Катамаран великолепно слушался паруса. Благодаря А-диску, работающему как хорошие рессоры, песчаное судно плавно преодолевало каждый встречный бархан или ложбинку, иначе яхту и её экипаж на такой-то скорости трясло бы, как телегу на булыжной мостовой.

Зор радовался, как ребёнок. Он даже попробовал без коман ды капитана увеличить площадь паруса. «АРЗАК» моментально отреагировал таким резким увеличением хода, что чуть не сбросил матроса за борт, как пришпоренный конь незадачливого седока. А возмущённый Кау-Рук пообещал перевести Зора в юнги и запереть в рубке до окончания пути.

До фермы Джона даже с максимальной скоростью, на которую был способен катамаран, было несколько дней хода. Это если не будет никаких непредвиденных задержек. А ведь экспедиции предстояло ещё миновать Чёрные камни Гингемы. Они как раз показались на горизонте. Об этом сообщила Кагги-Карр, покинув свой наблюдательный пункт и влетев в рубку. Правда, за пределами Волшебной страны ворона уже не могла разговаривать. Но зато она смогла очень красноречиво постучать клювом по разостланной на столе карте с нанесённым на неё маршрутом катамарана. Эту карту им нарисовал фельдмаршал Дин Гиор. Он, летая в Канзас на драконе, хорошо изучил местность с высоты «птичьего» полета.

– Как бы они не надумали пригласить нас к себе в гости! – озабоченно воскликнул Зор. – Смотри, капитан, они уже совсем близко…

Кагги-Карр выразительно посмотрела на Кау-Рука: «Сделай же, наконец, что-нибудь!»

– Не бойтесь! – засмеялся звёздный штурман. – У меня для них кое-что припасено. И глазом не успеете моргнуть, как мы оставим эти зловредные каменюки с носом.

И Кау-Рук приказал матросу убрать паруса. Зор, хоть с недоумением, но беспрекословно выполнил команду, после чего вернулся в рубку. Капитан тут же на полную мощность включил реактивный двигатель. Катамаран с рёвом понёсся над землёй. Через несколько минут Чёрные камни остались далеко позади. Все облегчённо перевели дух, а штурман незаметно смахнул пот со лба. Он, хоть и не показывал виду, но тоже беспокоился, хватит ли реактивной тяги, чтобы преодолеть силу притяжения Чёрных камней.

– Теперь можно и перекусить! – весело воскликнул Кау-Рук. – Зор, поставь малый парус и накрывай на стол. Посмотрим, что нам жители Волшебной страны послали. Кагги-Карр, тебя устроит кусочек сыра?

– Я бы тоже не отказался полакомиться домашним сыром! – облизнулся Зор.

Кулинары и повара Волшебной страны постарались приготовить для своих друзей самые лакомые кушанья. Экипаж настолько увлёкся этими произведениями кулинарного искусства, что поначалу не обратил никакого внимания на увеличение хода яхты. Но когда корпус катамарана стал заметно подпрыгивать, заставляя посуду проделывать то же самое, а Зор после особенно резкого толчка чуть не подцепил на вилку Кагги-Карр, которая оказалась прямо в его тарелке, штурман Кау-Рук встревожился. Он выскочил на палубу и был вынужден тотчас ухватиться за поручни. Ветер уже разыгрался не на шутку. Катамаран даже под малым парусом мчался с такой бешеной скоростью, как будто Кау-Рук нечаянно снова включил реактивный двигатель.

– Ор-ра! – воскликнул штурман. – Великая пустыня выбрала подходящий момент, чтобы крепко подсолить нам обед. Надо же так измениться погоде за какие-то полчаса! Впрочем, такое случается и на Рамерии. Пустыня шутить не любит!

Он бросился к снастям, но смог свернуть парус только с помощью вовремя подоспевшего Зора. Скорость уменьшилась, но ненамного. Но теперь катамаран за счёт парусности самого судна мчался туда, куда желал ураган. Капитан лишился возможности управлять им, пользуясь парусом как рулём. Яхта стала рыскать туда-сюда, как будто нарочно выискивая самые глубокие колдобины. А так как ветер почему-то постоянно менял направление, а то и завивался в смерчи, то иногда «АРЗАК» вообще крутился на месте, как юла. Благодаря А-диску катамаран висел в воздухе, не касаясь земли, что делало его похожим на воздушный шарик в ветреную погоду.

Чихая, фыркая и отплёвываясь от песка, Кау-Рук и Зор вернулись в рубку. Кагги-Карр сидела на спинке стула, намертво вцепившись в неё когтями. Иногда, при особенно крутом вираже судна, ей даже приходилось удерживать равновесие взмахами крыльев.

– Похоже, ваша колдунья Гингема ожила и снова взялась за свои проделки, – пошутил штурман, вспомнив рассказы жителей Волшебной страны об удивительных способностях Гингемы устраивать ураганы и смерчи. – Она доиграется, дождётся, что ей на голову теперь упадёт что-нибудь увесистей, чем фургон Элли. Например, наш катамаран!

– Зор! – обратился Кау-Рук к помощнику. – Слушай мою команду. Обвязываем лицо мокрыми платками и идём устанавливать катамаран на якоря. Иначе ураган забросит нас в такое место, что и Кагги-Карр не найдёт оттуда обратной дороги. И не забудь страховочный пояс, чтобы пристегнуться к ограждающим леерам на палубе!

Изобретателями катамарана была предусмотрена возможность перемещения А-диска вверх-вниз, поэтому «АРЗАК» при необходимости мог «лечь на грунт». Но чтобы при этом не повредить днища корпусов о камни или не ободрать их о песок, который на такой скорости действовал, как наждачный камень, нужно было всё равно, конечно, отдать носовой и кормовой якоря.

Когда сухопутные моряки выбрались на палубу, ветер выл в снастях, как стая рассерженных Саблезубых. Прикрепившись карабинами страховочных поясов к леерам, Зор и Кау-Рук расползлись в разные стороны. Один – на корму, а другой – на нос катамарана. Когда им с огромным трудом удалось занять намеченные позиции, штурман взмахнул рукой, что означало: «Отдать якоря!» Тросы выброшенных за борт якорей сразу же натянулись, как струны, а штормовой ветер, обрадовавшись новой игрушке, принялся наигрывать на них свою излюбленную мелодию: «У-у-у, порву-у-у!» «АРЗАК» замер на месте, в унисон урагану мелко дрожа всем своим двойным корпусом. Но механик Лестар знал своё дело, тросы смогли выдержать натиск урагана.

Кагги-Карр, оставшаяся в рубке, тоже не сидела сложа лапки. Штурман поручил ей по его команде нажать клювом на кнопку, приводящую в действие механизм опускания А-диска. Ворона блестяще справилась с поставленной задачей. По взмаху руки штурмана она так стукнула по кнопке, что не только нажала её, но даже пробила своим острым клювом насквозь.

Те несколько мгновений, пока катамаран опускался на землю, а тросы якорей изо всех сил сопротивлялись попытке урагана порвать их, заставили изрядно поволноваться экипаж судна. Если бы попытка не удалась, пришлось бы отдаться на милость ветра. И кто знает, куда бы он их забросил!

Опасения оказались не напрасными. Один из тросов всё-таки не выдержал и порвался. Его конец метнулся назад, словно ножом перерезал леерное ограждение палубы и с такой силой хлестнул по рубке, что оставил на ней глубокую борозду.

Кагги-Карр, которая продолжала сидеть на пульте управления в ожидании новых сигналов, заметила в иллюминатор летящий, казалось, прямо на неё конец троса. Её словно ветром сдуло на пол.

– Вот стыд-то какой! – проворчала ворона про себя, тут же вспорхнув на свой наблюдательный пункт и прихорашиваясь. – Хорошо, что никто не видел, как я шарахнулась от какой-то порвавшейся верёвки, словно пугливая сойка!

Штурману тоже удалось избежать столкновения с взбесившимся тросом, но вот его страховочный карабин соскользнул с перерезанного леера. Кау-Рук, подхваченный шквальным ветром, как перекати-поле, пронёсся по всей палубе. Набив синяки и шишки о все встретившиеся на пути преграды, он докатился до Зора, сбив его с ног.

Матрос не растерялся, изловчился ухватить капитана за ноги, но не смог удержаться на палубе и вместе с Кау-Руком вывалился за борт.

Экипаж экспедиции по спасению капитана Блека и сам оказался в критической ситуации. Зор висел за бортом на страховочном поясе, изо всех сил вцепившись в ноги Кау-Рука, а звёздный штурман болтался над землёй, как игрушечный паяц. На катамаране осталась только ворона Кагги-Карр, которая была не в силах им помочь.