— Это всего лишь ложный маневр, твое величество, — пояснил шпион. — Принц движется тайной дорогой через горы, чтобы обойти тебя с запада.

— Ну, это мы еще посмотрим, — оскалился Корин.

Он дал приказ остановиться и созвал всех генералов, потом заставил посланца повторить сообщение при них.

— Прекрасные новости! — воскликнул Невус, горевший желанием отомстить за смерть отца. — Мы обрушимся на их жалкое войско как ураган и захватим город для тебя, твое величество!

Оглядевшись, Корин увидел во всех глазах такой же жадный, мстительный блеск. Генералы уже мысленно подсчитывали добычу.

Выслушивая все доводы своих военачальников, Корин совершенно успокоился, его ум работал все яснее и отчетливее.

— Лорд Невус, ты возьмешь пять кавалерийских рот и встретишь тех, кто пойдет с востока. Вместе с отрядом герцога Моруса вы зажмете их с двух сторон и раздавите. И доставите мне лорда Фарина либо его голову.

— Твое величество?..

— Атийон сам по себе ничего не значит. — Корин выхватил меч Герилейн и поднял его над головой. — В Скале может быть только один правитель, и это тот, в чьей руке великий меч! Передать всем приказ: мы поворачиваем на запад, чтобы разбить принца Тобина и его армию!

— Ты хочешь разделить свои силы? — негромко спросил Порион. — Но так ты обрекаешь на гибель флот Моруса. Мы ведь не сможем отправить гонцов на корабли.

Корин пожал плечами.

— Ему придется самому позаботиться о себе. Когда Тобин будет разбит, Атийон падет. Такова моя воля, изволь исполнять ее. Немедленно отправь разведчиков на юг и на север. Я не желаю, чтобы воины Тобина захватили Сирну прямо у меня под носом. Королеву-супругу необходимо защищать любой ценой. Наше появление будет неожиданностью для принца, и мы разгромим его, раз и навсегда покончив с его притязаниями!

Генералы низко поклонились Корину и, вскочив в седла, умчались передавать его приказы войскам.

— Отличный план, твое величество, — сказал Мориэль, поднося Корину мех с вином. — Лорд Нирин гордился бы тобой, если бы видел тебя сейчас.

Корин резко обернулся и ткнул кончиком меча в подбородок Мориэля. Юноша мгновенно побелел и застыл, вытаращив испуганные глаза. Мех с вином выскользнул из его рук, вино расплескалось по утоптанной траве.

— Никогда не упоминай при мне этого имени, если хочешь остаться компаньоном.

— Как пожелаешь, твое величество, — прошептал Мориэль.

Корин вложил меч в ножны и пошел прочь, не обратив внимания на обиженный взгляд Мориэля.

Однако Порион его заметил и тут же ухватил Мориэля за ухо.

— Скажи спасибо королю за его терпение, — предупредил он, — Твой хозяин мертв, и будь моя воля, я бы давным-давно утопил тебя.

Калиэль надеялся встретить Корина на дороге, но ни войска, ни следов его прохождения не было видно. Они с Танилом проскакали до самого перешейка, и наконец в одной из придорожных деревень Калиэль узнал, что Корин развернул армию назад и пошел на юг, чтобы встретить Тамир на западном побережье.

Еще через несколько миль Калиэль заметил следы огромной армии — вытоптанные поля, разбитая дорога, глубокие колеи, оставленные грузовыми повозками…

— Зачем они пошли на запад? — спросил Танил — Там же ничего нет.

— Не знаю. — Калиэль помолчал, оглядывая Танила. Рассудок юноша был по-прежнему погружен в туман, но чем больше у него прибавлялось надежды вскоре увидеть Корина, тем счастливее он становился.

«Он не сможет сражаться. Надо было отвезти его в Сирну и оставить там под каким-нибудь предлогом, чтобы ему ничто не грозило». Но в глазах Танила, устремленных на запад, горело страстное ожидание, отражавшее чувства и самого Калиэля. Они оставались людьми Корина, и их место было рядом с ним. Калиэль заставил себя улыбнуться и пришпорил коня.

— Ладно, вперед. Постараемся его догнать.

— То-то он удивится, когда нас увидит! — засмеялся Танил. Калиэль кивнул, снова пытаясь представить, какая их ждет встреча.

Последний переход через горы длился четыре долгих мучительных дня. Тропа вилась вдоль берегов стремительных рек, убегала вверх через каменистые водоразделы, потом резко спускалась в маленькие зеленые долины, где паслись стада коз и овец. Кое-где виднелись следы диких кошек и медведей, а по ночам кричали рыси, пронзительно, как умирающие женщины.

Только в долинах Тамир смогла собрать воедино всех своих людей, в то время как на тропе они рассыпались поодиночке, как порванные бусы. В один из дней Никидес поскакал в обратном направлении и после доложил, что ему понадобилось два часа, чтобы добраться до условленного места.

Весть о приближении Тамир обгоняла ее войско, как и обещал Шексу. По несколько раз на день Мэти уходил вперед, сворачивал на какие-то боковые тропинки, уводившие к скрытым поселениям. Те деревни, что оставались видимыми с тропы, состояли из нескольких каменных хижин с крышами из звериных шкур. Их обитатели то ли прятались, то ли уходили подальше, но кое-где можно было заметить дымок очагов, да еще между затихшими домиками бродили козы и куры.

По совету Мэти Тамир напротив каждой деревни оставляла дары на обочине тропы: монеты, еду, веревки, маленькие ножи и прочие полезные мелочи. Иногда путники находили корзины с едой, оставленной для них, — это была жирная копченая козлятина, пахучий сыр, ягоды и грибы, примитивные украшения.

— Они слышать о тебе хорошее, — сообщил ей Мэти. — Ты брать подарок, или они сильно обижаться.

— Но нам это не нужно, — сказал Никидес, с отвращением морща нос, когда они с Лорином исследовали содержимое одной из корзин.

— Не будь таким привередливым, — засмеялся Ки, откусывая кусок жесткого мяса.

Тамир тоже попробовала козлятину. Ей она напомнила о той еде, которой угощала ее Лхел.

Время от времени местные колдуны и колдуньи выходили, чтобы взглянуть на скаланцев, но держались очень настороженно, несмотря на присутствие Мэти, и наблюдали за чужаками издали.

Едва они миновали высокий перевал и начали спускаться к западному побережью, погода испортилась. Тяжелые тучи и туман повисли над узким водоразделом, хлынул дождь. Реки мгновенно переполнились, бешеные потоки стремительно понеслись по камням, размывая тропу. Камни выскальзывали из-под ног, и каждый шаг таил опасность. Листва на деревьях здесь была еще зеленая, а подлесок намного гуще.

Вскоре дождь превратился в непрерывную легкую морось, и вскоре все промокли до костей. Тамир кое-как подремала под ненадежным укрытием деревьев, в поисках тепла прижимаясь к Уне и Ки, а когда проснулась, то обнаружила, что к носку одного из ее мокрых башмаков прилепилась парочка тритонов.

На следующий день они проходили мимо большой деревни и увидели на пригорке прямо над тропой троих колдунов — женщину и двух мужчин, державших наготове свои оо-лу.

Тамир повернула коня в их сторону, и следом за ней направились Мэти, Аркониэль и Ки.

— Я знать их, — сказал Мэти. — Я пойти.

— Я бы хотела поговорить с ними.

Мэти окликнул троицу, но колдуны не двинулись с места, подав Мэти какой-то знак.

— Нет, они хотеть говорить только со мной.

Мэти направился к ним один.

— Жутковато тут, — пробормотал Ки. — У меня такое чувство, что за нами наблюдает множество глаз, только вот где они?

— Но ведь они на нас не нападают.

Вскоре Мэти вернулся.

— Они не слышать о тебе. Боятся, что много чужих, и сердятся, что я с тобой. Я им сказать, что ты… — Он помолчал немного, потом что-то спросил у Аркониэля.

— Они не знают, как поступить, можно ли пропустить целую армию, не напав на нее, — пояснил Аркониэль.

Мэти кивнул, и они с Аркониэлем снова посовещались.

— Я им рассказать. Лхел тоже рассказать. Ты идти, и они посылать вперед песню.

Один из колдунов заиграл на оо-лу, низкое гудение продолжалось, пока армия Тамир проходила мимо деревни.