Гейба до сих пор изумляло, что Миа не предала его. Он был готов встать перед ней на колени. Она прекрасно сознавала реальность угрозы, и все-таки ее первым порывом было прийти и попросить помощи. Вот и сейчас она, рискуя многим, поверила ему, зная, что он сумеет все решить.

Миа была подарком судьбы.

Он был погружен в мысли о ней, пока машина неслась по нью-йоркским улицам. Им предстояло многое обсудить — вещи, которые могли ей не понравиться.

Однако случившееся вдруг пугающе ясно открыло ему, насколько прозрачны их отношения. Стоит ли обман тех последствий?

Прежде Гейб целиком соглашался с Миа: Джейсу незачем знать об их связи. Тогда это казалось разумным; тогда он знал, что их отношения не затянутся. Джейс ничего не узнает, и все пройдет гладко. Никаких ссор. Жизнь потечет дальше, а он сделает вид, будто между ними ничего не было.

Но теперь…

Теперь Гейб с большой неохотой думал об окончании их договора. Он сам не знал, когда начал смотреть на Миа другими глазами. Он вдруг понял, что не хочет с ней расставаться — во всяком случае, пока.

Джейс должен узнать, дальше будь что будет. Гейбу становилось все труднее поддерживать видимость сугубо деловых отношений с Миа и притворяться, будто она всего лишь наемный работник. Или сестренка Джейса, которой Гейб давно симпатизировал.

Он не знал, как отнесется Миа к идее выложить Джейсу правду — вернее, ее упрощенную версию. Ни слова о контракте. Сейчас Гейбу было стыдно за это изобретение, тогда как раньше он считал контракт разумной мерой и заключал его с каждой женщиной, с которой на время сближался. Ныне контракт казался ему смехотворным и бесполезным продуктом прошлых страхов.

Сейчас важнее было вернуть Миа уверенность и успокоить ее насчет угроз Чарльза.

Ему так хотелось к ней прикоснуться. Прижать к себе, дышать с ней одним воздухом, чувствовать кожей, ощущать ее вкус.

Гейб мысленно умолял шофера поторопиться. Он слишком давно не видел Миа. Она была его наркотиком, и у него начиналась ломка.

Миа вся извелась, ожидая Гейба. Она постоянно смотрела на часы, но стрелки еле ползли.

Что он предпринял? Как вообще собирался уладить дело? Правильно ли она поступила, рассказав ему?

Она устала, голова раскалывалась. Миа уже сходила за ибупрофеном, но толку не было, виски и затылок так и ломило.

И вот она услышала шаги в прихожей, вскочила с дивана и бросилась навстречу Гейбу. Она буквально впилась в него. Гейб поднял ее. Миа обвила ногами его талию и крепко ухватилась за плечи.

Гейб поддерживал ее снизу и смотрел в глаза.

— С тобой все нормально? — тихо спросил он.

— Теперь, когда ты дома, — да, — кивнула она. — Гейб, я так волновалась.

Гейб подошел с ней к дивану и сел. Миа не разжимала рук. Гейб поцеловал ее, отвел с лица пряди.

— Все в полном порядке. Поверь, это так. Чарльз никогда не станет для нас проблемой. Обещаю.

Миа поджала губы. В глазах снова вспыхнула тревога.

— Что ты сделал?

— Мы с ним достигли понимания, — спокойно ответил Гейб. — Все позади, Миа. Больше он тебя не побеспокоит.

Только сейчас она заметила содранные костяшки пальцев и даже почувствовала слабый запах крови, как будто ее стерли, но не досуха.

Миа снова взглянула ему в лицо, свела брови и повторила:

— Гейб, что ты сделал?

— Он посмел тебя тронуть, — резко ответил тот. — Дважды. И оба раза — злонамеренно.

— Но если он заявит, тебя арестуют, — убитым голосом отозвалась Миа. — Тогда все пропало. Он не стоит того, чтобы ты сел в тюрьму.

Из горла Гейба вырвалось глухое рычание:

— Зато стоишь ты. Я готов умереть за тебя. Я готов отправиться за решетку, лишь бы не дать какой-то твари тебя истязать.

Горячность Гейба потрясла ее до самых глубин. Миа в немом изумлении смотрела на него. Надежда, до сих пор робкая и смутная, теперь расцвела в ее сердце и разлилась по телу спокойным теплом. Глаза наполнились слезами, готовыми вот-вот хлынуть.

Миа нежно поцеловала ободранные костяшки.

Гейб смягчился и погладил ее по щеке:

— Нам нужно обсудить кое-что еще.

Она уловила, что тон его изменился, став менее уверенным, но сами слова оставались твердыми и решительными.

— Что же?

— Думаю, нам пора все рассказать Джейсу.

Глаза Миа округлились. Она была шокирована.

— Ему незачем знать подробности. Сейчас мы постоянно подвергаемся риску быть разоблаченными. Я устал притворяться, будто ты ничего для меня не значишь. Ты живешь в постоянном страхе, терзаясь из-за разрыва моей дружбы с Джейсом и своих отношений с ним. Покончив со страхом, мы станем свободны. Джейс поначалу будет в ярости, но потом привыкнет.

Миа прерывисто выдохнула. Это было… колоссально. Гейб хочет огласки? Она не смела спросить, что это значит. Она не могла позволить себе вообразить нечто большее, чем простая разрядка.

— Ау, Миа? Ты согласна?

Она заморгала и вновь сфокусировалась на Гейбе, оценила его решимость, медленно кивнула и спросила:

— Когда?

— Когда он вернется в Нью-Йорк. Наверное, в понедельник или во вторник. Я скажу, что у меня к нему есть серьезный разговор.

— Хорошо, — согласилась Миа.

Пульс у нее участился.

— Итак, препятствие по имени Чарльз мы устранили, разговор с Джейсом состоится лишь через несколько дней. А пока… — Он ласково погладил ее волосы. — А пока я предлагаю провести выходные вместе и думать только о приятном. Сейчас закажу обед, и мы посидим у камина, глядя, как дождь за окном сменяется мокрым снегом.

Миа вздохнула и обняла его за шею:

— Мне нравится. Классный уик-энд.

Все выходные Гейб внимательно наблюдал за Миа. Она не вполне успокоилась, и время от времени тревога возобновлялась. Чарльз не шел у нее из головы, и Гейб старался ее отвлечь. Сам он не сомневался, что пятничной встречи с Чарльзом было более чем достаточно и тот уже не представлял никакой угрозы.

Но Гейб никогда не ограничивался предположениями. Он связался с нужными людьми и установил наблюдение за Чарльзом. Миа он не сказал ни слова, не желая давать ей повода к сомнениям.

В воскресенье Гейб вывел Миа на поздний ланч, он же ранний обед. Они приехали в ресторан, загодя украшенный к Рождеству, хотя до Дня благодарения оставались считаные дни. Гейб знал, как любит Миа Рождество и все, что связано с этим праздником. Она просияла, едва они вошли в зал.

Гейб еще не решил, где и с кем он проведет День благодарения. Очень многое зависело от разговора с Джейсом, когда их с Миа секрет откроется. Родители пригласили Гейба отметить праздники, и он был рад, что дело идет к примирению, но все же не мог забыть прошлого. К тому же Гейбу не хотелось расставаться с Миа. Если Джейса опять куда-нибудь унесет, а сам он поедет к родителям, ей придется сидеть одной или довольствоваться обществом Кэролайн.

Когда они вышли из ресторана, уже стемнело и мокрые тротуары сверкали огнями светофоров и машин. Миа восторженно прыснула, когда на нос, кружась, упала снежинка.

Ей очень шли длинное пальто и вязаная шапочка. Раскинув руки, Миа крутнулась, ловя снежинки, летевшие с небес.

Гейб был заворожен ее видом.

Спохватившись, он вынул мобильник и сделал снимок, который намеревался добавить к летнему. Гейб часто им любовался. Миа ничего не заметила, продолжая самозабвенно кружиться.

— Холодает прямо на глазах! — воскликнула она, подбежала и зарылась в пальто Гейба, обняв его за талию и вздрогнув всем телом.

Гейб тоже обнял ее, улыбаясь этому невинному ликованию.

— Идем греться, — сказал он, увлекая Миа к поджидавшей машине.

Они забрались на заднее сиденье, где уже был включен подогрев. Миа наслаждалась теплом.

— Люблю цивилизацию, — призналась она.

— Я более чем счастлив тебя согреть, — усмехнулся Гейб.

— Ммм. Я буду более чем счастлива тебе разрешить.