качалке в углу, залитом лунным сиянием. Едва она опустилась в него, как в комнату заглянула бабушка Магнолия.

— Так вот ты где, Стефани. Я надеялась, что кто-нибудь успокоит ребенка. У нее нет матери, а отец погряз в кутежах.

— Какой отец? — спросила Стефани. — Почему все это происходит?

Магнолия покачала головой.

— Слишком много терзаемых духов. Они не отпустят меня на небо, пока не прекратятся их мучения. Ты должна помочь им… помочь нам всем.

— Я постараюсь, — промолвила Стефани.

Когда Стефани проснулась, спальня утопала в солнечных лучах. Девушка тряхнула головой и села на постели. Какой странный сон! Что сказала бабка? Что-то о духах, населяющих дом, о мужчине, который где-то гуляет, и что Стефани — единственный человек, способный им помочь. Не тот ли это мужчина, чью фотографию она нашла? Она вытащила снимок из ящика и пристально в него вгляделась. Да, мужчина выглядел настоящим повесой и кутилой. И снова, как и в прошлый раз, пальцы девушки ощутили странное тепло.