Никидес, невзирая на свои горе и рану, следил за тем, чтобы все было сделано по правилам и обычаям, рассылал герольдов с вестью о победе Тамир и смерти Корина, присмотрел и за тем, чтобы немедленно выпустили почтовых птиц: они должны были быстро доставить новости в Атийон. Тамир, как всегда, была ему благодарна за его знания и умение предусмотреть все на свете.

А Танил скорчился на земле рядом со своим погибшим лордом и неутешно рыдал, спрятавшись под плащом; сдвинуть его с места было невозможно. Он не слишком хорошо понял, что произошло, но это, наверное, было и к лучшему. Калиэль стоял рядом с ним на коленях, положив на землю меч, и тоже горевал. Ему уже сообщили, что Урманис, Гарол и Маго также пали в этой битве. И никто не видел Албена — ни среди живых, ни среди мертвых.

К Тамир примчались посланники и от ее сторонников — и среди прочих пришла весть о том, что лорд Джорваи ранен стрелой в грудь, но зато вскоре явились Киман и Нианис, целые и невредимые. Обоз Корина был захвачен, так что всем теперь хватало шатров и еды. Этих припасов вместе с тем, что привезли ауренфэйе, должно было хватить, чтобы разбить лагерь на то время, пока раненые не подлечат свои раны для трудной дороги домой.

Прибыл Аренгил и сообщил королеве, что ауренфэйе без малейших потерь перебили всех всадников, которых Корин послал обойти их. Затем явились Солун и Хирил, они принесли захваченные знамена. Тамир слушала всех вполуха. В шатре все так же неподвижно лежал Ки, а дризиды выглядели обеспокоенными…

Ветринг и несколько оставшихся в живых лордов прибыли под белым флагом. Тамир встала и выхватила из ножен меч Герилейн. Она держала его перед собой, пока герольд, привезший обратно голову Корина, осторожно укладывал ее под плащ, укрывавший тело принца.

Преклонив колено, Ветринг смиренно склонил голову.

— Сегодня день твоей победы, твое величество.

— По воле Иллиора, — ответила она.

Ветринг поднял голову, изучая ее лицо.

— Ты веришь тому, что видят твои глаза? — резко спросила Тамир.

— Да, твое величество.

— Ты готов поклясться мне в верности?

Ветринг удивленно моргнул.

— Разумеется, я поклянусь, если ты согласна принять меня, — негромко сказал он.

— Ты был предан Корину, верно служил ему. Покажи мне такую же преданность, и я оставлю тебе все твои титулы и земли, и твой род продолжится.

— Моя жизнь и моя честь принадлежат тебе, твое величество. Клянусь в том Великой Четверкой и ручаюсь за тех, кто выступает под моим знаменем.

— А где Невус, сын Солари?

— Он пошел на запад, к Атийону.

— От него были известия?

— Нет, твое величество.

— Понятно. А лорд Албен? Он погиб сегодня?

— Никто его не видел, твое величество.

— А что с лордом Нирином?

— Он умер, твое величество. В Сирне.

— Его убил Корин? — спросил Лута, услышав их разговор.

— Нет, он упал с башни, где живет леди Налия.

— Упал?.. — Тамир сдавленно засмеялась. Какая нелепая смерть для человека, которого все так боялись. — Ладно, хоть одна хорошая новость.

— Могу ли я уйти, чтобы предать огню наших погибших?

— Конечно.

Ветринг бросил печальный взгляд на катафалк, стоявший неподалеку.

— А Корин?

— Он мой родственник. Я сама присмотрю за тем, чтобы его сожгли достойным образом и чтобы его пепел был собран и передан его супруге. Распусти своих воинов по домам, а через месяц прибудь ко мне в Атийон.

Ветринг поднялся и еще раз низко поклонился Тамир.

— Слушаю и повинуюсь, милостивая королева.

— Погоди, я еще не закончила с тобой. Расскажи о защите Сирны. Что оставил Корин для леди Налии?

— Там лишь небольшой гарнизон крепости. В основном Гончие Нирина и несколько волшебников.

— Леди Налия окажет мне сопротивление?

— Леди Налия? — Ветринг улыбнулся и покачал головой. — Да она представления не имеет, как это делается, твое величество.

Лута, внимательно слушавший их разговор, шагнул вперед.

— Он прав, Тамир. Ее постоянно держали взаперти в башне. Лорды, что бывали при дворе Корина, знают это. Сейчас она совершенно беспомощна. С твоего позволения, я хотел бы немедленно отправить отряд на север, чтобы защитить ее.

— Тебе следует забрать ее сюда и не отпускать от себя, — посоветовал Аркониэль. — Оставлять ее одну рискованно, нельзя допустить, чтобы она и ее ребенок стали пешками в игре против тебя.

Лута опустился перед Тамир на колено.

— Прошу тебя, Тамир! Она никогда никому не причинила вреда!

Тамир почувствовала в пылкой просьбе Луты нечто большее, чем просто любезность.

— Разумеется. Она тебя знает. И будет лучше всего, если именно ты станешь моим посланником. Постарайся объяснить ей, что она теперь под моей защитой, она не моя пленница. Но чтобы взять крепость, тебе понадобятся воины.

— Я пойду с ним, если позволишь, — сказал Нианис.

Тамир благодарно кивнула. Она доверяла всем своим лордам, но Нианису — больше всех.

— Захвати крепость и оставь там свой гарнизон. А ты, Лута, привези ее сюда.

— Жизни не пожалею, чтобы защитить ее! — поклялся Лута.

— Аркониэль, ты тоже отправляйся со своими людьми, разберись там с волшебниками Нирина.

— Будь уверена, разберемся, твое величество.

— И прояви к ним такое же милосердие, какое они проявляли к тем, кого сжигали.

— Мы так и сделаем, с нечестивцами будет покончено раз и навсегда, — пообещал Солун.

— Спасибо. Отправляйтесь не мешкая. Возьмите сколько нужно провианта и поспешите.

Лута и остальные отсалютовали королеве и ушли собираться в дорогу. Аренгил хотел последовать за ними, но Тамир остановила его.

— Ты все еще хочешь стать компаньоном?

— Конечно! — воскликнул юный Гедре.

— Значит, ты компаньон.

Тамир встала, чтобы пойти к Ки, но тут заметила Аркониэля — волшебник нерешительно топтался за ее спиной.

— Если хочешь, я останусь, — сказал он. — С людьми Нирина справятся и без меня.

— Я никому не доверяю так, как тебе, — сказала ему Тамир и увидела, как порозовели щеки Аркониэля. — Не сомневаюсь, ты сделаешь все как надо и защитишь ее. Ты лучше других понимаешь, почему я не хочу проливать невинную кровь.

— Твои слова так важны для меня, — ответил Аркониэль севшим от волнения голосом. — Я всегда буду знать, что здесь происходит, и сразу вернусь, если понадоблюсь тебе.

— Здесь все будет в порядке. Иди. — С этими словами она наклонила голову, нырнула в шатер и закрыла за собой вход.

Воздух в шатре был тяжелым от запаха трав дризидов. Рядом с Ки сидел Колин.

Голова и грудь Ки были перевязаны льняными лоскутами, раненая рука забинтована и прочно закреплена. Лицо Ки оставалось неподвижным и бледным под полосами грязи и крови.

— Он не приходил в себя?

— Нет, — покачал головой Колин. — Легкие не задеты, а вот удар по голове очень серьезный.

— Мне бы хотелось побыть с ним наедине.

— Как скажешь, твое величество.

Тамир села рядом и взяла его левую руку в свои ладони. Дыхание Ки было почти неразличимым. Наклонившись над ним, Тамир прошептала:

— Все закончилось, Ки! Мы победили. Но я не знаю, как мне жить, если ты умрешь. — Вдали прогремел гром, и она прижала его холодные пальцы к своей щеке. — Даже если ты никогда не захочешь стать моим супругом…

И вдруг недавнее оцепенение, охватившее Тамир после страшной битвы, отступило, и из глаз ее полились слезы.

— Прошу тебя, Ки! Не оставляй меня!