— Ты помог нам, мы хотим дать тебе что-нибудь взамен.

— Я говорить вам. Вы вести меня, когда ваш друг может путешествовать.

— Он опять за свое! — вздохнул Лута. — А куда ты хочешь пойти?

— Куда вы идти.

— Нет! Я спрашиваю, куда ты хочешь попасть. Хотя это не имеет значения. Мы очень спешим. И у нас нет времени провожать тебя.

Невозможно было определить, что именно из его слов понял человек с гор, но он кивнул с радостным видом:

— Вы вести.

Бареус хихикнул.

— Отлично, мы ведем, — пробормотал Лута. — Только потом не жалуйся, если окажешься совсем не там, куда собирался.

Благодаря волшебникам и тайным агентам Тамир теперь знала все о настроениях шести знатных лордов, чьи владения окружали земли Атийона в нескольких днях верховой езды от крепости. Четверо из них не признали ее, и враждебные отряды вполне могли ударить по армии Тамир, если бы лорды надумали чинить ей препятствия.

Это была серьезная причина для опасений. Армия Тамир пока не превышала десяти тысяч воинов, и многие из них были всего лишь необученными крестьянами или детьми торговцев. Освободившиеся от иллюзий лорды, которые покинули двор Корина на севере, приносили сведения об армии, вдвое большей по численности. Если бы Корин повел свое войско на Атийон, Тамир пришлось бы положиться на крепкие стены и старательно собранные припасы ее новой столицы.

Необходимо было что-то предпринимать.

Она собрала генералов и волшебников за круглым столом в зале, где хранились карты. Эта комната использовалась для планирования сражений с тех пор, как была построена крепость Атийона. Стопки морских и сухопутных карт лежали на высоких стеллажах вдоль стен. Иногда в свободные часы Тамир перебирала великолепную коллекцию, ища на полях карт пометки, сделанные рукой ее отца.

Пока Лития зачитывала перечень оружия, имевшегося в крепости, и перечисляла разного рода мастеровых, Тамир старалась сосредоточиться на списках кузнецов и оружейников, но ее мысли то и дело уплывали в сторону. День стоял безветренный и жаркий, а неумолчный ровный звон цикад навевал сон. Тамир потела даже в легком летнем платье. К тому же приближалось время ее лунных дней, и жара беспокоила ее сильнее обычного. А может, виноваты были проклятые длинные юбки!

Она отошла к большому открытому окну, стараясь хоть немного остыть с помощью изысканного веера из тонких пластинок сандалового дерева и слоновой кости. В одном из шкафов в своей гардеробной она нашла целый ящик таких вееров и тут же решила, что они вполне годятся в дело. Сначала она чувствовала себя немного глупо с веером в руке, считая веера никчемными дамскими безделушками, но приятный ароматный ветерок, создаваемый изящной вещицей, помог преодолеть смущение. К тому же веер в ее руке явно никого не удивлял.

Поскольку никаких сражений пока не предвиделось, Тамир большую часть времени ходила в платьях. Лития усадила всех швей замка за переделку нарядов ее матери по современной моде. И сейчас на Тамир было голубое льняное платье с серебряной вышивкой — один из любимых нарядов принцессы Ариани для летних верховых прогулок. Глядя на себя в зеркало, Тамир вспомнила ту ночь, во время ее первого приезда в Атийон, когда она прокралась в родительскую спальню и надела плащ матери, пытаясь представить, как она будет выглядеть, став девочкой.

Внезапно ее внимание привлек детский смех, доносившийся из сада. Кто-то из учеников Аркониэля плескался в фонтане вместе с детьми обитателей замка. Еще несколько ребятишек сидели рядом на траве, играя с котятами. Тамир позавидовала им. Всего год назад она тоже могла беззаботно плескаться в море нагишом вместе с друзьями или лежать в тени деревьев, сняв рубашку…

Герцог Иларди прервал ее воспоминания:

— Твое величество? А ты что скажешь?

Тамир вздохнула и вернулась к столу.

— Я замечталась, — призналась она. — О чем речь?

Лорд Нианис развернул на столе очередную карту. Владения союзников Тамир были отмечены синими чернилами, владения лордов, которые сохраняли верность Корину, — красными, а земли тех, чьи намерения пока оставались неизвестными, отмечались зеленым цветом. Красных и зеленых пометок было гораздо больше, чем синих, и к тому же они сосредоточились в основном на севере, где лежали самые крупные владения. На юге синим были помечены в основном города и земли не слишком знатных лордов и рыцарей.

— Ты уже проявила большую снисходительность, твое величество, — сказал Иларди. — Пора показать, что у истинной королевы есть сила и что ее терпение не безгранично.

— Я бы начал нападение отсюда, с лорда Эриана, — предложил Нианис, показывая на укрепления, расположенные в двух днях верхового пути к северу. — У него мощная крепость, но воинов меньше двух сотен, к тому же его подданные сильно пострадали от голода. В случае осады он долго не продержится. Начни с него, пусть он станет примером для других. Эту же тактику можно использовать в отношении герцога Зигаса и леди Алны. Слухи об их поражении разнесутся быстрее ветра.

— Значит, иного выхода нет? Скаланцы против скаланцев? Что ж, если мне предназначено быть королевой-воительницей, я должна поступать так, как велит воинская честь.

— Нет, твое величество, — возразил герцог Иларди. — Ты королева и должна позволить своим капитанам и генералам самим ловить мелкую рыбешку.

— А мне прикажете сидеть тут сложа руки, пока вы сражаетесь?

— Боюсь, он прав, — сказал Никидес. — Такие маленькие укрепления не стоят твоего внимания. Перед их воротами будет зачитан ультиматум, и они получат возможность изменить свое решение.

— Но для чего я училась военному искусству?

— Чтобы возглавлять битвы, а не мелкие вылазки, — ответил Фарин. — Мы с твоим отцом всегда сами справлялись с такими стычками от имени короля. Он там не появлялся. Мы были его рукой и его волей. — Он улыбнулся, увидев явное разочарование на лице королевы, — Ты уже показала себя, Тамир, в первом же сражении. И весть о твоей победе над пленимарцами разошлась во все края. Кроме того, как ты сама сказала, это схватка скаланцев со скаланцами. Пусть твои руки останутся чистыми. Позволь твоим воинам самим разобраться с этими выскочками. Возможно, это послужит хорошим уроком для остальных, особенно для тех, кто пока не решил, на чьей он стороне.

Вдруг Тамир заметила, что отчаянно машет веером. Потроха Билайри, неудивительно, что ее не пускают в бой. Чувствительной барышне в нарядном платье не место на поле битвы.

— Вернемся к этому разговору после обеда, — пробормотала она.

Она проголодалась, но до обеда мечтала сбросить с себя ненавистное платье и вымыться.

Все поклонились ей и пошли к двери, кроме Ки и Фарина.

— Могу я переговорить с твоим величеством? — тихо спросил Фарин, прежде чем она успела сбежать. Его взгляд не оставлял сомнений в серьезности разговора. — Наедине.

Тамир вздохнула.

— Ох, ладно. Но давай поговорим в саду. Там немного прохладнее. Ки, вели Балдусу приготовить мне ванну похолоднее, ладно? А потом пообедаем.

Ки покачал головой.

— Ты уже в третий раз за неделю собираешься принимать ванну. Если и дальше так пойдет, люди начнут говорить, что ты ауренфэйе!

Солнце спряталось за западную башню, подул легкий ветерок. Яркие клумбы наполняли воздух сладкими ароматами, а журчание фонтанов смешивалось с гудением деловитых пчел, сновавших между цветками.

Фарин тоже радовался живительной прохладе. Он был одет, как положено при дворе, в тунику и короткий плащ темных тонов, но изысканного покроя и с богатой вышивкой. Став наконец герцогом, он носил золотую цепь и кольцо с печатью в соответствии со своим рангом, а волосы завязывал черной шелковой лентой вместо старого кожаного шнурка, но сам по себе титул его ничуть не интересовал, как не интересовали и дорогие вещи. Он всегда держался рядом с Тамир, неколебимый, как скала, и всегда был ее самым доверенным советником.