— Знаете, — сказал он с улыбкой, — а все же я рад, что он умер. Жаль только, что мучился недолго. — И Хэкет захлопнул за собой дверь.

Мэдден уронил окурок на пол и затоптал его каблуком.

— Знаешь, что во всем этом самое паскудное? — спросил инспектор, кивнув на выход, за которым только что исчез Хэкет. — Хуже всего то, что я с ним согласен.

Он стоял у входа, наверное, уже целую вечность. Глаза его были прикованы к кнопке звонка, но нажать на нее он не решался. Хэкет не мог бы сказать, что ему недостает смелости. Смелости — не то слово. Но чего же он медлил?

Он все же позвонил и стал ждать.

За дверью послышался шорох.

— Кто там?

Он едва заметно улыбнулся, уловив мягкий ирландский акцент.

— Это Хэкет.

Тишина.

— Что тебе нужно? — спросила она наконец.

— Хочу поговорить.

Снова тишина. Потом лязг цепочки и щелчок замка. Дверь отворилась.

Никки стояла перед ним заспанная, в длинной футболке.

— Ты знаешь, который час? — спросила она, прислонившись к косяку.

— Могу я войти? — Он дыхнул на нее парами виски.

— А в чем дело? Везде закрыто, домашние запасы спиртного закончились, так?

Хэкет промолчал, лишь взглянул на нее исподлобья. Она вздохнула, делая шаг назад. Он прошел в гостиную и опустился на диван.

— Чувствуй себя как дома. — Она язвительно улыбнулась, усаживаясь на стул, футболка задралась выше колен, открыв взору стройные ноги.

Хэкет смотрел на них секунду-другую, потом перевел взгляд на ее лицо.

— У тебя железные нервы, Джон, — сухо заметила Никки. — Заявиться сюда после того, что случилось...

— Я хотел поговорить с тобой.

— Я полагала, ты уже все сказал по телефону.

— Мне просто думалось, что тебе будет интересно узнать о том эффекте, который произвело твое послание. Что ж, ты добилась своего: мой брак, похоже, рушится.

Она пожала плечами:

— Я ведь просила тебя не вытирать об меня ноги. Ты сделал мне больно. И я хотела отплатить тебе тем же. Другого способа не нашла.

— Ты знаешь, что случилось с моей дочерью?

— Да, мне очень жаль...

— А ты в курсе, что твое письмецо прибыло как раз в день ее похорон? — прохрипел Хэкет. — Сью мигом сообразила, где я находился в то время, когда убивали Лизу.

— Убийцу еще не нашли? — спросила она как бы между прочим.

Губы его тронула горестная усмешка.

— Один из них уже вне игры, скажем так... — Он ухмыльнулся, взглянув ей в лицо. — В том, что ты сделала, Никки, не было необходимости. Если ты хотела мне досадить, то и отыгрывалась бы на мне, при чем тут Сью?

— Не по моей вине погибла твоя дочь, Джон. Говорю же тебе, что не хотела, чтобы у вас с женой дошло до этого. Мне жаль, что так получилось.

— Тебе жаль? — прорычал он. — В самом деле? Да, ты права в одном: не по твоей вине умерла моя дочь, а по моей. Я виноват в том, что был у тебя, вместо того чтобы находиться рядом с ней.

— И ты явился сюда в такое время, чтобы сообщить мне об этом? Что на тебя нашло? Хочется отвести душу?

Он молчал, уставившись на нее тяжелым взглядом.

— Хочешь кофе? — спросила она, поморщившись. — По-моему, тебе сейчас в самый раз.

Поднявшись со стула, она направилась на кухню.

Хэкет минутку подождал, потом последовал за ней.

— Извини за поздний визит. Я подумал, что, может, днем у тебя гости, не хотелось мешать.

— Под «гостями» ты подразумеваешь мужчину?

Он пожал плечами:

— Почему бы и нет. Ты — красивая девушка. Меня удивляет, что ты одна...

— Так, значит, вот какая я, по-твоему? Прыгаю в постель с первым попавшимся?

— Но мне-то долго ждать не пришлось. Трех встреч оказалось достаточно. Шустрая малышка, Никки... — Он грустно улыбнулся.

Она сунула дымящуюся чашку ему в руки.

— Выпей кофе и отправляйся, — сказала она, уходя в гостиную.

Он снова последовал за ней.

— Чего ты надеялась добиться этим письмом, скажи, пожалуйста, будь добра? Тебе хотелось разбить мою семейную жизнь?

— Мне хотелось напомнить, кто из нас начал это, Джон, — резко проговорила она. — Ты преследовал меня, а не наоборот. Ты знал, на что идешь. Мы оба знали.

— И тебе захотелось отомстить, не так ли?

— Мне не нравится, когда со мной обращаются, как со шлюхой, — процедила она сквозь зубы. — Меня нельзя подобрать, использовать, а потом вышвырнуть за ненадобностью. — Она сверкнула на него глазами. — А теперь пей свой кофе и убирайся.

Хэкет поставил чашку на стол и встал.

— Сью назвала тебя потаскушкой, а я тебя защищал, — сказал он, качая головой. — Думаю, она права.

— Убирайся немедленно! — Она подтолкнула его к дверям. — Ты за этим явился сюда ночью, Джон? Ты пришел за тем же, что и прежде? Пришел, потому что твоя жена тебе не дает?..

Хэкет развернулся и ударил ее тыльной стороной ладони.

Удар оказался достаточно сильным, чтобы сбить ее с ног. Глядя на нее сверху вниз, Хэкет заметил струйку крови, стекавшую с верхней губы. Сидя на полу, она подняла на него глаза и коснулась рукой разбитой губы, которая тут же распухла. Она увидела кровь на пальцах, и глаза ее сузились.

— Убирайся отсюда, ты, паршивец! — прошипела она. — Пошел вон! — заорала она громче.

Хэкет шагнул к двери, открыл ее и оглянулся. Никки по-прежнему сидела на полу. Поджав под себя ноги, она осторожно подносила к губам подол футболки.

Он вошел в лифт и спустился на первый этаж.

Уже стоя у машины, Хэкет взглянул на окна Никки.

"Поскорее бы забыть ее... " — думал он, выезжая на дорогу.

Она знала, что ее вот-вот вырвет.

Аманда Рили склонилась над раковиной, ухватившись за ее края. Ее выворачивало наизнанку. Постанывая, Аманда отступила назад. Пол уходил из-под ног. Аманда покачнулась: то ли она такая пьяная, то ли это от музыки, грохотавшей внизу? Она отвернула оба крана, чтобы смыть блевотину. Взглянула на себя в зеркало — бледное измученное лицо... Она снова застонала, на сей раз от отвращения: бледная кожа, размазанная по щекам тушь... Волосы, тщательно уложенные перед вечеринкой, свисали сосульками. Красная блузка сплошь в пятнах. Точно так же, как и плотно обтягивающая бедра белая юбка. Аманда сокрушенно покачала головой, отчего снова пошатнулась... Она понятия не имела, сколько выпила и что именно пила. Веселье началось часа четыре назад — так ей представлялось в данный момент. Аманда взглянула на часы — сплошной туман перед глазами. Она уселась на крышку унитаза, снова почувствовав позывы тошноты. Стиснула зубы — и тошнота отступила. Голова шла кругом, ей казалось, что она вращается у нее на шее, точно флюгер на крыше. Аманда обеими руками вцепилась в унитаз.

Она уже начинала жалеть, что согласилась пойти на эту вечеринку. Громкая музыка ей не нравилась. С большинством гостей она не была знакома и обычно не употребляла такого количества спиртного. Видно, ей что-то подмешали в выпивку, размышляла она, дрожащей рукой массируя живот. Она твердо знала: еще раз ей такого не выдержать.

Послышался стук в дверь.

— Аманда!

Она с трудом узнала голос.

— Аманда, с тобой все в порядке?

Она усиленно замигала, надеясь, что от этого прояснится не только в глазах, но и в голове.

За дверью тяжко вздыхала Трейси Грант: лучше б она не приглашала Аманду. Если та облюет ковер, шуму не оберешься. Если родители узнают, что сразу же после их отъезда на уик-энд она устроила вечеринку, ей не поздоровится. Но если, вернувшись, они увидят, что весь дом вдобавок заблеван, тогда ей придется собирать вещички и, пока они сами ее не вышвырнули, уматывать подобру-поздорову.

Трейси опять забарабанила в дверь.

— Аманда, я спрашиваю, с тобой все в порядке?! — закричала она, пытаясь перекрыть грохот музыки.

Снизу доносились восторженные вопли. Аманда невольно улыбнулась, представив, как лихо отплясывает ее братец под эту музыку: внизу заухали ритмы «Ты потрясала меня всю ночь». Тут звякнула задвижка, и дверь отворилась.